Ариф Алиев - Иран vs Ирак: история и современность

Нам достаточно будет здесь привести всего лишь один пример. Иранец Розбех, принявший ислам и взявший себе «подобающее» имя — Абдаллах, более известный в мировой культуре как Ибн аль-Мукаффа (724–759), стал наиболее известным тружеником на ниве перевода персидских сочинений на арабский язык. Одним из великих трудов, переведенных им впервые на арабский язык, стала сасанидская хроника «Хвадай намак» («Худай-намэ» — «Книга владык»), которую впоследствии мусульманские историографы выборочно использовали в качестве основы при составлении своих описаний мировой истории. Значение труда Ибн аль-Мукаффы для мировой культуры может быть достаточно оценено только тем, что оригинал текста «Книги владык» не сохранился, и он дошел до нас исключительно в арабском переводе.

Ибн аль-Мукаффа положил начало обширной литературе арабских сказок, переведя на арабский язык попавшие в Иран из Индии эпосы «Зеркало владык» и «Калила и Димна», вошедшие позднее вместе со сборником индо-иранских сказок «Хезар эфсане» («Тысяча сказок») во всемирно известный цикл «Тысяча и одна ночь» («Альф лайла ва лайла»).

Считается, что текст «Калилы и Димны», впрочем, как и шахматы, привез в Иран придворный врач Хосрова I Ануширвана, выходец из Индии по имени Барзуйа.

Вместе с арабским языком в письменность персов проник арабский алфавит, вытеснивший прежний пехлевийский шрифт арамейского (семитического) происхождения. В поэзии персидский язык (точнее, новоперсидский — фарси , или дари ) возродился лишь к началу IX в., в историческую и географическую литературу он получил доступ во второй половине X века, а в суфийскую литературу — в XI в. Но и после этого арабский язык сохранил преобладание в точных науках, философии, праве и мусульманской теологии.

При Абд аль-Малике и аль-Валиде I началось введение новой единой денежной системы. Она предусматривала изъятие из обращения византийских золотых и иранских серебряных монет с христианскими крестами и изображениями Хосрова и замену их на арабские золотые динары и серебряные дирхемы с исламской символикой и надписями-легендами.

Иранцы-мусульмане сумели несколько ослабить эти удары, представляя ислам как частично «иранскую» религию. Повсеместно распространялись хадисы о значительном влиянии на Пророка знакомого нам исторического персонажа — Салмана аль-Фариси, отрекшегося от зороастризма в пользу христианства, а затем примкнувшего к Мухаммеду и ставшего фактически членом его семьи.

Еще одним важным элементом «иранизации» ислама была появившаяся легенда о том, что второй сын «праведного» халифа Али, шиитский имам аль-Хусейн, женился на плененной дочери шахиншаха Йездигерда III, царевне (шахрбану) по имени Джаханшах.

Легенда гласит, что еще при «праведном» халифе Омаре в Медину привезли трех плененных дочерей последнего властвовавшего Сасанида. Их поначалу хотели было разделить как военную добычу среди воинов наряду с прочими пленницами, однако Али ибн Аби Талиб воспротивился этому. С согласия халифа, говорит предание, дочери шахиншаха были выданы замуж за сыновей Абу Бакра, Омара и Али [439] См.: Петрушевский И.П. Ислам в Иране в VII–XV веках (Курс лекций). Л.: Изд. ЛГУ, 1966, с. 244. .

Эта, вымышленная или нет, шахрбану Джаханшах будто бы была переименована в Салафу и не позднее 654/55 г. родила аль-Хусейну сына — Али Асгара, будущего четвертого шиитского имама, а также несколько дочерей. Вот почему многие новообращенные иранцы примыкали к шиитам, что автоматически ставило их в оппозицию Омейядам [440] Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М: Наука, 1987, с. 183. . Основываясь на этом не вполне достоверном событии, они признавали потомков шиитского имама-великомученика законными наследниками и преемниками сасанидских властителей.

История с «династическим браком» аль-Хусейна и одной из шахрбану не находит безоговорочной поддержки у более поздних исследователей, считающих, что матерью Али Асгара была другая персидская рабыня-пленница. (Существует, впрочем, версия, что шахрбану была выдана замуж за старшего сына Али — аль-Хасана [441] Фрилинг Р. Христианство и ислам: Духовные борения человечества на пути к самопознанию / Пер. с нем. А. Прокопьева. М.: Энигма, 1997, с. 125. .) Тем не менее следует помнить о том, что народные представления о собственной истории бывают порой порождены не событиями, происшедшими в действительности, а вымышленными обстоятельствами. И вряд ли во всемирной истории первые превалируют над вторыми. «Следует все время учитывать, — отмечает по этому поводу профессор Гарвардского университета Ричард Фрай, — что сам подход к истории на древнем Востоке отличался от нашего. То, что мы воспринимаем как легенды и мифы, составляло часть религиозных воззрений и трактовалось как действительно "реальное", достоверное, в совершенно ином значении, чем для нас» [442] Фрай Р.Н. Наследие Ирана // Культура народов Востока. Материалы и исследования. М.: Наука, 1971, с. 22–23. .

Характерно, что все без исключения гробницы: имама аль-Хусейна, его легендарной жены-сасанидки и их детей — до настоящего времени почитаются как арабами, так и иранцами.

Аль-Мас'уди, в начале X в. посетивший окрестности г. Рей, описал святилище сасанидской царевны — гробницу Биби шахрбану, как ее именовали мусульмане. Сюда, пишет он, со- всего халифата стекались паломники, среди которых особенно много было женщин, веривших в то, что покоящаяся здесь святая может помочь счастливо выйти замуж, облегчить тяжесть родов и т. п. [443] См.: Микульский Д.В. Арабский Геродот. М.: Алетейа, 1998, с. 136. .

Несмотря на прогресс арабо-иранской интеграции, оппозиционные официальным властям религиозно-политические течения еще не лишились питательной почвы. В начале VIII в. в среде мавали восточных провинций Омейядского халифата возникло движение шу'убийа [444] Обобщающим словом « шу'уб » («народы») арабы именовали всех неарабов, живших в халифате. Это название можно встретить в Коране: «О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами [шу'уб] и племенами, чтобы вы знали друг друга. Ведь самый благородный из вас перед Аллахом — самый благочестивый» [Коран / Пер. и коммент. И.Ю. Крачковского. Изд. 2-е. М., 1990, 49:13]. . Оно вылилось в своего рода идеологическую борьбу неарабских народов, главным образом персов, против арабской гегемонии. Шу'убиты не были противниками ислама, они выступали против его узкоарабского характера, за, так сказать, «космополитический ислам» и пользовались при общении языком Корана. Современные исследователи не находят свидетельств их участия в антиисламских движениях [445] См.: Грюнебаум Г.Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600-1258) / Пер. с англ. И.М. Дижура, предисл. В.В. Наумкина. М.: Наука, 1988, с. 85. . Великий аль-Бируни (заметим — перс по национальности) позднее писал, что исламский мир держится на духе арабского языка, а он сам предпочитает быть обруганным по-арабски, чем услышать восхваление на персидском языке [446] См.: Грюнебаум Г.Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600-1258) / Пер. с англ. И.М. Дижура, предисл. В.В. Наумкина. М.: Наука, 1988, с. 120. . Сознавая свое культурно-историческое превосходство над арабами, персидские участники движения выдвигали требования об уравнении в правах персов и арабов и даже о предоставлении первым преимущественного положения.