Отто Ранк - Миф о рождении героя

Мы говорили прежде о преступлении как о явлении регресса и должны теперь задать себе вопрос, при каких условиях преступление могло быть впервые так сформулировано. И в этом отношении упомянутая уже работа Шторфе-ра дает очень ценные указания. В ранней стадии социального развития, в эпоху патриархального права, отцеубийство было равнозначно предательству; в этом случае примитивный вид искупления, кровавая месть, не мог иметь места — внутри семьи, потому, что сын, в силу своего поступка становился главою рода, от племени к племени, потому что

Cp. Erich Wulffen: Der Sexualverbrecher, Berlin, 1909.

C G.Jung: Die Psycholog. Diagnose des Tatbestandes, luristisch-psychi-atrische Grenzfragen IV, 2. Marhold, Halle, 1906; A.Stöhr: Psychologie des Aussage Das Recht. Sammlung v.Abhandlungen f.luristen u.Laien. Bd. IX/X, Berlin, 1912

не было оскорбления чужого; таким образом, стремление защитить жизнь важнейшего члена общины дало первый толчок к рассмотрению преступления с точки зрения публичного права. Отцеубийство следует, поэтому, рассматривать как прототип преступления.

В примитивных условиях мотивы такого поступка обычно лежат в экономическом соперничестве между отцом и сыном. У многих народов в самом деле имеется обычай устранения отца достигшим зрелости сыном. Среди всяких хозяйственных благ женщина занимает первое место, и исключительное право отца на всех женщин семьи оставило свои следы в праве первой ночи патриархальных общин. Параллель с тем, что нашел психоанализ в бессознательной душевной жизни отдельного лица, можно, стало быть, констатировать и в возникновении и развитии уголовного права.

VII. ПЕДАГОГИКА и учение о характерах

Психоанализ — не только наука, обогатившая наши познания душевной жизни человека; с самого начала он вырабатывался скорее как практический метод лечения душевных расстройств.

Сущность этой терапевтической техники заключается в освобождении больного от принудительного господства определенных несовместимых с его “я”, но недостаточно вытесненных желаний и стремлений, влияние которых обусловливается бессознательным; задача выполнялась тем, что нецелесообразный процесс автоматического вытеснения с помощью анализа выводился наружу, сводился таким путем к нулю и заменялся сознательным, приспособленным к реальным условиям господством над данными инстинктами.

Средства к этому воздействию, соответственно характеру самого недуга, скорее не интеллектуального, а аффективного рода; успех метода повышается благодаря интенсивному желанию пациента вылечиться и его интеллектуальному интересу к анализу. При помощи фантазий пациента, его сновидений, симптоматических поступков, ошибок и пр. создается и систематически расширяется доступ к его бессознательному, причем интенсивность первоначального вытеснения проявляется теперь как противодействие разоблачению бессознательного. Устранение этого противодействия является главной задачей лечения. Оно удается только с помощью динамического фактора, от правильного пользования которым зависят возможность и успех лечения. Этот фактор — влияние врача, вырастающее из определенного аффективного отношения пациента к врачу; это отношение мы называем “трансфер”, перенесение •, т.к. оно соответствует перенесенным на врача антипатиям и симпатиям, с которыми пациент относился к значительным и авторитетным для него лицам в детстве (родителям, родственникам, прислуге, учителям, священникам).

В использовании суггестивного фактора психоанализ тем отличается от всех остальных психотерапевтических методов, что беспрерывно сознает своеобразный характер своего воздействия и пользуется доверчивостью пациента для внесения длительных изменений в его душевную жизнь; эти изменения должны и после неизбежного прекращения “трансфера” сохранить свою дееспособность и самостоятельность.

Действие психоаналитического влияния складывается из двух факторов: освобождения вытесненных инстинктов из ложнбго положения и их нового целесообразного приспособления к реальным возможностям удовлетворения, то есть направления их на социально ценные пути (сублимация). Психоаналитическую терапию можно, следовательно, сравнить с “ дополнительным воспитанием для борьбы с остатками детства” (Фрейд), и как таковая, она имеет право на внимание со стороны педагогов.

Конечно, терапия, выработанная для взрослого и притом душевнобольного человека, не может быть непосредственно применена к здоровому подрастающему ребенку. В силу своего характера, психоанализ сначала освещает только, так сказать, отрицательную сторону воспитательной задачи, обучая нас тому, какие влияния нужно держать вдали от ребенка, чтобы предохранить его от невроза, крушения всех воспитательных успехов.

Основой для выполнения позитивных педагогических задач должно быть разумное половое воспитание , включая и выяснение отношений между полами. Тайна пола не должна раскрыться ребенку, как это часто случается, при помощи грубого соблазна, пошлых откровений или случайных подсматриваний полового акта (в особенности родителей). Все эти вредные влияния нужно держать вдали от ребенка; с другой стороны, следует избегать и всякой навязчивости даже со здраво излагаемыми сведениями, в особенности же — таинственности. Насколько это возможно, нужно, охраняя ребенка от вредных влияний, предоставить его самому себе и как можно меньше стеснять его естественное развитие. Ребенок воспринимает все относящееся к сексуальной жизни, поскольку он знакомится с нею из процессов, происходящих с его собственным телом, и из наблюдений над явлениями природы, подобно другим эмпирическим фактам; так же должен научиться воспринимать их взрослый, если он хочет быть помощником и советчиком ребенку. Собственное объяснение должно последовать только после того, как ребенок своими вопросами начнет обнаруживать интенсивный интерес к значению сексуальных процессов.

Подрастающий человек, интересующийся тем, откуда появляются дети, имеет право на если не полное, то во всяком случае не извращенное объяснение; всякая скрытность, всякая ложь может впоследствии тяжело отомстить за себя. Но результат может быть и прямо-таки роковым; ребенок, еще до того, как задает вопросы, обычно уже более или менее осведомлен; теперь же он чувствует себя обманутым родителями. Нередко он теряет всякое уважение и всякое доверие ко взрослым, чем, естественно, чрезвычайно затрудняется воспитание.