Сара Камерон - Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Многие, чтобы выжить, стали потреблять суррогатную пищу. Люди, пережившие голод, вспоминали, как они ели грызунов и дикие травы, как шли через поля в поисках масақ – остатков урожая 802 802 См., например: Әбдіғаниұлы H. Қызыл қырғынның қасіреті // Қызылдар қырғыны. C. 38; Shayakhmetov М. The Silent Steppe. P. 163. . Другие вспоминали, как отказывались есть грызунов, поскольку это противоречит исламу 803 803 Әуелбеков Д. Тышқан етін жегізген // Қызылдар қырғыны. С. 75. . В Шуском районе, по свидетельству той же Данеман, голодающие стали собирать колючки местного растения джигима (лох узколистный, Elaeagnus angustifolia). Целый день уходил на то, чтобы собрать достаточно колючек на одну лепешку, и те, кто ел подобный хлеб, испытывали страшную боль в желудке 804 804 Этот хлеб напоминает «хлеб голода», который русские крестьяне нередко ели в голодное время. «Хлеб голода» обычно делали, смешивая сорную траву лебеду с другими ингредиентами, в том числе с рожью. См.: Robbins R. Famine in Russia. P. 12. . Другие доедали кожи от своих подстилок, сделанных из шкур животных. По описанию Данеман, подстилку держали над огнем, сжигая шерсть, а затем жевали кожу. Некоторые ели коровью или лошадиную кожу, но это были «главным образом дети и совсем умирающие» – такой пищи было мало и на всех не хватало 805 805 ГААО. Ф. 1. Оп. 15. Д. 60. Л. 2–7 // Трагедия казахского народа. С. 277. .

Число беспризорных детей выросло многократно: по данным партии, в начале 1932 года в республике было 20 700 беспризорников, а в начале 1933 года их число достигло 71 тысячи 806 806 ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 141. Д. 1533. Л. 265–268 (Доклад члена ВЦИК, заместителя председателя СНК КАССР Кулумбетова, председателю ВЦИК Калинину М.И. о состоянии помощи беспризорным детям, 1 октября 1933 г.) // Из истории величайшей трагедии. С. 237. . Большинство очевидцев признавали, что эти цифры, скорее всего, сильно занижены. В 1932 году чиновники республиканской детской комиссии сообщали, что только у угольных рудников Караганды собралось 1700 голодающих детей 807 807 ЦГАРК. Ф. 509. Оп. 1. Д. 181. Л. 173. . В Павлодаре, как сообщили пятеро ссыльных, детские дома оказались настолько переполнены, что перестали принимать новых детей: «По городу ежедневно встречаются десятками покинутые, замерзающие, истощенные, опухшие от голода дети всех возрастов. Обычный ответ их: „Отец умер, мать умерла, дома нет, хлеба нет“» 808 808 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5233. Л. 8–9 (Заявление политических ссыльных В.А. Иогансена, Ю.Н. Подбельского, О.В. Селиховой, П.П. Семенин-Ткаченко, А.Ф. Флегонтова в Президиум Центрального Исполнительного Комитета СССР, 1 февраля 1932 г.) // Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 108. .

Иногда эти беспризорники действительно были сиротами. Сэден Малимулы, с которым мы встретились на первой странице этой главы, оказался в детском доме после смерти матери 809 809 Мәлiмұлы C. Амалдап жүрiп жан бақтық // Қызылдар қырғыны. С. 144. . Но многие семьи бросали своих детей – потому, что такова была их душераздирающая стратегия выживания 810 810 О бросании детей на произвол судьбы как о «разновидности жестокой стратегии группового выживания» см.: Ó Gráda C. Famine. P. 61–62. . Количество ртов в этих семьях было слишком велико, и родители оказывались перед тяжелейшим выбором: какого ребенка взять с собой, а какого бросить 811 811 По некоторым данным, многие казахские семьи предпочли бросить своих дочерей и сохранить сыновей. Как следствие, поколению молодых женщин, которые во время голода были детьми, пришлось, вероятно, тяжелее, чем поколению их сверстников-мужчин. См.: Михайлов В. Хроника великого джута. С. 159. . Другие, возможно, верили, что в детском доме у ребенка будет больше шансов выжить, чем если он останется с родителями. Впрочем, неясно, так ли оно было на самом деле: в Павлодаре один из приютов, в котором оказывались голодающие дети, «вернее должен быть назван моргом», как выразился один из ссыльных. Пол приюта был устлан телами умерших детей, которые никто не убирал 812 812 АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5233. Л. 8–9 // Насильственная коллективизация и голод в Казахстане. С. 108. . В Кзыл-Ординском районе на юге республики в первые несколько месяцев 1933 года уровень смертности в детских домах составил 60% 813 813 ЦГАРК. Ф. 509. Оп. 1. Д. 206. Л. 145 (19 мая 1933 г.). . Виктор Серж вспоминал, как пытался вручить ребенка в Оренбурге милиционерам, чтобы они отвели его в детский дом, но те не согласились: «Да они от таких отказываются, потому что сами подыхают с голода!» 814 814 Серж В. От революции к тоталитаризму. С. 366–367.

Одной из самых неотложных проблем стало погребение мертвых. Данеман рассказывала, что на пути в деревню Гуляевку видела трупы, которые «валялись» по дорогам или в кустах саксаула на обочинах дорог 815 815 ГААО. Ф. 1. Оп. 15. Д. 60. Л. 2–7 // Трагедия казахского народа. С. 278. . В деревне Уштобе чиновник транспортного отделения сообщал, что трупами усеяны дороги и заполнены канавы вдоль железнодорожных путей. Жители деревни уже не имели сил рыть новые могилы, и каждая яма в деревне давно была заполнена трупами, припорошенными снегом 816 816 ЦГАРК. Ф. 1179. Оп. 5. Д. 8. Л. 29–29 об. (Письмо тов. Голюдову, секретарю Казкрайкома, от дорожно-транспортного отдела, 25 февраля 1933 г.). . В городах и других населенных пунктах необходимость убирать трупы стала важнейшей проблемой. Повсюду распространилась вонь от непогребенных тел, и, как следствие, возник широкий спектр болезней – от холеры до тифа. Пережившие голод часто вспоминают арбу (запряженную лошадьми повозку), собиравшую трупы с городских улиц 817 817 Образ этой арбы часто встречается в устных рассказах, собранных в «Қызылдар қырғыны». В своем исследовании, посвященном голоду в Северном Китае, историк Кэтрин Эджертон-Тарпли называет подобные образы «иконами голодания», тропами, которые появляются, когда люди пытаются осмыслить произошедшее с ними бедствие ( Edgerton-Tarpley K. Tears from Iron: Cultural Responses to Famine in Nineteenth-Century China. Berkeley, 2008). . Затем эти трупы сбрасывались в места массового захоронения на окраинах городов. Видеть своих близких погребенными таким образом было настоящим мучением: эти массовые захоронения нарушали исламскую традицию, требующую, чтобы лица мертвецов были обернуты тканью, а тела повернуты лицом к Мекке 818 818 См., например: Әбдіғаниұлы H. Қызыл қырғынның қасіреті // Қызылдар қырғыны. C. 40. О важности погребальных ритуалов для казахов см.: Privratsky B.G. Muslim Turkistan: Kazak Religion and Collective Memory. Richmond, 2001. P. 96. .

Какие факторы определяли, выживет человек или умрет? Членство в партии не гарантировало выживания. Описывая ужасающую ситуацию на пункте выдачи еды беженцам в Гуляевке, где «ноги трупа лежали на лице живого», Данеман писала: «Среди возвращенцев были и члены партии, и комсомольцы. Мне председатель сельсовета Белоусов сказал, что даже показывали ему свои партийные билеты. И они тоже умирали вместе со всеми» 819 819 ГААО. Ф. 1. Оп. 15. Д. 60. Л. 2–7 // Трагедия казахского народа. С. 275–276. . Впрочем, многим связь с государственными структурами помогла выжить. Зейтин Акишев в годы голода стал школьным учителем в Семипалатинске, и это обеспечило ему, как он вспоминал, постоянный рацион проса от государства 820 820 Акышев З. Бiлсiн мұны ұрпактар // Қызылдар қырғыны. C. 16. . Те, кто работал на промышленных стройках – угольных шахтах Караганды или медных шахтах Балхаша, по-видимому, имели куда лучшие шансы на выживание. Это подтверждают и партийные документы: когда летом 1932 года положение в республике в очередной раз ухудшилось, чиновники Наркомата тяжелой промышленности СССР потребовали, чтобы поставки мяса, хлеба и других товаров в «отдаленные районы» республики были прекращены – и перенаправлены в такие промышленные пункты, как Балхаш 821 821 РГАЭ. Ф. 8043. Оп. 11. Д. 59. Л. 24 (Записка по прямому проводу заместителя наркома тяжелой промышленности СССР А.П. Серебровского и председателя ЦК Союза рабочих добычи и обработки металлов СССР С.В. Васильева в ЦК ВКП(б) о неудовлетворительном питании рабочих Балхашстроя, 17 июня 1932) // Голод в СССР, 1929–1934. Т. 1. Кн. 2. С. 135. . Беженцы-казахи, изгнанные из этих промышленных зон из-за недостаточных навыков по сравнению со спецпереселенцами или другими группами населения, практически не имели надежды где-либо еще найти еду.