Сергей Свечников - Присоединение Марийского края к Русскому государству

Представители социоестественного направления (Э.С. Кульпин (р. 1939), В.И. Пантин (р. 1954)) видят причины присоединения Среднего Поволжья в том, что в Московском государстве во второй половине XV — начале XVI вв. наступил острый социально-экологический кризис, связанный, в первую очередь, «с исчерпанием возможности подсечноогневого земледелия и переходом возрастающего населения на менее производительное пахотное. В ходе преодоления кризиса создается мощное государство. Оно идет по пути расширения возможностей для экстенсивного земледелия за счет соседей» [80]. В принципе, представители социоестественной школы пытаются реанимировать и несколько видоизменить появившийся еще в XIX в. вывод о том, что присоединение Среднего Поволжья было обусловлено потребностями русской колонизации и экономическими причинами. Тезис о том, что главной движущей силой завоевания Московским государством Казанского ханства стал глубокий социально-экологический кризис, базируется в основном на умозрительных доводах и не подтверждается источниками.

Своеобразное лидерство в пересмотре официальной концепции истории присоединения Среднего Поволжья к России принадлежит исследователям из Татарстана. Еще в 1990 г. кандидат философских наук из Казани Р.Х. Бариев (1937–2010) на страницах журнала «Вопросы истории» отметил: «Если мы желаем действительной дружбы наших народов, то надо говорить правду об их прошлом, без конъюнктурных правок типа: народы Поволжья были освобождены от ига Казанского ханства. Ведь от того, что казанско-татарский феодализм был заменен русским, в их жизни в то время ничего не изменилось» [81].

Весьма плодотворно продолжил разработку проблемы вхождения Среднего Поволжья в состав Русского государства татарский историк С.Х. Алишев. На основе широкого круга источников он дальше развил те идеи, которые были высказаны им еще в 1970–80-е гг. С.Х. Алишев показывал историю межгосударственных отношений между Москвой и Казанью, раскрывая захватнический характер восточной политики русского правительства и оспаривая тезис о «турецко-крымской опасности». По его мнению, все поволжские народы были присоединены к России насильственно. С.Х. Алишев считает, что вооруженные выступления народов Среднего Поволжья в 1552–1557 гг. одновременно носили характер национально-освободительной и антифеодальной борьбы, и последствия присоединения народов Среднего Поволжья являются прогрессивными [82].

Видный ученый И.Р. Тагиров (р. 1936) в своей работе «История национальной государственности татарского народа и Татарстана», рассматривая вопрос о присоединении Среднего Поволжья к Русскому государству, следует традиционному для татарской историографии тезису, согласно которому основная причина падения Казанского ханства кроется в отсутствии единства, предательстве ряда представителей местной знати. И.Р. Тагиров справедливо полагает, что взятие Казани не означало покорения всего ханства, и начавшееся после 1552 г. восстание носило характер борьбы за независимость [83].

Татарские исследователи Д.М. Исхаков (р. 1952), И.Л. Измайлов (р.1960), Б.Л. Хамидуллин (р. 1968) со своих оригинальных позиций изучают политическую, этническую и социальную историю Казанского ханства [84]. Р.Ф. Галлямов (Р.Г. Галлям) (р. 1960) исследует этносоциальную ситуацию в Предкамье непосредственно после падения Казани [85].

Исходя из национальных позиций, освещают историю Казанского ханства Р.Г. Фахрутдинов (1937–2014), Р.Н. Безертинов (р. 1949),

B. Ш. Имамов (р. 1954) и другие татарские ученые, краеведы, публицисты [86]. Однако необходимо признать, что работы далеко не всех из них удачны в научном плане. Своеобразным апофеозом поисков «запрятанной» истории татарского народа стало появление в середине 1990-х гг. поддельного свода летописей «Джагфар тарихы», введенного в оборот учителем истории Ф. Г.-Х. Нурутдиновым [87].

Известный башкирский историк и этнолог Р.Г. Кузеев (1929–2005) высказал ряд заслуживающих значительного внимания суждений: в советской историографии ошибочно практиковалась гиперболизация, романтизация добровольного характера присоединения; следует говорить о «мирном», а не о «добровольном» присоединении горных марийцев, чувашей, западных башкир; захват Русским государством Среднего Поволжья и связанные с ним акции продолжали оказывать дестабилизирующее влияние на этнокультурное развитие местных народов вплоть до начала XX в. Рассматривая процесс русского продвижения на восток, ученый указывает на сложный, противоречивый характер контактов восточнославянского мира с финноугорскими и тюркскими народами Волго-Уральского региона, составлявших, по его мнению, этногенетическое единство [88].

Схожие взгляды можем наблюдать у М.В. Гришкиной (р. 1943), занимающейся историей Удмуртии IX — первой половины XIX вв. М.В. Гришкина отмечает: «Катастрофическое развитие событий, начавшееся в XIII в. и продолжавшееся почти три столетия», привело к тому, что «песнь удмуртского народа была прервана на полуслове», в то время как «удмуртское общество обладало большим потенциалом для своего экономического и социально-политического развития». Исходя из такого подхода, обращается она и к некоторым вопросам истории Марийского края [89].

В работах исследователей из Чебоксар В.Д. Димитриева и Д.М. Макарова получили свое развитие традиционные для чувашской исторической школы взгляды на проблему присоединения народов Среднего Поволжья к России [90]. Особенно следует выделить работы профессора В.Д. Димитриева, которые появились на рубеже XX–XXI вв. в ответ на ряд публикаций, где отрицался добровольный и мирный характер присоединения Чувашии к России [91]. Справедливо подвергнув критике своих оппонентов за слабую доказательную базу и тенденциозность, крупный ученый стал защищать тезис не о добровольном, а о «мирном, по челобитью» вхождении горных людей (народов Горной стороны) в состав Русского государства. Однако со сменой названия суть самой концепции присоединения Чувашии к России практически не изменилась. В.Д. Димитриев не принял во внимание многие факты, говорящие о том, что вхождение населения Горной стороны в состав России не было одноактным процессом, а также проигнорировал сведения из достоверных источников, сообщающих о сопротивлении горных людей новой власти. Вместе с тем настоящим откровением является его признание в том, что чуваши, сохранив верность России, «тем самым избавили себя от массового уничтожения» [92].

О.Н. Петрова, ученица В.Д. Димитриева, в 2004 г. защитила кандидатскую диссертацию на тему «Средневолжские народы в политических и социально-экономических условиях Казанского ханства». В работе Казанское ханство показано как разлагающееся, заранее обреченное на гибель военно-феодальное государство восточного типа, где самым обременительным видом повинности для его населения была обязанность участвовать в войнах [93].