Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

133

Чувствуя себя независимым от государства, гражданское общество в губерниях было почти сформировано. В нем крепли чувство самосознания и корпоративный дух, исходной точкой которых уже не были ни государственная служба, ни полное повиновение правительству. Прилагая все усилия к созданию "сословного** общества, законодательство Екатерины II шло навстречу нуждам зарождающегося гражданского общества. Но это общество было лишено устойчивой и внутренне присущей ему, законно учрежденной структуры, а следовательно, не было способно выполнять те функции, которые ему предназначала мысль Екатерины. Противоречие (или, скорее, разрыв) между намерением Екатерины предоставить "сословиям" и корпоративным группам административно-экономическую роль, исполняемую на благо государства, и индивидуалистическими, независимыми, центробежными тенденциями культурной и интеллектуальной жизни стало основной причиной того конфликта между обществом и государством, который стал очевиден в конце правления просвещенной императрицы.

134

Усилия императрицы и главных представителей Просвещения в России (в особенности Новикова, Фонвизина, Крылова, Радищева, Карамзина) были направлены на одну и ту же цель: сформировать активную личность, лояльного подданного и патриота, остро сознающего свой нравственный долг не только по отношению к государю и Империи, но и по отношению ко всем членам общества, в том числе и крестьянству 7. В связи с этим следует вернуться несколько назад. Мы уже отметили, даже подчеркнули, какую роль сыграла новая форма государственной службы, установленная Петром I, в сознании просвещенной элиты, живущей по европейскому образцу. Служебные обязанности породили этику лояльности и долга по отношению к правительству, к государству, которые придали службе новое направление и новый смысл: служить теперь означало приносить пользу всей стране и всему обществу. С другой стороны, западное образование и, прежде всего, новая педагогика, отводившая главную роль отдельной личности и ее нравственно-культурной ответственности, посеяли семена, из которых впоследствии выросли основные черты дворянской элиты, посвятившей себя жизни духа и служению народу.

И в то же время государственная служба лишала дворянина его корней, отчуждала его, заставляла чувствовать себя безымянным винтиком сложного механизма, отрезала и отъединяла его от народа, который не разделял его культуры и говорил на другом языке - в прямом и переносном смысле. Указ от 18 февраля 1762 года, которым Петр III освободил дворян от обязанности служить, позволил им перенести свою преданность и самоотверженность на народ. Снова напомним, что дворяне все чаще и дольше оставались в деревне и приобрели новое поле культурной и экономической деятельности, более динамичной и свободной. Все это привело к тому, что просвещенное меньшинство, в основном самые передовые, либеральные его элементы, начало обращаться к новой задаче - к выполнению роли морального вожатая и духовно-культурного наставника народа. То были еще почти несознательные поползновения. Но они предвещали более критический, более сторонний подход к имперскому establishment'y и, в частности, к правительству. Они положили начало раздвоению верхушки гражданского общества и несли в себе ростки если не прямого подрыва, то, по крайней мере, раскола.

135

ЗАРОЖДЕНИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Последствия оказались обоюдоострыми. Интеллектуальный и моральный индивидуализм явился результатом развития русского общества, поощряемого (или прямо порожденного) преобразованиями Петра и законодательством Екатерины. Но не входил ли он в противоречие с нормами поведения и этикой солидарности "сословий", которые правительство пыталось насадить? Не шла ли культурная, религиозная и социальная деятельность масонов, в частности Новикова, вразрез с материальными интересами основной части общества и особенно с теми ограниченными целями, которые ставила перед собой императрица? Именно поэтому Екатерина воспротивилась тому, чтобы "сословия" учреждали частные фонды и богоугодные заведения, занимающиеся, к примеру, помощью голодающим и больным, народным просвещением и т. д. "Сословия", которые по своему почину, а не по инициативе и директивам государства и администрации ставили перед собой независимую гражданскую и общественную миссию, казались ей подозрительными, да к тому же ей чудились в этом ростки того разрушительного недовольства, которое вызвало революцию во Франции и Голландии. Это было первое проявление того недоразумения, того обоюдного недоверия, которое наложит свою печать на историю отношений самодержавного правительства и дворянской интеллигенции: самодержавие благожелательно относится к формации просвещенных людей, сознающих свой нравственный долг, преданных общественному благу и активно содействующих материальному и духовному развитию страны.

136

Но оно не хочет согласиться (или допустить), чтобы эти этические, культурные, социальные обязательства привели к независимой институционализированной деятельности, к сети динамичных солидарных связей, которая вышла бы из-под контроля и управления администрации. И самодержавие сурово наказывает лучших представителей просвещенной элиты, как это сделала Екатерина с Новиковым и Радищевым.

Так возникает новая проблема: совместимо ли с самодержавием и с личной властью государевых слуг, которая держится на произволе, усвоение нравственных предписаний и интеллектуальных европейских норм эпохи Просвещения (будь то в их рационально-философской, англо-французской форме или же в спиритуалистической и сентиментальной немецкой)? Этот вопрос, ответ на который неизбежно отрицателен, выдает свидетельство о рождении интеллигенции - передовой части русского просвещенного меньшинства, которое видит, как возникает противоречие между, с одной стороны, его концепцией нравственной миссии и ответственности за счастье народа, и с другой - его обязательствами и лояльностью по отношению к государству и высшему олицетворению этого государства - государю-самодержцу.

В конце правления Екатерины II гражданское общество уже потенциально существует в России, его рамки уже установились, но еще не заполнились законными формами и институционализированными группами - они так и останутся незаполненными по вышеописанным причинам. С другой стороны, интеллигенция - тонкий критический слой просвещеннейшего меньшинства, благодатная почва для идеологизации, - уже почти полностью сформировалась благодаря государственной политике, которая была начата Петром Великим и по-новому продолжена Екатериной II.

Разрыв между потенциально существующим гражданским обществом и почти оформившейся интеллигенцией,