Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Касимов сильно пострадал при штурме, быть может, даже полностью выгорел. Значительная часть посадского населения бежала или была убита [1536]. Деревянный острог отстроили в 1610 г. уже при новом воеводе, окольничем Мироне Андреевиче Вельяминове (март — август 1610 г) [1537]. Интересно, что последующим воеводой становится мусульманин Исиней Карамышев [1538]. Упоминается как воевода в Касимове 15 и 21 марта, 18 марта в Кадоме (совместно с Иваном Вельяминовым?) 1613 г. [1539]Можно предположить, что Карамышев руководил некоторое время всей территорией Мещеры. Вторым лицом, имевшим большое значение в регионе, называют Смоила (Измоила) Смоленева (Смолянова) [1540]. Данный факт, судя по всему, следует рассматривать как своеобразный знак примирения с местным татарским населением со стороны Москвы или же как награду мирзе за его службу.

После распада Тушинского лагеря начались метания Ураз-Мухаммеда. 27 декабря Самозванец тайно покинул тушинский лагерь. Вскоре после этого Чингисид вместе с верхушкой тушинцев принес присягу королевичу Владиславу. А в конце января — начале февраля 1610 г. донские казаки и татары неожиданно для своих начальников Ивана Мартыновича Заруцкого и касимовского царя ушли в Калугу к Лжедмитрию. При этом бросившиеся вдогонку иностранные наемники нанесли им большой урон [1541]. Нельзя не отметить, что факт отъезда касимовских татар в Калугу без своего лидера в начале 1610 г. свидетельствует об усложнении отношений между царем и его отрядом. Теперь их интересы не совпадали. Вначале царь вместе с Иваном Заруцким присоединился к Я. Сапеге. После вхождения польских войск в Москву все с тем же Заруцким поехал к Сигизмунду III под Смоленск. Туда он просился, находясь еще в Тушине 27 февраля [1542], но вскоре вернулся, обидевшись на прием. Могла быть и иная причина. Сын и, скорее всего, вся семья в это время находилась в Калуге в качестве заложников.

С. Жолкевский приводит иную версию. Отправляясь под Смоленск, Ураз-Мухаммед оставил своего сына на Р. Ружинского. Но царевич по собственной инициативе отправился ко двору Лжедмитрия И. Там, якобы, уже находились его мать и бабка [1543]. Н. Мархоцкий утверждает, что Ураз-Мухаммед приехал в Смоленск с И. Заруцким, но вскоре отпросился, чтобы забрать сына из Калуги [1544]. Версию А.Ю. Кабанова о том, что царь был послан в Калугу Сигизмундом для того, чтобы покончить с самозванцем, следует признать ошибочной [1545]. Когда и почему они туда попали, неизвестно. Нетрудно заметить, что в этот период судьба касимовского царя во многом пересекалась с судьбой И. Заруцкого. Мотивы постоянных перебеганий, по-видимому, также имели одинаковую природу. Попытка сохранить свое положение, остаться на плаву любой ценой — с одной стороны, с другой — чрезмерное честолюбие, невозможность забыть свое прежнее положение. Именно в этом следует видеть одну из причин отъезда от Сигизмунда III. В Польше давно прошли времена, когда в служилых Чингисидах были заинтересованы и поэтому обеспечивали им высокий социальный и материальный статус [1546]. Об этом говорит и история другого служилого царевича, выехавшего из России в Польшу — Хансюера б. Али [1547].

Связывать же свою судьбу с В. Шуйским и Москвой на данном этапе он по каким-то причинам, возможно, личным, не хотел или не мог. Возращение в Касимов стало невозможным. Поэтому Калуга оставалась единственным местом для касимовского царя. Хотя и сам Вор, быть может, его не очень жаловал. К. Бусов вложил в уста Лжедмитрия следующие слова: «Я должен набрать турок и татар, которые помогут мне вернуть мои наследственные владения, иначе я ничего не добьюсь…» [1548]. Касимовский царь отъехал в Калугу 19 сентября 1610 г. [1549]Остается открытым вопрос о том, какие военные силы находились под рукой Чингисида последние 8 месяцев. К этому времени в Калуге фактически объявили войну полякам Я. Сапеги. В город то и дело доставляли от 6 до 10 поляков, над которыми устраивались жестокие расправы. Особенно в этих нападениях усердствовали татары [1550].

Случилось так, что гибель стала самым заметным событием в жизни Ураз-Мухаммеда. В конце 1610 г. Лжедмитрий II якобы получил донос от сына касимовского царя царевича Мухаммед-Мурада, что его отец собирается отъехать из Калуги. И.О. Тюменцев дополняет это известие сообщением о том, что Ураз-Мухаммед приехал в Калугу именно из-за сына, находящегося на положении заложника, и предлагал бежать вместе [1551]. Тогда Самозванец пригласил царя на псовую охоту за Оку. Там надежные приверженцы Лжедмитрия, Михаил Бутурлин и Игнатий Михнеев, набросились на Чингисида и двух татар его свиты, убили их и бросили тела в воду. Затем, чтобы скрыть преступление, Тушинский вор поскакал назад, крича, что царь касимовский хотел убить его и бывших при нем людей, что он, Дмитрий, едва успел спастись, а царь бежал в Москву. В московском направлении даже послали для вида погоню. Существуют разные даты гибели Чингисида: 22 ноября или 1 декабря 1610 г. [1552]Через некоторое время князь Петр-Урак Арасланович Урусов (Урак б. Джан-Арслан б. Урус б. Исмаил б. Муса), из ногайских мирз [1553], узнал об этом и пожелал отомстить за смерть Чингисида. Конечно же, здесь сказалась и личная обида крещеного мирзы, которого Лжедмитрий приказал публично выпороть, и родственные связи с Ураз-Мухаммедом. Он находился в родстве с женой царя Салтан-бике, дочерью ногайского мирзы на русской службе Али б. Кутума б. Шейх-Мухаммеда б. Мусы. Выждав и усыпив бдительность Самозванца, он выбрал момент, когда тот выехал гулять в поле и, напав с многочисленной толпой вооруженных татар, убил его и многих людей из свиты. Исполнив месть, Урусов отъехал в Крым. В Калуге же перебили многих остававшихся в городе татар [1554]. Тогда же погибли Алей мирза Шейдяков [1555]и Сафар-Али мирза (зять царя?) [1556]. Есть упоминание о неудачном покушении на царевича Мухаммед-Мурада князя Петра Урусова. Скорее всего, сын касимовского царя все же погиб в Калуге.

Данных о других татарских царевичах у нас значительно меньше. Это, скорее, случайно дошедшие до нас отдельные известия. В первую очередь они касаются Арслана б. Али. В рассматриваемое время в документах упоминается некий сибирский царевич Еналей, принимаемый Лжедмитрием в 1605 г. в Кремле [1557]. Известно, что так на русском языке передавалось имя Джан-Али. С полной уверенностью мы можем говорить, что это двусоставное имя, вторая часть которого является «Али». Можно предположить, что Араслан Алеевич, или Арасланалей, как часто передают документы это имя и отчество, мог превратиться при некоторых условиях в Еналея. Это имя встречается в Москве при Лжедмитрии I [1558]и позднее, до сентября 1611 г., когда во ввозной грамоте Сююш-мирзе Юсупову сказано: «… и тот деи отца его поместья половина брата его Ибай мурзин жребей дано было сибирскому царевичу Еналею, и сибирской де царевич Еналей того брата его Ибай мурзина поместья поступился ему, Сююш мурзе» [1559]. В Смутное время повзрослевший Араслан Алеевич, скорее всего, поддерживал правительство Василия Шуйского. В Касимове его не было точно. Когда в июле 1609 г. боярин и воевода Ф.И. Шереметев захватил город, находившийся на стороне Лжедмитрия II, в Москву отправили некоего касимовского царевича [1560]. Скорее всего, это Кутлу-Гирей б. Арслан-Али (Михаил Кайбулин). В документах он именуется то как астраханский (его прадед Ак-Кобек являлся астраханским ханом), то как касимовский (он приходился племянником касимовскому царю Мустафе-Али б. Кайбуле) царевич. После смерти отца (ок. 1604 г.) он проживал с матерью, царицей Ураз-салтавной, в с. Дубровка Касимовского уезда, данном матери на прожиток [1561].