Жан Тюлар - Мюрат или Пробуждение нации

24 июля до Стюарта дошло известие о победе Наполеона под Ваграмом, победе, нанесшей фатальный удар коалиции. Он был вынужден эвакуировать гарнизоны Искии и Прокиды и после сильного обстрела побережья залива (15 августа) возвратился на Сицилию. Мюрат, по сему случаю облачившись в мундир генерал-адмирала Империи, принял на себя командование неаполитанским флотом под восхищенными взглядами городского люда. «Я никогда не видел короля таким радостным в его лучшие дни, как в этих обстоятельствах, — замечал Коллетта. — Провидение исполняло все его желания, помыслы, подарив ему одновременно войну, пышность, славу и в качестве зрителей — огромное скопление восхищенного народа» [247] Приведено в кн.: J.-P. Garnier , op. cit ., p. 91. . Неудача британцев лишь подняла престиж Мюрата. Казалось, ничто не сможет удалить его из Неаполя. Казалось, близится час освобождения Сицилии и восстановления былой целостности королевства.

Однако вскоре в отношениях между Францией и Неаполем горизонт затянула мгла.

Лежит ли вина за это на Наполеоне? Письма его к зятю рассеивают все сомнения. Тон этих посланий, сухой, высокомерный, едкий или оскорбительный, смотря по обстоятельствам, не мог не ранить самолюбие неаполитанского короля. Его без конца отчитывали, грубо обрывали, заставляли отменять собственные решения.

Вот Мюрат пытается завоевать симпатии клира, воздав почести святому Януарию, покровителю Неаполя. «Я узнал, — тотчас пишет ему Наполеон, — что вы пустились в обезьянье подражание поклонникам святого Януария. Слишком увлекаться подобными вещами вредно и не внушает уважения никому...» Тот же Мюрат с помпой празднует взятие Капри, как мы видели, важную для него победу, и сообщает Наполеону о своем успехе. Ответ не заставляет себя ждать: «Это же смешно. Поскольку Капри взяли мои войска, я должен был бы узнать об этом событии от моего военного министра, перед которым вам надлежало отчитаться». Ничего более оскорбительного придумать нельзя.

В честь взятия Капри Мюрат амнистировал политических ссыльных и снял секвестр с их имущества. Тотчас император отчитывает его: «Мне показали последние ваши декреты, напрочь лишенные смысла. Вы только реагируете, а не берете дело в свои руки. Зачем приглашать обратно высланных, если они с оружием в руках плетут заговор против меня? Объявляю вам, что надобно принять меры к тому, чтобы отозвать этот декрет, ибо я не могу стерпеть, чтобы те, кто строят козни против моих войск, обрели убежище и защиту в ваших владениях. <...> Вы приносите жертвы ложной, изменчивой народной любви. Действовать столь неловко — лучший способ ее потерять. Смеху подобно снимать секвестр с имений, чтобы подкормить тех, кто сейчас в Сицилии. Должно быть, вы действительно потеряли голову» [248] Mémoires , t. I, pp. 354–360. .

Ни одно из решений Мюрата не вызывает одобрения императора, которого часто можно уличить в предвзятости. «Все же это довольно жестокий удел — вечно быть в необходимости оправдываться», — однажды, поддавшись порыву возмущения, замечает Мюрат. Он вынужден жить в постоянной тревоге: не случится ли так, что все эти упреки приведут Наполеона к решению отнять у него трон? Отсутствие Мюрата во главе кавалерии Великой Армии во время австрийской кампании 1809 года было всеми замечено. Угроза становится все более и более реальной: сначала завуалированная, она затем возникает в виде слухов (поговаривают об Иллирии, как будущей вотчине Мюрата) и, наконец, пугающие намеки начинают мелькать в переписке Наполеона.

15 декабря 1809 года Наполеон разводится. Забыв о той поддержке, которую ему некогда оказывала Жозефина (а может, и не только о поддержке), Мюрат, подталкиваемый своей супругой, берет сторону противников императрицы. Это серьезный просчет, вскоре усугубленный чудовищной неловкостью: не зная, что Наполеон уже сделал выбор, Мюрат со страстным красноречием высказывается против союза с Веной, клеймя двуличность такого шага. «Я предпочитаю воевать с австрийцами, нежели с русскими». Наполеон парирует несправедливым упреком: «Сразу видно, что вас не было при Ваграме». Поддержанный антиавстрийским лагерем, Мюрат упорствует и все больше увязает в интриге. Через два дня он узнает об окончательном решении Наполеона: тот намерен вступить в брак с Марией-Луизой, дочерью Франциска I. Удар тем тяжелее, что новая императрица — внучка королевы Марии-Каролины Неаполитанской, врагини Мюрата. Чтобы доставить удовольствие супруге, Наполеон ведь может поддаться искушению вернуть Бурбонам неаполитанский трон! Тревога Мюрата растет; его недоверие к шурину крепнет. Чтобы сохранить престол, к которому он тем более привязан, чем сильнее опасается его потерять, Мюрат готов на все. Разумеется, не на предательство, но на самые демагогические уступки своим подданным, призванные накрепко привязать их к своей особе.

Не сознавая того, Наполеон сам вынудил Мюрата принять такую позу. Но и у императора много причин не доверять своему зятю. Тот несколько раз оказывался в центре интриг, связанных с возможными наследниками императора. Когда тот был в Испании и подвергал себя опасности умереть от ядра или кинжала какого-нибудь фанатика, Талейран и Фуше, дипломат и полицейский, стали готовить ему замену. Судя по «Мемуарам» Паскье, у них начиная с февраля 1808 года шли какие-то переговоры с Мюратом. Но тот мечтал об испанской короне и уклонился от прямого ответа. Каролина, связанная с Фуше, еще более своего мужа была разочарована тем, что Мадрид достался другому. Она вновь связала концы оборванной интриги и предупредила об этом Мюрата. Принц Евгений перехватил посланное из Неаполя письмо и передал его Наполеону [249] L. Madelin, Fouché , t. II, p. 81. . В этом одна из причин внезапного возвращения императора в Париж, а также скандальной сцены, произошедшей между ним и Талейраном. Мюрат ничего не сообщил о своих контактах с обоими министрами, и из-за этого Наполеон сомневается, стоит ли ему вполне доверять. Но Мюрат ему еще полезен в Италии, ведь именно сейчас (дело происходит в начале 1809 года) он намеревается развязать войну с Австрией, исход которой не предрешен. И он молчит.

Ко всему прочему, необходимо завершить оккупацию римских областей, поскольку папа отказывается примкнуть к континентальной блокаде и желает соблюсти нейтралитет в англо-французском конфликте. Наполеон приказывает Мюрату подготовить дивизию для занятия Рима, сменив там части Миоллиса [250] О роли Миоллиса ср. его биографию, написанную А. Ореа. . «Я отдал приказ покончить с римским делом и уничтожить этот очаг сопротивления. К тому же была обнаружена переписка между агентами римского двора и англичанами, доказывающая, что папа пользуется своим влиянием, чтобы подстрекать итальянцев к неповиновению. По получении этого письма направьте военные колонны к границе, чтобы затем с быстротою молнии бросить их на Рим. Я отдал такой же приказ Тоскане. Я бы желал, чтобы Саличети остался в Риме, его советы были бы полезны генералу Миоллису, коему поручено установить новое правление» [251] Correspondance de Napoléon I er , op. cit ., № 15 018. . Вслед за этим Наполеон уточняет, чего он, собственно, добивается: «Я отдал приказ, по которому войска Папских владений становятся частью моей неаполитанской армии. Вы примете командование над ними, поскольку итальянская армия будет занята в ином месте» [252] Ibid ., № 15 225. . Так и будет: этой армии поручат напасть на австрийцев и объединиться с войсками Наполеона. Следуют новые инструкции: «Представляется уместным, чтобы вы оставались в Риме, по крайней мере на некоторое время. Вам лучше быть поближе к Верхней Италии» [253] Ibid ., № 15 271. .