Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Выходцами из Бану Фаран были самое меньшее один правитель Хиры и три епископа (см. ниже). Такая община не могла быть малочисленной или слабой. Между тем, если в конце IV в. Аус Ибн Каллам был назначен правителем Хиры, в дальнейшем члены рода появляются в источниках только как церковные иерархи. Шимун Ибн Ханзала был епископом Хиры в 20-х гг. V в., Джабир Ибн Шимун — в 579 г., Шимун Ибн Джабир — в 593/94 г. Если сопоставить эти данные, можно предположить, что с усилением Лахмидов (начиная с ан-Нумана I) и умножением живших в Хире арабов политическое влияние рода пошло на убыль. Однако он сохранил свои богатства, а церковь, где применялся сирийский язык несторианского богослужения, давала возможность выдвинуться. Возможно, именно таким образом молодой [273]образованный аристократ Шимун сделался епископом.

Рассмотренные выше сведения о знатных родах Хиры показывают, что они были не похожи друг на друга. Разным было их происхождение, в разное время они обосновались в Хире. Скорее всего, разными были и их интересы и устремления. Пример тому дает нам повествование об Ади Ибн Зайде. Как отмечено в Части I, предводитель Бану Марина, причислявших себя к южным арабам, призывал ан-Нумана III ниспровергнуть «мааддита» Ади. Интересно, что и другие южные арабы, Бану Букайла, также выступали против Ади и требовали его немедленной казни. Видимо, лахмидская знать была очень разобщенной и объединялась только в крайних случаях. Насколько можно судить, такой случай произошел в правление аль-Мунзира IV, когда действия царя вызвали недовольство всей знати. Если верить истории Ади Ибн Зайда, тогда знати удалось заставить царя пойти на уступки, хотя он сохранил титул и командование войском. Но и тогда знать не решилась на свержение царя с помощью силы, и его власть, основанная на полученном от Сасанидов назначении, оставалась неизменной. Знать не принимала и Имру-ль-Кайса III, но он правил из своей резиденции в ас-Синнине. Исключение составляет разве что правление Имру-ль-Кайса I, однако тогда Лахмидское государство находилось еще в стадии становления, и мятеж имел шансы на успех — тем более, что против царя выступили, как показано в Части I, и представители лахмидской династии.

По-иному обстояло дело с племенной знатью. Как показано в Части I, по крайней мере на протяжении всего VI в. Лахмиды вели наступление на арабские племена, стремясь подчинить их себе. Результат не всегда был одинаковым. Аль-Хилли пишет, что по отношению к Лахмидам арабские племена делились на три разряда. Одни, как Бану Асад Ибн Хузайма и Гатафан, были полностью независимы от царей Хиры ( liqah или laqah ). Другие ( ahl al-hudna ) тоже не подчинялись Лахмидам, но имели с ними соглашения о мире или хотя бы перемирии. Наконец, третьи подчинялись Лахмидам и были, судя по используемому аль-Хилли в одном месте глаголу sana'a , на положении клиентов, т. е. лично зависимых людей, находившихся под покровительством [213, с. 369, 432].

Из сведений, рассмотренных выше, видно, что вожди подчиненных Лахмидам племен несли самое меньшее следующие обязанности: являться в начале каждого года к царю, участвовать в его походах, платить дань и предоставлять заложников. Но это не означало, что арабы из этих племен и их вожди становились таким образом подданными лахмидского царя. Арабское племя подчинялось царю в силу договора, устанавливавшего пределы взаимных прав и обязанностей сторон. У нас нет ни одного из таких договоров, однако можно с уверенностью предполагать их существование: ведь в условиях, когда Лахмиды и племена не могли уничтожить друг друга, дело так или иначе должно было закончиться каким-то консенсусом, возможно — и на неравных условиях. Если одна из сторон нарушала договор — в том числе, притязая на слишком многое, — другая была вольна действовать по собственному усмотрению. Когда бакриты перешли на сторону киндитов, Имру-ль-Кайс III начал войну против них. Когда тамимиты отказались платить дань ан-Нуману III, он выступил в поход на них. С другой стороны, когда Амр III пожелал, чтобы мать Амра Ибн Кульсума прислуживала его матери за трапезой, это тоже было воспринято как явный выход за пределы договора. В муаллаке Амра Ибн Кульсума отчетливо звучит тот мотив, что Амр поступает несправедливо, когда пытается обращаться с таглибитами как с подчиненными:

«Что за желание, Амр Ибн Хинд, [чтобы были] мы слугами [назначенного] вами правителя? [274]Что за желание, Амр Ибн Хинд, [отчего] ты действуешь по отношению к нам по слову клеветников и ни во что нас не ставишь?

Угрожай ты нам или обещай нам покой — когда мы были слугами матери твоей?

До тебя, о Амр, [никогда еще] не было копье наше нетвердым для врагов [275]» [43, с. 23; 179, с. 121; 218, с. 235–237; 223, с. 113–114].

Для племени такой договор был соглашением скорее лично с царем, чем с государством или правящим родом. Это можно видеть по рассмотренному выше случаю, когда Амр III призвал таглибитов помочь ему отомстить Гассанидам за гибель аль-Мунзира III. Те отказались и, по словам Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани, заявили Амру:

«Мы никогда не будем повиноваться никому из преемников аль-Мунзира. Неужели сын Хинд думает, будто мы ему пастухи?» [172, ч. 9, с. 173] [276].

Смысл этого ответа заключался, кажется, в том, что таглибиты считали себя не рабами аль-Мунзира, а людьми, подчинявшимися царю в силу договора. Поэтому власть над ними нельзя было унаследовать; чтобы ей обладал преемник умершего царя, требовалось заключить новый договор. Видимо, Амр, стремясь скорее отомстить за отца, не сделал этого, но при этом повел себя по отношению к таглибитам как царь. Это вызвало возмущение таглибитов, а впоследствии — и войну.

Если смотреть на племенную знать под тем же углом зрения, что и на хирскую, мы увидим еще большую разобщенность. Племенные вожди были далеки и от царя, и друг от друга и вследствие этого чувствовали себя независимо. Насколько независимо — определялось в каждом случае тем, могло ли племя сопротивляться или уйти на новые места. Примеров можно найти очень много; наиболее показательный дает нам история тамимитов. Предводитель Бану Дарим Зурара Ибн Удус, узнав, что на него гневается Амр III, предпочел спасаться бегством, однако вожди Бану Ярбу, как будет показано далее, боролись против Лахмидов с оружием в руках.

Бану Ярбу защищали важную привилегию — должность ридф -а ( ridf ). Это слово означало ближайшего сподвижника царя, находившегося рядом с ним [277]. О том, кем был ридф в Лахмидском государстве, свидетельствует Абу Убайда:

«… ридафа [278](институт ридф -а. — Д. М .) состояла в том, что, если царь восседал, ридф сидел по правую руку от него, если царь пил, ридф пил прежде [остальных] людей, если царь отправлялся в поход, ридф садился в палату, где он заседал; царь оставлял его править людьми, пока он сам не возвращался из похода… Если же войско (зд. — katiba ) царя совершало набег, ридф брал себе четверть добычи ( mirba' )… Была подать в пользу ридф -а, которую он взимал со всего царства ал-Мунзира [279]» [251, с. 471–472; ср. с. 230].