Вадим Сидоров - Незавершенная революция

Особо усердствовали в этом ура-патриотические, «правые» и черносотенные организации, своими руками роя могилу и своей империи, и в очередной раз не успевшей состояться и встать на ноги русской нации. Сумев остановить революционный вал начала XX века, имперские власти, нет сомнения, устояли бы, продолжись курс Столыпина на эволюционные реформы и внутреннее развитие. Однако вместо партии национальных реформ уже в который раз берет верх партия имперского угара.

Приходит время платить по счетам и пожинать горькие плоды, которые приносит «русская идея» с ее «православием» и «народностью», уничтожившими «самодержавие», что утвердилось на костях убитой им великорусской нации. Одним из вдохновителей этих идей закономерно оказалась клерикальная корпорация, казалось бы, превращенная после Петра I в государственное ведомство, но на самом деле просто затаившаяся, как приглушенный сильными препаратами вирус, и вновь давший о себе знать на фоне ослабления иммунитета организма.

Угар «патриотизма» охватил и черносотенцев и либералов, правых, и левых. Поддержали безумие даже те, кому по положению требовалось сохранять рассудок — здравомыслящие националисты, единомышленники Столыпина. Так, Михаил Меньшиков, еще недавно призывавший к национальному сосредоточению и размежеванию с инородческими окраинами, будет раздувать пламя «расовой борьбы» против германцев. Пройдет лишь несколько лет, и все эти люди понесут справедливое наказание за то, что сделали со своей империей, начиная с того, кому была вверена ответственность за нее — Николая II.

И лишь историк Степан Веселовскийназовет главную причину ее катастрофы — отсутствие у нее и ее искореженного народа органического центра тяжести в себе:

«Одной из главных причин, почему Россия оказалась колоссом на глиняных ногах, который так неожиданно для многих пал с такой сказочной быстротой, мне кажется то, что мы во время величайшего столкновения народов оказались в положении народа, еще не нашедшего своей территории. То есть: мы расползлись по огромной территории, не встречая до недавнего времени на своем пути сильных соседей-врагов, растаскивали, а не накопляли хозяйственные и духовные свои богатства, и истощили основное ядро государства — великорусскую ветвь славян — на поддержание колосса на глиняных ногах».

Крах Российской империи стал крахом не только ее монархии, но и не в меньшей степени русских либеральных и социальных демократов, не сумевших осуществить демократическую трансформациюРоссии и отдавших ее в руки враждебному проекту. А ведь заветная цель была так близка…

В конце февраля 1917 года на фоне продовольственного дефицита, угрожающего перерасти в голод, в Петрограде начинаются антиправительственные выступления, быстро перерастающие во всеобщие забастовку и гражданское неповиновение. После того, как армия в активной или пассивной форме переходит на сторону восставших, Государственная Дума, получив от них мандат, формирует из представителей различных партий Временный комитет. 28 февраля он объявил о прекращении полномочий царского Совета Министров, а 2 марта превратился во Временное правительство. Николай II, изолированный в своей ставке вдали от столицы, отрекается от престола (согласно одной из версий, это отречение было сфальсифицировано). Так или иначе, на тот момент это уже ни на что не влияло — власть берет правительство, состоящее главным образом из представителей либеральных партий и истеблишмента с включением в него представителей левых партий, за которыми стоят начинающие возникать новые представительные органы — советы.

Временное правительство, идя на поводу у революционных настроений, признает необходимость созыва Учредительного собрания, которое должно будет определить будущее страны. Задача эта, казалось бы, была чисто технической и до сих пор воспринимается многими именно так. Подумаешь, какая ерунда — дождаться несколько месяцев до созыва собрания, на котором народные представители сами определят лучшее новое устройство страны. Однако по сути события Февраля 1917 года были гораздо большим, чем техническая передача власти в государстве из пункта А (от царя) в пункт Б (к временному правительству) для передачи ее в пункт С (к учредительному собранию). Посыпалась сама имперская вертикаль, которая после подавления восстания 1905 года и установления сперва столыпинской, а потом и милитаристской диктатуры, утвердилась, разгромив конгломерат общественно-политических сил, добивавшихся ее передела.

А конгломерат этот был весьма широким и передела он требовал во многих отношениях. В части устройства центральной власти, в части ее отношений с территориями государства (в первую очередь, национальными окраинами), в части земельной собственности и производственно-трудовых отношений, прав граждан (подданных) и положения тех или иных их групп. Вопрос о форме правления, конституционный, национальный, крестьянский и рабочий вопросы — это были фундаментальные вопросы о том, какой должна быть страна, по которым у разных участников этого общественно-политического конгломерата, разогнанного царем, были самые разные, взаимоисключающие мнения.

В наши дни есть забавная группа поклонников Российской империи, которая считает, что «историческая Россия» прекратила свое существование в 1917 году, но в отличие от последовательных монархистов, которые считают, что это произошло в феврале этого года, полагают, что она просуществовала до разгона Учредительного собрания, ставшего ее последним легитимным органом власти. Такая позиция, конечно, лишена всякой логики, потому что сами концепты Учредительного собрания и идеализированной «исторической России», которая существовала исключительно до 1917 года, являются полными противоположностями. Ведь если государственность, сложившаяся к 1917 году, была завершенной, то какова была миссия Учредительного собрания, которое в силу одного его названия должно было решать учредительные задачи, то есть, учредить новое — гражданское, а не имперское государство? К слову сказать, круги истеблишмента не особо торопились его созывать, неоднократно сдвигая ранее утвержденные сроки выборов в него.

Еще раз надо подчеркнуть, что задача Учредительного собрания отнюдь не сводилась к выбору новой формы правления уже сложившегося государства. Уже баталии 1905 года, появление и развитие первых легальных партий показали, что разные фракции общества совсем по-разному видят то, какой должна быть сама страна или даже разные страны на ее территории. Поэтому, когда в феврале 1917 года посыпалась имперская вертикаль («Святая Русь слиняла за три дня», напишет об этом Василий Розанов), все эти заасфальтированные ей противоречия вышли наружу вместе с партиями, заполнившими новое-старое политическое пространство.