Дмитрий Мишин - История государства Лахмидов

В свою очередь, торговцы из Хиры совершали поездки в Аравию и посещали ее ярмарки. В источниках широко распространены переложения сообщения Абу Убайды [294]о том, как ан-Нуман III однажды послал караван [295]на ярмарку в Указ. Судя по рассказам источников, ан-Нуман активно занимался торговлей на указской ярмарке. Мы помним, что еще в начале своего правления он через торговцев, возивших его товары на указскую ярмарку, купил некоторых пленных амиритов. Согласно рассматриваемому сообщению Абу Убайды, ан-Нуман каждый год посылал караван на указскую ярмарку. В пересказе сообщения у Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани мы читаем, что купцы, отправленные ан-Нуманом, покупали на ярмарке кожи, шелк и изделия из него, веревки для затягивания бурдюков, обувь, плащи и прочие одежды; о том, что они продавали, не упоминается. Некоторое время посланные царем купцы ездили на ярмарку в безопасности, но затем, согласно одному из пересказов, ан-Нуман выступил против брата Бала Ибн Кайса ( Bala' Ibn Qays ) и убил его [296]. В ответ Бала стал нападать на караваны, посланные ан-Нуманом. Но проблема, видимо, не исчерпывалась этим. Когда ан-Нуман стал подбирать человека, который мог бы довести караван до аль-Указа и охранять его в пути, сделать это вызвался один изгнанный из своего рода кинанит по имени аль-Баррад Ибн Кайс ( al-Barrad Ibn Qays ). Однако он мог обещать провести караван в безопасности только по землям кинанитов. Для ан-Нумана этого было мало: в тексте источника он говорит, что ему нужен тот, кто проведет караван по землям Неджда и Тихамы. В итоге выбор ан-Нумана пал на другого человека, принадлежавшего к аднанитскому племени Хауазин ( Hawazin ). Но в пути аль-Баррад убил его и захватил караван [172, ч. 19, с. 75–78; 199, ч. 2, с. 87–88; 224, ч. 5, с. 253–255; 226, т. 1, с. 468–469; 235, т. 1, с. 104–105; 237, с. 191–194; 257, с. 335–336].

Очень похожий эпизод произошел в самом конце правления ан-Нумана III. Тогда он в очередной раз отправил в Указ караван, поставив его охранителем и проводником некоего Курру Ибн Хубайру аль-Кушайри ( Qurra Ibn Hubayra al-Qusayri ). Но получилось так, что немного спустя ан-Нуман был вызван к Хосрову II Парвизу и покинул Хиру. Курра захватил караван и присвоил его [213, с. 172].

В истории наджранских мучеников, опубликованной И. Шахидом, упоминается купец из Хиры по имени ( Ghsna ). О нем сообщается, что он находился в Йемене во время первого похода эфиопов [297]и спас Иосифа Асар Ясара, пребывавшего тогда у них в плену, поклявшись на Евангелии в том, что Иосиф — христианин. Впоследствии Иосиф отблагодарил его, отправив ему в Хиру дары с благодарственным письмом [139, с. xxi]. Доверие, с которым эфиопы отнеслись к этой клятве, свидетельствует о том, что купец был христианином. Имя Ghsna не поддается объяснению, но, если читать его на арабский лад, как Джахсана или Джахшана , оно очень похоже на Джахджаба , как звали представителя общины Бану Фаран, выступившего против Ауса Ибн Каллама. Как показано ниже, христианское вероучение было распространено в этой общине. Видимо, этот купец принадлежал к Бану Фаран. К сожалению, мы не знаем, каким образом он попал в Йемен — по морю или по суше.

Из приведенных примеров видно, что торговля между Хирой и Аравией шла, но затруднялась нападениями разбойников или племенных вождей, которые отваживались грабить и царские караваны. Лахмиды пытались противодействовать этому. В одном источнике сообщается, что разбойников, грабивших на путях, они карали распятием [220, ч. 3, с. 94]. Известно, что ан-Нуман III захватил и покарал распятием одного даримита, промышлявшего разбоем [238, с. 327–328]. Однако даже в лучшем случае эти меры ограничивались землями, находившимися под властью Лахмидов. Но напасть на купцов могли и в других местах, например, в Йемаме. Вероятность нападения была тем выше, что на протяжении длительного времени, по крайней мере, большей части VI в., земли Йемамы являлись ареной борьбы Лахмидов против правителей Йемена и арабских племен. Для того, чтобы быть в безопасности, купцам, несомненно, приходилось договариваться с племенами, через земли которых они проезжали; именно так поступил аль-Хакам Ибн Аби-ль-Аси. За покровительство следовало платить, что делало поездки более дорогостоящими. Поэтому логично считать, что на хирскую ярмарку съезжались в основном арабы из приевфратских местностей, области Бахрейна и Йемамы. Возможно, именно поэтому хирская ярмарка была мало известна в Аравии. Как мы видели, в описании арабских ярмарок она не фигурирует вовсе, и мы узнаем о ней только благодаря рассказу об аль-Хакаме Ибн Аби-ль-Аси, который сохранился только у Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани — и лишь потому, что в нем упоминается такая известная личность, как Хатим ат-Таи.

Читая описания арабских ярмарок, мы замечаем, что многие правители, подчиненные Сасанидам, взимали с купцов пошлины. Так поступали тамимиты, которым в позднесасанидское время было вверено управление ярмаркой в аль-Мушаккаре (область Бахрейна), аздитские правители Омана на ярмарках в Сухаре и Даба, персидские наместники Йемена на ярмарке в Адене [82, с. 313–314; 201, с. 382–384; 238, с. 265–266]. Обычно такие пошлины называются в источниках 'usr (десятина). Кажется, имеется в виду, что размер пошлины составлял одну десятую от стоимости привозимых товаров. У нас, к сожалению, нет определенных свидетельств, но было бы логично считать, что так поступали и Лахмиды. Если так, проведение ярмарок должно было пополнять царскую казну.

Помимо ярмарки у Хиры было еще два пути торговли с дальними странами. Аль-Масуди повествует, что во времена Лахмидов русло Евфрата подходило ближе к Хире, чем в его эпоху. До Хиры Евфрат был судоходен, и к Лахмидам на кораблях прибывали купцы [107, т. 1, с. 215–216; ср. 67, с. 102]. Правда, это только частично удовлетворяло спрос: шелк и изделия из него привозили для Лахмидов и с указской ярмарки.

Сохранились некоторые сведения и о торговых связях Хиры с византийской Сирией. Мы видели, что ийадитский поэт Абу Дуад, живший под покровительством аль-Мунзира III, отправил трех сыновей торговать в Сирию. Кроме того, в источниках упоминается ромейский купец по имени Сарджун Ибн Тауфиль, который приезжал к ан-Нуману III и был его товарищем по пирам [172, ч. 16, с. 21; 213, с. 370; 247, с. 9] [298]Эти сведения, пусть и отрывочные, показывают, что купцы ездили между Хирой и Сирией в обоих направлениях. Правда, мы, строго говоря, не знаем точно маршрутов, по которым они двигались. Кратчайшим из них был путь по Евфрату, который, как мы видели, описывал еще Страбон. Но теоретически возможно, что купцы ездили и по-другому, через Палестину и север Аравийского полуострова.

Мы не очень хорошо представляем себе, как проходил товарообмен. Лахмиды не чеканили собственной монеты. Вероятно, при расчетах использовались сасанидские серебряные драхмы. На это указывает рассказ о том, как Ади Ибн Зайд и ан-Нуман (будущий ан-Нуман III), собираясь к сасанидскому царю, просили у епископа Хиры Джабира Ибн Шимуна сорок тысяч дирхемов на расходы. Епископ, встретивший их весьма гостеприимно, сказал, что у него есть восемьдесят тысяч дирхемов, и дал им всю эту сумму [172, ч. 2, с. 24; 213, с. 506]. Большие числа, сообщаемые восточными авторами, нередко вызывают недоверие, но нельзя забывать, что епископ, как показано выше, происходил из знатного рода, а фамильное состояние могло быть значительным. При подчинении Хиры мусульманскому государству жители города обязались платить джизью , т. е. подушную подать с немусульман, дирхемами, то есть сасанидскими драхмами. Правда, в определении размера джизьи мусульманские рассказчики расходятся, называя величины от шестидесяти до ста девяноста тысяч дирхемов. Кроме того, монеты, которыми должна была выплачиваться джизья , различались по весу, что тоже приводило к различиям в подсчете суммы [19, сер. 1, с. 2019, 2041; 189, с. 340; 198, с. 78]. Из данных сообщений следует, что у жителей Хиры были сасанидские драхмы, и это наблюдение в какой-то степени восполняет отсутствие сведений о монетных находках. Однако в обоих случаях драхмы выступают скорее как средство накопления, чем как средство платежа. Между тем в истории Ади Ибн Зайда мы читаем, что его предок Аййуб, обосновавшись в Хире, купил земельный участок и отдал за него двести унций золота, двести верблюдов с пастухами, коня и рабыню-певицу [172, ч. 2, с. 18].