Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Очередной случай династического брака связан с именем царицы Сююн-бике. Ногайский компонент играл немаловажную роль во всех событиях на территории Дешт-и Кипчака [553]. Женитьба того или иного хана, в первую очередь казанского, на дочери одного из ведущих ногайских аристократов, как правило, выступала фактором стабилизации отношений на ногайском направлении [554].

Борьба за Казань в правление Василия III увенчалась успехом. В 1532 г. на казанский престол возвели касимовского царевича Джан-Али б. Шейх-Аулиара, брата Шах-Али, до этого он «правил» Касимовским «царством» в 1521–1532 гг. В выборе его на казанский престол не последнюю роль сыграли просьбы казанской знати прислать им его, а не Шах-Али. В ту пору ему было 16 лет. Казанцы предпочитали возводить на престол молодых царей, при которых местный нобилитет мог чувствовать себя значительно свободнее и фактически руководить делами царства. Его противник, прежний царь Сафа-Гирей б. Менгли-Гирей, бежал в ногайские степи к своему тестю и союзнику, одному из влиятельнейших ногайских мирз, Шейх-Мамаю б. Мусе. Для казанского правительства царевны Ковгоршад, сестры хана Мухаммед-Эмина и единственной некрещеной представительницы династии Улуг-Мухаммеда, стояла насущная проблема: нейтрализовать возможные интриги хана Сафы. Поэтому Шейх-Мамаю нашли достойный противовес. За юного казанского хана выдали дочь мирзы Юсуфа б. Мусы — Сююн-бике. Это произошло с ведома русских властей, и, говоря словами летописца, для того, «…чтобы земля Казанская в упокое была». Казанцы выбрали в невесты дочь мирзы, кочевавшего обычно в Казахстане, для того чтобы снизить степень ногайского влияния на казанские дела. По мнению В.В. Трепавлова, решающим в выборе невесты стало то, что Юсуф не был замешан в интригах Сафа-Гирея [555]. Первоначально ничто не предвещало осложнений. Но в 1535 г., когда Юсуф кочевал «блиско Казани» с Шейх-Мамаем, от человека дочери он узнал, что «Яналей царь ее не любит». Тогда Юсуф послал к казанским князьям, чтобы «Яналея царя с Казани сослали, а дочерь его ему отдали». 25 сентября 1535 г. Джан-Али убили, а на престол снова взошел Сафа-Гирей. Переворот в Казани являлся следствием сговора двух ногайских мирз. Между Шейх-Мамаем и Юсуфом существовала договоренность, смыслом которой была поддержка последним смещения Джан-Али в обмен на определенные гарантии для дочери Юсуфа. Сююн-бике второй раз вышла замуж, на этот раз за Сафа-Гирея. От этого брака впоследствии родился Утямиш-Гирей (Александр Сафакиреевич), также непродолжительное время побывавший казанским ханом, пусть и абсолютно номинальным из-за своего юного возраста.

Юсуф, отец Сююн-бике, — достаточно примечательная личность. Среди остальных ногайских мирз он отличался религиозностью и культурной ориентацией на Бухару. Язык его грамот наполнен богословскими рассуждениями и крылатыми выражениями [556]. Вероятно, будучи истовым мусульманином-сунитом, он являлся сторонником старых традиций и стремился сохранить Ногайскую Орду как хакима Дешт-и Кипчак (повелителя Половецкой степи). Сююн-бике, возможно, была любимым ребенком в семье, а воспитание в атмосфере маверанахрского благочестия и почтения к традициям (возможно даже, золотоордынским) сыграло свою роль в ее формировании. По мнению Г.Н. Моисеевой, Сююн-бике на момент первого замужества было около 12–13 лет [557], то есть это была достаточно юная пара. Трудно говорить об устойчивых теплых чувствах между ними.

После переворота сентября 1535 г. Сююн-бике исчезла из источников до 1546 г. В «Казанской истории» это объяснялось тем, что она якобы находилась у отца в Орде и только в 1546 г. была выдана за Сафа-Гирея [558]. Г.Н. Моисеева считала, что она оставалась в Казани, а ее положение характеризовала на основе дипломатической переписки Ивана Грозного и Юнуса б. Юсуфа как полон [559]. В первой части своих рассуждений она, несомненно, права. В 1549 г. Юсуф сообщал, что Сафа-Гирей убил Джан-Али и женился на его жене (Сююн-бике) [560]. Положение же ее у Сафа-Гирея нельзя интерпретировать так однозначно. Данные о «полоне» взяты из верительной грамоты Юнуса, которая появилась накануне взятия Казани, и Юсуфовичи отчаянно пытались сохранить и даже приумножить свое влияние на Среднее Поволжье [561]. Скорее всего, до поры до времени ее положение ничем не выделялось, но и особенно бедственным не было, иначе этот факт выявился бы ранее. Правление Сафа-Гирея не было для Казани счастливым. После изгнания в 1531 г. он с недоверием относился к казанской знати и во время русского похода в 1545 г. начал репрессии. Это возмутило казанских беков, и в Казани состоялся переворот, окружавшие хана крымцы оказались частью побиты, частью изгнаны, а сам Сафа-Гирей оставался в Казани на положении заложника. При помощи астраханца Мансур-сеида он бежал в Астрахань к Абд ар-Рахману, тот помог ему войском, но хана Сафу поджидала неудача. Тогда он бежал к Юсуфу и просил помощи у него [562]. Г.Н. Моисеева предполагала, что одним из условий для получения помощи стало требование содержать Сююн-бике «любшее первых жен» и признания ее будущего ребенка своим наследником [563]. Но умолчание о жизни Сююн-бике до 1546 г. может быть связано и с композицией произведения, которое описывает наиболее яркий период жизни Сююн-бике (1546–1551 гг.), а не всю ее жизнь.

Смерть Сафа-Гирея (1549 г.) выдвинула «красносолнечную» царицу на авансцену истории. Первоначально казанцы послали в Крым за старшим сыном Сафа-Гирея — Булюком, но Сагиб-Гирей заточил его и брата в тюрьму. Сагиб-Гирей просил у турецкого султана послать в Казань Девлет-Гирея, которого, по словам крымского историка XVIII в. Мухаммад-Ризы, крымский хан опасался. В итоге, в 1551 г. прибывший претендент на казанский престол совершил переворот, а Сагиб-Гирей оказался удушен недавним узником Булюк-Гиреем [564]. Как видим, Крыму было в тот момент не до Казани. В то же время ногаи и русские перерезали пути возможных сношений Казани с Крымом, наблюдалось стремление к координации действий с целью недопущения крымско-казанского союза. Юсуф предлагал выдать Сююн-бике за Шах-Али. Летом-осенью 1549 г. ногаи вели войну с Казанью. Это дало результат: в конце 1549 года Юсуф занимает примирительную позицию и говорит, что в Казани у него есть «племя» [565]. Что, на наш взгляд, может говорить в пользу того, что наследником Сафа-Гирея признан его сын от Сююн-бике — Утямиш-Гирей. М.Г. Худяков, отрицая любовную связь царицы и оглана Кучака, настаивал на том, что малолетний Утямиш был провозглашен ханской гвардией, возглавляемой Кучаком [566]. Г.Н. Моисеева в любовной истории Кучака и Сююн-бике видела тонкий политический расчет последней, направленный на раскол «крымской партии», дабы сохранить Казань за Утямиш-Гиреем. При этом Сююн-бике не доверяла русским и Шах-Али б. Шейх-Аулеару [567].