Раев Марк - Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи

147

Эта политика действительно принесла свои плоды. Об этом свидетельствует как быстрый рост текстильной промышленности - предварительное условие для полной индустриализации, - так и разработка сырьевых ресурсов. Машиностроение, напротив, развивается слабо, отчасти потому, что ввоз машин из Англии тормозил российское производство: спрос на них был еще довольно слабым. Эта же относительно либеральная политика облегчила быстрое восстановление страны после убытков, понесенных в 1812 году, - благодаря участию крестьян-предпринимателей, которые поставляли транспорт, сырье и необходимую рабочую силу. Это позволило вскоре самым динамичным элементам из народа, особенно старообрядцам, организовать сеть кредита и путей сообщения, которая, в свою очередь, способствовала быстрому развитию некоторых отраслей промышленности, производящих предметы широкого потребления (хлопчатобумажные ткани, предметы обихода), что являлось необходимым условием старта индустриализации в крупных масштабах одно или два поколения спустя. И, что особенно важно для нашего рассмотрения, все это расширяло поле деятельности частных лиц. Благодаря общей деятельности завязывались связи солидарности, создавались объединения - и всё для пользы дела. Гражданское общество могло таким образом развиваться в направлении защиты конкретных материальных интересов, чем дополнялось развитие культурной и умственной жизни. Однако то, что было посеяно в первой четверти XIX века, принесло свои плоды только в его конце и начале ХХ-го.

Не надо забывать, что существование крепостного права оставалось если не непреодолимой, то, по крайней мере, очень серьезной преградой для подлинной социально-экономической модернизации. Уже Екатерина II, как

148

мы это упомянули, серьезно подумывала дать крепостным, хотя бы государственным, возможность активно содействовать экономическому развитию. Как показывают недавно собранные данные, это было одной из ее постоянных забот, но политические и социальные ограничения не позволили ей пойти этим путем. Указ Павла I, ограничивающий барщину, идет в том же направлении: государство, государь должны улучшить крестьянскую судьбу, притом по социально-экономическим причинам, а не из филантропического духа, хотя и этот дух сыграл свою роль благодаря "Путешествию из Петербурга в Москву" Радищева и нравоучительным сочинениям Фонвизина, Новикова и Крылова. Как бы то ни было, Александр I вместе со своими "молодыми друзьями", составлявшими Неофициальный комитет, занялся этим вопросом сразу после восшествия на престол. Как всегда, шли поиски двустороннего решения: как, с одной стороны, улучшить административное и экономическое положение государственных крестьян и не дать им попасть в руки помещиков, когда государь дает им наделы; с другой - разрешить помещикам давать вольную их крепостным, а самим крепостным - заключать с хозяином соглашение или контракт, обеспечивающий им средства к существованию и личную свободу. Что касается первого пункта, то Александр перестал одарять дворян "заселенными" землями. Впредь, желая наградить своих верных слуг и любимцев, монарх наделял их лишь арендой некоторых "заселенных" территорий. Их собственностью были только доходы с этих владений - право собственности на землю и крестьян оставалось в руках государства. Было запрещено объявлять о продаже крепостных в печати, хотя это запрещение никогда по-настоящему не соблюдалось. Улучшение управления государственными крестьянами - отправная точка улучшения

149

их материального и социального положения - только началось при Александре I благодаря инициативе Сперанского. Окончательный акт был разработан и вступил в действие два десятилетия спустя, при Николае I, когда он создал министерство государственных имуществ, чтобы дать стимул материальному прогрессу крестьян и надзирать за ним.

Законным образом существовали возможности частного соглашения между хозяевами и их крепостными. Указ 1803 года, создавший "вольных хлебопашцев", остался символическим жестом, и никто им серьезно не воспользовался. В том же духе между 1816 и 1819 годами остзейские помещики, принадлежавшие в основном к немецкому дворянству, добились раскрепощения своих крестьян без предоставления им земли. Таким образом, остзейские губернии являли картину крестьян, свободных по закону, но еще тяжелее экономически угнетаемых помещиками, ибо никто другой не мог предоставить крестьянам оплачиваемую работу. Этот урок пошел на пользу русскому правительству и обществу; начиная с двадцатых годов все планы раскрепощения крестьян сходились в одном: крестьян надо освобождать с землей, чтобы обеспечить им минимальные средства к существованию.

НЕОБХОДИМОСТЬ СВОДА ЗАКОНОВ

Наше короткое описание экономических и социальных мер послужило выявлению той движущей силы, которой с этого времени должны были стать отношения собственности и отношения между частными лицами, основанные на их материальном достоянии. Мена, продажа, права на земельную собственность и на труд, выполняемый чужими руками, модернизация и поощрение производства - все это нуждалось в ясных юридических нормах и в регламентации отношений как между людьми, так и между людьми, с одной стороны, и их собственностью - с другой.

150

Короче говоря, как по теоретическим, так и по практическим причинам вставала необходимость создания всеобъемлющей системы права, составления настоящего кодекса. Было ясно, что такой кодекс не обязательно должен охватывать государственное или конституционное право, - его можно было ограничить регламентацией частных и материальных отношений. Прусское, австрийское, тосканское законодательство и, с точки зрения методики, особенно важный Кодекс Наполеона могли послужить образцом. Их пример подчеркивал (если это нуждалось в подчеркивании), что можно провести кодификацию, не меняя ни общество, ни иерархические отношения внутри него и не подвергая сомнению политическую систему.

Итак, в первые десятилетия XIX века были созваны комиссии для кодификации русского права. Это не было ново - достаточно упомянуть опыт Екатерины II и Комиссии по Уложению. Но методы, употребленные в данном случае, были новы. Перед законодательными комиссиями XVIII века стояла в основном задача собрать воедино законы обычного права и, по возможности, сделать их сокращенное изложение для нужд преподавания и отправления правосудия. Комиссия, собранная Александром в самом начале его царствования и много раз заново созываемая (из-за вызванного ею противодействия самой знаменитой стала комиссия под председательством Сперанского, 1809-1812), действовала иначе. Она вознамерилась составить новый, всеобъемлющий кодекс, основанный на принципах, разработанных за границей, учитывающий не только существующие русские правовые