Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

Насколько сильно было войско Лахмидов? Если просто сложить известную нам численность отрядов, получается: 4000 ( dosar ) + 1000 (персы) + 500 ( al-rahd'in ) = 5500 человек. Клиентов могло быть от сотни до нескольких сотен. Значит, войско, которое лахмидский царь мог выставить в любое время, насчитывало самое большее около шести тысяч человек. К ним присоединялись отряды из союзных Лахмидам арабских племен. В Аравии Лахмиды не раз заключали союзы с одними племенами против других. Лучше всего это видно на примере тамимитов, из которых одни ориентировались на Лахмидов, другие — на правителей Йемена. Показательны слова аль-Хилли:

«Если царь замышлял напасть на какое-либо племя из арабов, он привлекал к себе, против них, их врагов и упомянутых воинов из Хиры [291], пребывавших с ним, призывал одних на помощь против других и бил одних с помощью других. Поэтому арабы сходились к ним, собираясь ради походов и грабежа, а также из-за зависти и ненависти, которые одни держали в сердце против других. И вот, если [Лахмиды] призывали их в поход, они собирались к ним в больших количествах, стремясь пограбить и удовлетворить свою алчность, и их набиралось множество. Когда же [Лахмиды] двигались обратно, арабы расходились по своим поселениям, и с [Лахмидами] оставались только те, кто жил в Хире» [213, с. 368].

Отряды союзников, судя по всему, участвовали и в походах по течению Евфрата. По словам аль-Муфаддаля, на битву при Айн Убаге аль-Мунзир III явился с воинами из различных племен Рабиа, Мудар и т. п. ( ahlat ) [207, с. 51].

Численность этих племенных ополчений, разумеется, невозможно подсчитать. Но вряд ли Лахмиды допустили бы, чтобы союзники превосходили их числом: в этом случае могли возникнуть конфликты, например, при дележе добычи или трофеев. Если на основании этого считать, что союзников было около четырех тысяч, общая численность войска, которое могло выступить на стороне Лахмидов, составляла примерно десять тысяч человек.

По меркам Аравии того времени это было большое войско. Насколько можно судить, численность племенных ополчений обычно составляла несколько сотен или в лучшем случае несколько тысяч человек. Известный арабский воитель, современник последних Лахмидов Дурайд Ибн ас-Симма ( Durayd Ibn al-Simma ) пытался в одном стихе впечатлить слушателей упоминанием о двухтысячном отряде:

«Я сказал им: "Подумайте о двух тысячах латников, тела которых в кожаных персидских доспехах"» [263, с. 756].

В 627 г. курейшиты, отправляясь осаждать Медину, где находился Мухаммад, собрали вместе с ближайшими союзниками четырехтысячное войско; конных в нем было триста человек. На Медину выступила коалиция племен, общая численность войск которой составила десять тысяч человек [156, с. 443–444; 242, т. 3, с. 203]. Можно заключить, что по общему правилу лахмидское войско было сильнее ополчения любого отдельного племени и имело примерно равные шансы на успех в бою с противником, объединившим несколько племен, например, с Гассанидами. Но необходимо учесть, что, если бы такое войско действительно предприняло поход в Аравию, оно вскоре столкнулось бы с недостатком провианта и фуража. Так, заметим, получилось с войском, осаждавшим Медину [156, с. 444]. Персы, как показывает рассмотренная в прим. 175 история киндитского царевича Абу-ль-Джабара, неохотно воевали в Аравии, так как плохо переносили ее природные условия. Поэтому в походах обычно участвовали более мелкие отряды. Аль-Уакиди приводит приписываемое Мухаммаду изречение, согласно которому наилучшая численность отряда, идущего в набег — четыреста человек, а войска — четыре тысячи [156, с. 890]. Тем самым, в Аравии Лахмиды фактически не могли воевать в полную силу. Возможно, это было одной из причин того, что экспансия Лахмидов в Аравии была длительным процессом, в ходе которого они не всегда одерживали победу.

Основным преимуществом лахмидского войска была его мобильность. Подвижные отряды, передвигавшиеся на конях или верблюдах, могли стремительно уйти далеко вперед, нанести удар или разорить какую-либо область, а затем так же быстро отступить назад. Лахмиды не избегали и фронтальных сражений, в которых, судя по рассмотренному в Части I эпизоду с пленением Тимострата, применяли классический боевой прием — притворное бегство с последующим резким ударом по потерявшему строй противнику ( al-karr wa al-farr ). Однако в таком сражении перевес мог склониться на любую сторону. Аль-Мунзир III и его сын ан-Нуман погибли в битвах, а ан-Нуман II скончался от полученных в бою ранений.

Войско Лахмидов имело и ряд слабых мест. Племенные ополчения шли не столько воевать, сколько грабить, и недостаток дисциплины отрицательно сказывался на боеспособности войска. В 422 г. слухи о приближении римского войска вызвали панику; охваченные страхом воины бросались в Евфрат, чтобы спастись на другом берегу, и гибли в водах реки. В 570 г. часть воинов Кабуса разошлась грабить, и аль-Харис Гассанидский разгромил оставшихся внезапным ночным ударом. Заметим, что аль-Харис не раз использовал этот прием, вообще весьма распространенный среди арабов того времени. Но эти удары ни разу не были предотвращены. Видимо, оборона лахмидского лагеря была организована не лучшим образом. К тому же, лахмидские войска не умели брать штурмом укрепленные города, о чем прямо говорит Прокопий Кесарийский [124, с. 234–235].

Из сказанного следует, что лахмидское войско было куда лучше приспособлено к набегам, в которых соединялись элементы войны и грабежа, чем к длительным, требовавшим значительных ресурсов боевым действиям.

О хозяйственной жизни при Лахмидах мы осведомлены очень слабо. Тем не менее можно с уверенностью утверждать, что ее основой, как и почти у всех арабов того времени, было разведение верблюдов. Мы помним, что еще придворные врачи Ездигерда I советовали царю отправить малолетнего царевича Варахрана в Хиру, чтобы он омывался мочой верблюдов и пил их молоко. Ибн аль-Факих (жил прим. в 844/45 — 930/31 гг.) сообщает, не ссылаясь, к сожалению, на источник информации, что персы изображали Варахрана V на сосудах, коврах и покрывалах восседающим на верблюде [227, с. 212]. Другой пример рассмотрен выше: аль-Харис Гассанидский, овладев Хи-рой, угнал оттуда верблюдов и коней. Вполне возможно, что жители Хиры занимались и овцеводством, хотя кроме легенды о баране с привязанным к горлу ножом, которого Амр III выпустил, чтобы проверить лояльность к нему арабов, у нас нет об этом никаких сведений.

Другим явлением, без которого нельзя представить себе жизнь средневековых арабов, были рынки ( aswaq ). Наиболее известны и посещаемы были ярмарки, проводившиеся в определенное время и служившие торговыми площадками, на которых купцы из разных племен и стран (в частности, Ирана и Индии) обменивались товарами. До нас дошло подробное описание ярмарок доисламской Аравии [292]. О ярмарке в Хире в нем не упоминается. Однако Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани в одном месте приводит рассказ о том, как аль-Хакам Ибн Аби-ль-Аси ( al-Hakam Ibn Аbi-al-Fsi ) из рода Омейядов отправился с благовониями в Хиру на проводившуюся там ежегодно ярмарку. В пути аль-Хакам заехал к Хатиму ат-Таи ( Hatim al-Τa'i ), поэту, известному своей щедростью, и просил его покровительствовать ему, пока он не проедет по землям таййитов, направляясь в Хиру. Судя по тексту источника, аль-Хакама побудило к этому то, что ан-Нуман Ибн аль-Мунзир, т. е. ан-Нуман III, предоставил таййитскому роду Бану Лам Ибн Амр ( Ваnu Lam Ibn 'Аmr ) привилегию, которая в арабском тексте называется го [271, ч. 16, с. 95–96] [293]. Ее суть остается неясной; даже перевести это понятие невозможно, потому что мы не знаем, как читать Речь может идти о четверти пути, отданной в управление, праве взимать четверть от какого-то имущества за право проехать ( rub' ) или водопое, до которого доходили на четвертый день пути ( riba' ). Думается, что в конечном счете эта привилегия так или иначе сводилась к праву получать с купцов известную плату в обмен на что-то, например, обеспечение безопасности проезда или пользование водопоем. Аль-Хакам избежал обязанности платить Бану Лам, обратившись к Хатиму. Обойтись без его помощи не мог: в пути на него могли напасть разбойники или племена, по землям которых он передвигался.