Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Если не считать упомянутой выше надписи, в лахмидское время Бану Букайла появляются в источниках дважды. В 593–594 гг., когда ан-Нуман III стал просить Хосрова II Парвиза разрешить ему креститься, с письмом к сасанидскому царю отправился один из букайлитов, имя которого приводится у аль-Хилли в следующем виде: Амр Ибн Амр Ибн Кайс Ибн аль-Харис ( 'Amr Ibn 'Amr Ibn Qays Ibn al-Hdrit ) [213, c. 267]. Другой эпизод рассмотрен в Части I: к пребывавшему в заточении Ади Ибн Зайду приехал посланник Хосрова. После их встречи, когда Ади еще был жив, Бану Букайла уговаривали ан-Нумана немедленно казнить его [19, сер. 1, с. 1023; 172, ч. 2, с. 26]. Отрывочность этого упоминания не дает возможности понять, по какой причине букайлиты сделались недругами Ади. Единственный вывод, который можно сделать, состоит в том, что на тот момент они обладали известным влиянием, так как были вхожи к царю. Это влияние, судя по всему, букайлиты сохранили до времени подчинения Хиры мусульманскому государству.

Хишам аль-Кальби упоминает в одном месте о «церкви мазинитов» ( bi'at Βani Mazin ), которая, по его словам, принадлежала роду Таймуллаха Ибн Хикаля ( Тауm Allah Ibn Hiqal ) и его сына Заммата ( Zammat ). Этот род был из числа хирских 'ibad [260, с. 472]. К сожалению, других сведений об этом роде не сохранилось. Можно лишь предполагать, что его члены были союзниками своих соплеменников-букайлитов.

Странно, что в рассказе о походе Халида Ибн аль-Уалида на Хиру не появляются Бану Марина. В истории этого рода еще многое неясно для нас. В пересказах повествования об Ади Ибн Зайде неизменно утверждается, что Бану Марина были людьми знатными ( asraf ) и причисляли себя к лахмитам [19, сер. 1, с. 1016–1017; 172, ч. 2, с. 21; ср. 82, с. 242]. Но аль-Хилли причисляет Бану Марина к «союзникам» и возводит их родословную к некоему Джуфе ( Gu'fa ) [213, с. 109, 387], а это имя не встречается среди лахмитов. В графическом отношении Gu'fi (جعفى) аль-Хилли ближе всего к Джуфи ( Gu'fi , جفي). Бану Джуфи составляли одно из объединений племен внутри Мазхидж [82, с. 230; 231, с. 406–411; 260, с. 303–317]. При этом в арабских сборниках родословных Бану Марина не упоминаются совершенно, да и само это имя, с долгим конечным алиф -ом, не похоже на арабские имена.

Согласно сказаниям, которые пересказывает ат-Табари, Бану Джуфи, равно как и иные арабские племена, были в составе войска Туббы, т. е. Абкариба Асада, и во время его походов поселились в Хире [19, сер. 1, с. 686, 749]. Как показано выше, мусульманские авторы приписывают Туббе походы, размах которых сильно преувеличен; на деле нет оснований считать, что Абкариб Асад или Хассан когда-либо захватили Хиру. Поэтому эти сказания можно толковать по-разному. Если их сюжет в общих чертах верен, можно представить себе, что аль-Харис Киндитский явился в Хиру с войском, в котором были отряды из различных племен, и часть его воинов осела в области Хиры. Но упоминание о джурхумитах в одной из передач этих легенд наводит на мысль о том, что речь может идти и о более ранних переселениях, восстановить историю которых на данном этапе затруднительно.

Первое упоминание о Бану Марина, достоверность которого не вызывает сомнений, рассмотрено выше: аль-Мунзир III казнил в их владениях пленных киндитских царевичей. Оно относится к концу первой трети VI в. В конце столетия Бану Марина предстают перед нами как влиятельный род. Именно к ним был направлен на воспитание старший сын аль-Мунзира IV и наиболее вероятный наследник престола — аль-Асуад. Дальнейшие события рассмотрены в Части I: предводитель Бану Марина Ад и Ибн Аус, снискав щедрыми дарами и подношениями расположение ан-Нумана III, снискал большое влияние при дворе и устранил со своего пути самого Ади Ибн Зайда. Тем непонятнее последующее исчезновение Бану Марина из источников. Теоретически можно предполагать, что Хосров II Парвиз, расправившись с ан-Нуманом III, провел в Хире своего рода зачистку, репрессировав всех, кто составлял его опору.

Одной из самых заметных групп хирской знати были Бану Фаран. Они впервые встречаются в рассказах источников о правлении Ауса Ибн Каллама. В версиях, восходящих к Хишаму аль-Кальби, а через него — к «Книге о хирцах», обычно сообщается, что Аус был амалекитом [272]и происходил из племени Бану Фаран Ибн Амр Ибн Амлик ( Ваnu Faran Ibn Amr Ibn Amliq ) [19, сер. 1, с. 850; 67, с. 100; 173, с. 116; 213, с. 111, 271; 238, с. 358; 240, с. 315, 322]. Однако Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани, пересказывая сведения, которые аль-Кальби почерпнул в другом хирском источнике, истории Ади Ибн Зайда, пишет, что Аус происходил из племени Бану-ль-Харис Ибн Кааб ( Ваnu al-Harit Ibn Ка'b ) [172, ч. 2, с. 18], которое входило в состав южноарабского (кахтанитского) племени Мазхидж ( Madhig ), жило в Наджране и на определенном этапе приняло крещение.

В другом фрагменте, где Абу-ль-Фарадж ссылается на аль-Муфаддаля, Аус тоже причисляется к племени Бану-ль-Харис Ибн Кааб. При этом приведена его родословная, в которой имя самого дальнего предка — Лихьян ( Lihyari ) [172, ч. 2, с. 24]. Возможно, что Лихьян фигурировал в числе предков Ауса и у Хишама аль-Кальби. В «Сокращенном изложении церковной истории» Аус именуется лихьянитом, а Бану Лихьян причисляются к Бану-ль-Харис Ибн Кааб [253, с. 132, 141]. Однако Хамза аль-Исфахани, приводя ту же, что и Абу-ль-Фарадж, родословную Ауса, называет последнего амалекитом [67, с. 100].

О Бану Лихьян шла речь во Введении; было отмечено, что они составляли часть христианского духовенства Хиры и участвовали в создании исторических записей. Другое важное упоминание о них обнаруживается в истории Ади Ибн Зайда: один из его предков, Хаммад Ибн Зайд, в детстве играл с мальчиками из Бану Лихьян [172, ч. 2, с. 18]. Поскольку Хаммад впоследствии стал писцом у лахмидского царя ан-Нумана, которого следует отождествлять с ан-Нуманом II (см. выше), его детство должно было прийтись на последнюю четверть V в. Род Аййуба, к которому впоследствии принадлежал Ади Ибн Зайд, тоже был христианским. Можно предположить, что два христианских рода были близки друг другу, что отражалось и на детских играх.

Несколько ранее в том же рассказе мы читаем, как на охоте был убит отец Хаммада — Зайд. Друзья Зайда погнались за убийцей, но тот смог уйти, причем смертельно ранил стрелой одного из Бану-ль-Харис Ибн Кааб [172, ч. 2, с. 18]. Ибн Абди-ль-Барр, повествуя о христианах Хиры, называет первыми тех, кто считал себя потомками мазхиджитов Бану-ль-Харис Ибн Кааб, которые ушли из Наджрана в Йемен, а затем в Хиру. Только после них упоминаются лахмиты, в том числе царский род, и тамимиты, включая род Ади Ибн Зайда [225, с. 26].

В рассмотренном выше сообщении ат-Табари хирские Бану Лихьян предстают как последние из джурхумитов, что еще более увеличивает масштаб разночтений в источниках. У нас нет сведений, которые позволили бы однозначно отнести Ауса к амалекитам, джурхумитам или Бану-ль-Харис Ибн Кааб. Обращает на себя внимание то, что имя деда Ауса — Батына ( Batina ) нехарактерно для арабского языка, но хорошо объясняется сирийским словом btina , которое означает «зачатый». Это свидетельствует в пользу «амалекитской» родословной, которую следует понимать в том смысле, что Аус был для мусульманских авторов и их источников потомком какого-то древнего семитского народа. В то же время нельзя игнорировать и упоминания в источниках о мазхиджитах. Скорее всего, Бану Фаран представляли собой сироязычную общину, которая с течением времени вбирала в себя арабские, по всей вероятности, христианские элементы. Если верна приведенная выше конъектура, Бану Фаран принадлежали к «царским слугам». Между тем аль-Хилли называет хирских Бану Лихьян из Бану-ль-Харис Ибн Кааб в числе ahlaf , т. е. присоединившихся к 'ibad [213, с. 109]. Из средневековых авторов одни не знали родословной Бану Фаран и потому причисляли их к древним народам (амалекитам, джурхумитам); другие замечали Бану-ль-Харис Ибн Кааб. Кажется, мазхиджитский элемент стал особенно заметен в исламское время, когда халиф Умар Ибн аль-Хаттаб (634–644) выселил жителей Наджрана, и некоторые из них осели в области Куфы [235, ч. 1, с. 308, ч. 3, с. 263]. Может быть, тогда состав христианской общины Хиры изменился настолько, что предания и родословные были переосмыслены, и амалекитов заменили в них мазхиджиты.