Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

В 1585 г. в России оказался крымский царевич Мурад-Гирей б. Мухаммад-Гирей. С осени 1586 г. он жил со своим двором в Астрахани, у него имелось большое количество жен, точное их число установить проблематично. Помимо вдовы его брата, царя Саадет-Гирея, царицы Ертуган, дочери бия Малой Ногайской Орды Газы (Казы) б. Урака [602], взятой в жены в 1588 г., упоминается по имени некая Анзакоя-царица [603]. Также он был женат на дочери ногайского мирзы Хан б. Газы [604]. Возможно, здесь имеется некоторая путаница. Алтын-ханыш, супруга ногайского мирзы Саид-Ахмеда б. Мухаммеда, называется его тещей [605]. Одной из его жен зимой 1586/87 г. стала дочь шамхала [606]. Весной 1591 г. в Астрахани умерли сам царевич, его пасынок царевич Кумо-Гирей и, как минимум, одна из его жен [607]. Установить ее имя невозможно, и однозначно можно утверждать только то, что умершая царица не происходила из знатного крымского рода. Ее тело не требовали отдать для погребения в Крым. После смерти царевича его вдовы из Шамхальства (Дагестана) и Большой Ногайской Орды могли отправиться к своим родственникам. Тем более что детей они, судя по всему, не имели, и Москва не была в них заинтересована.

Другое дело — царица Ертуган (Иртуган), вдова Саадет-Гирея и Мурад-Гирея, мать царевича Кумо-Гирея и царевны Волги (Долги?) [608], которая родилась, по-видимому, после 1588 г. В 1591 г. именно вокруг нее собираются все крымские татары, стремящиеся выехать в Крым. Тем самым царица, благодаря своему статусу, наследовала и положение своих супругов, став своеобразным центром политического притяжения крымских пленников, что в целом свойственно Чингисидам в России [609].

Но вернемся к браку на дочери шамхала. Это уникальный случай в истории России, когда служилый Чингисид взял себе жену из соседнего государства. Объяснение этому следует искать в особом статусе Гиреев в России второй половины XVI в. и их относительной самостоятельности. В этот период Москва с их помощью вела активную политическую игру на Северном Кавказе, в которую оказались втянуты Большие и Малые Ногаи, Шамхальство (Дагестан), Крым, Персия, Турция, Грузия и другие стороны [610]. Данные браки имели несколько целей. В первую очередь, конечно же, поиск союзников и укрепление влияния в борьбе за крымский престол, которую вели братья. Нужны они были и России, стремившейся упрочить свое положение на Северном Кавказе и Нижней Волге.

Мы уже отмечали, что касимовский царь Ураз-Мухаммед б. Ондан был женат на дочери романовского мирзы Али б. Кутума Салтан-бике. Судя по всему, у него имелись и другие жены, но о них источники молчат. Постепенно к Ураз-Мухаммеду в Россию выехали его мать, тетки, сестры (возможно, и двоюродные). Упоминается шурин царевича Ахмед мирза Алеев. Это романовский служилый татарин, брат Салтан-бике. Одну из сестер выдали за самаркандского (шарманшанского) царевича Шихима (Шейх-Мухаммед б. Мухаммад), другую — за мирзу Сафар-Али Изламова (скорее всего, из крымских мирз двора царевича Мурад-Гирея) [611]. В 1626 г. в Ярославле упоминается меньшая супруга «шарманшанского» царевича, царица Ханыш с дочерью [612]. Таким образом, мы можем утверждать, что у Шихима имелись и другие жены.

Право левирата в брачной политике оставалось действенным и в XVII столетии. У последнего касимовского царя Арслана б. Али, помимо уже отмеченной Салтан-бике, известны и другие жены. Это — Фатима-салтан, дочь касимовского сеида Ак-Мухаммеда сеид Белек сеид Шакулова, (брак заключен около 1605 г.) [613]; Карачай (Карачаца), дочь абыза Ибердеея, вдова сибирского царевича Азима (Хадумма, Хаджима) б. Кучума (не ранее 1615 г.) [614]и тетка своего второго мужа; Наг-салтан (Нагел, Нагал) Карамышева дочь Мусаитова, родная сестра сибирских татар Исинея Карамышева (касимовский воевода между 1610 и 1613 гг.) и Бахту раза Карамышева, зятя сибирского царевича Мухаммед-Кул б. Атаула (1613/14 г.). Известно, что Исиней Карамышев являлся имелдешем [615]. Однако его отец, Карамыш Мусаитов, ни разу не назван аталыком. Следовательно, статус имелдеша Исиней, скорее всего, получил через мать, являвшуюся кормилицей одного из сибирских Чингисидов. В 1619/20 г. московский царь по неизвестным причинам сослал Исенея Карамышева в Нижний Новгород. Тогда же Арслан отослал жену к родственникам в Ярославль. Но развода, скорее всего, не последовало [616]. Можно утверждать, что Наг-салтан до этого была замужем за Мамаем мирзой Семендеревым. По крайней мере, Мустафа мирза Мамаев сын Семендерев в 1634 г. называет ее своей матерью [617]. По-видимому, ее мать происходила из рода пророка Мухаммеда. В одном из переводных татарских документов она именуется сеит царицей Наг-салтан [618]. Данный факт позволяет нам сделать предположение о том, что Наг-салтан приходилась правнучкой хану Кучуму. Дело в том, что в Сибири второй половины XVI в. не имелось большого количества потомков пророка Мухаммеда, основная их часть попадала в регион из Бухары. Их посылали специально для пропаганды ислама и обращения в него языческого населения Сибири. С 1574/75 г. таким сеидом был выходец из Ургенча Дин Али ходжа (Дин-аул-ходжа) [619]. Здесь он занял очень высокое положение. Следует упомянуть, что хан выдал за сеида одну из своих дочерей (Нал-ханиша, дочь Лайли-ханыш). Судя по всему, дочь от этого брака и стала одной из жен Карамыша Мусаитова (в настоящее время мы можем выделить трех [620]). Следует отметить, что в таком случае двоюродный брат касимовской царицы, Аюп-ходжа (Аюб-ходжа) б. Султамет-ходжа б. Дин Али ходжа, считался святым у тобольских татар [621].

В нашем построении, конечно же, необходимо учитывать фактор определенного допущения. Но только подобная генеалогия царицы позволяет нам вполне логично объяснить все перипетии ее жизни. Имеются косвенные данные, позволяющие считать пятой супругой царя мать прежнего касимовского царя Ураз-Мухаммеда, царицу Алтын-ханым, дочь Булат султана б. Усяк хана. В разных документах царевна Ай-ханыш, сестра Ураз-Мухаммеда, называется то дочерью, то падчерицей Арслана. Имеется упоминание, когда она же названа дочерью «ногайского царя Ондана» [622]. В таком случае, данный брак заключен в 1613–1614 гг. Это через левират закрепляло права сибирского царевича на титул касимовского царя и обязывало позаботиться о содержании ее самой и ее родственников.

У нас имеется уникальная возможность проникнуть во внутренние покои дворца царя Арслана и проследить, какие были взаимоотношения у его жен и других многочисленных родственниц между собой.

После смерти Арслана (апрель 1626 г.) в Касимове проживали три его вдовы (Фатима-салтан, Карачаца и Салтан-бике), падчерица Алтын, дочь царицы Карачаци и сибирского царевича Азима (Хаджим, Хаддум) б. Кучума, дочь Карачаци и Арслана Салтыкай, тетки Арслана царицы Молдур, Нал-бикем и царевна Тур-пача со своими людьми. Помимо их, в городе жил отец Фатимы-салтан сеид Ак-Мухаммед, ее брат Тениш и дядя Иш-Мухаммед сеид б. Белек сеид. В Ярославле проживали опальная супруга Арслана Наг-салтан, его дочь от Фатимы-салтан Алма-бике и падчерица Ай-ханыш (сестра Ураз-Мухаммеда б. Ондана), вдовы сибирского царевича Мухаммед-Кула б. Атаула. Среди такого количества женщин просто не могла не возникнуть борьба за власть. Старшинство по праву должно было принадлежать Салтан-бике, вдове трех последних касимовских царей. Ее положение при Ураз-Мухаммеде и Арслане отличалось некоторой автономностью. Первому в приданое она принесла прожиточное поместье, доходы с которого, возможно, шли ей [623], при третьем она имела специальный доход с бражного кабака (15–20 рублей в год) [624]. Но Фатима-салтан была матерью единственного сына и наследника. Благодаря этому, а также поддержке своих родственников, занимавших в Касимове особое положение, ей удалось взять власть в свои руки. Соперницы посчитали, что в сложившихся обстоятельствах им лучше попроситься на жительство в Ярославль, где они были зачислены в число кормовых татар. За ними последовал один татарин из двора покойного царя, другой отправился в Романов к Барай мирзе Кутумову [625]. Со смертью Арслана б. Али у его сына временно отписали часть его доходов (доходы с кабаков и таможен). Это, конечно же, усложнило содержание большой семьи. Но ведь можно было получать доходы из Ярославля, живя в Касимове. Данный факт указывает на сложные отношения в семье. Переехали, правда, не все жены и родственницы. Часть из них через некоторое время вернулась на постоянное место жительства в Касимов, оставаясь, однако, ярославскими кормовыми татарами.