Николай Пашкин - Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438)

28 октября в составе свиты, сопровождавшей папу Иоанна XXIII, в Констанц прибыл Мануил Хрисолора [176] Cм.: Gill J. Op. cit. P. 21. К этому же времени относится начало деятельности двух греков-доминиканцев, выходцев из Константинополя, братьев Андрея и Феодора Хрисовергов. О степени их участия в решении проблемы церковной унии см.: Loenertz R. Les dominicains byzantins Théodor et André Chrisoberges et les negotiations pour l’union des églises greque et latine de 1415 a 1430 // Archivum Fratrum Praedicatorum. Vol. 9. 1939. P. 7–61. Известно, что Андрей Хрисоверг имел тесные сношения с Хрисолорой и вместе с ним находился в Констанце с самого начала. Их имена еще не раз будут упоминаться в дальнейшем. . По всей видимости, он принял активное участие в начальной фазе деятельности собора, который в первую очередь занялся вопросом отставки всех трех пап в целях ликвидации западной схизмы. 3 марта 1415 г., по данным источника, сюда приехал византийский посол, имя которого нам неизвестно. Вероятнее всего, им были доставлены верительные грамоты и письма императора, предназначенные для Мануила Хрисолоры. Отныне он должен был стать официальным византийским представителем в Констанце [177] Это следует из письма анонимного чешского автора от 9 марта 1418 г. — см.: Gill J. Op. cit. P. 21; Loenertz R. Op. cit. P. 14. Автор «Хроники Констанцского собора» Ульрих фон Рихенталь, который писал ее по свежим следам, скорее всего имел в виду следующее посольство, говоря о прибытии целой делегации из видных представителей. В этом случае едва ли сохранилось имя хотя бы одного из ее участников (подробнее о достоверности данных Рихенталя см.: Loenertz R. Op. cit. P 25–28). Вслед за немецким хронистом эту же ошибку повторил позднейший исследователь — см.: Zhiskman J. Die Unionsverhandlungen zwischen der orientalischen und romischen Kirche seit dem Anfange des XV. Jahrhunderts bis zum Concil von Ferrara. Wien, 1858. S. 3. . Но уже 15 марта Хрисолора скончался. Его смерть, безусловно, не дала возможность открыть переговоры и в целом нанесла тяжелый урон делу греков [178] Cм.: Gill J. Op. cit. P. 21; Barker J. Op. cit. P 322; Loenertz R. Op. cit. P. 15. .

Вышеупомянутый посол скорее всего вернулся в Константинополь, и, следовательно, в течение года византийцы не были представлены на конгрессе, хотя здесь и раздавались голоса о возможных планах в отношении них. По всей видимости, именно это обстоятельство объясняет тот факт, что специальный меморандум, опубликованный в феврале 1416 г., включил вопрос о церковной унии с греками в повестку следующего собора [179] См.: Leidl A. Die Einheit der Kirchen… S. 17; Gill J. Op. cit. R 21. .

В марте 1416 г. в Констанц прибыло новое византийское посольство [180] Reg. № 3355. Сиропул ошибочно отсылает это посольство в Рим — см.: Syropulos II, 5. См. также: Loenertz R. Op. cit. P. 24–25; Gill J. Op. cit. P. 22; Barker J. Op. cit. P 324; Leidl A. Op. cit. S. 16. Это же посольство, как известно, до прибытия в Констанц посетило Венецию (см. выше). Делегацию возглавлял Николай Евдемон, являвшийся одним из видных представителей морейской аристократии. Как известно, и сам император Мануил в этот момент находился в Морее, и, кстати, первые реальные договоренности, достигнутые в Констанце, напрямую касались Пелопоннеса (имеются в виду фортификационные работы на Истмийском перешейке и браки морейских деспотов с латинскими принцессами — см. с. 72). . Упоминание о нем мы находим в письме депутатов Кельнского университета, в котором было отмечено, что послы императора Мануила поведали собору о бедствиях, чинимых турками, просили о помощи против них и обещали через посредничество императора Сигизмунда присоединиться к римской церкви [181] Epistola oratorum universitatis Coloniensis in conciiio Constantiensi (1416 mart. Constantiae) // Thesaurus novus anecdotorum. T. 2. P, 1717. P. 1661: …Insuper venerunt ambassiatores Manuelis imperatoris Constantinopolitani proponentes de angustia, quam patiuntur a Turcis, petentes auxilium Christi fidelium, spondentes etiam per medium Regis nostri posse effici quod ipsi Graeci Romanae Ecclesiae se in suis rilibus et fidei articulis conformarent. . Это посольство находилось на соборе до самого его закрытия. По всей вероятности, оно намеренно откладывало какое-либо обсуждение вопроса до тех пор, пока во главе западной церкви не появился новый и всеми признанный папа. В латинских источниках сохранились упоминания о том, что византийцы были утомлены ожиданием, поскольку собор погрузился в пучину собственных проблем, но тем не менее у некоторых оставалась надежда увидеть унию с ними еще в Констанце [182] В сообщении одного из арагонских представителей на соборе прямо говорится, что греки терпеливо дожидались устранения схизмы в латинской церкви и до этого не желали поднимать вопрос о церковной унии — см.: Loenertz R. Op. cit. P. 29. После объявленного низложения всех трех пап в 1415 г. западная церковь официально вообще не имела папы до ноября 1417 г. . Уже один этот факт мог быть стимулом, который побуждал латинян поторопиться с наведением порядка в собственной церкви. Вместе с тем греки, очевидно, не были лишь пассивными наблюдателями, и по мере своих сил участвовали в этом процессе. Сиропул пишет, что Николай Евдемон, глава делегации. немало потрудился над тем, чтобы состоялись выборы нового папы, которому подчинился бы весь Запад [183] Syropulos II, 5. .

Это произошло И ноября 1417 г. Папой был провозглашен итальянец Отто Колонна, известный под именем Мартина V (1417–1431). Николай Евдемон не только присутствовал на процедуре его коронации, но и использовал этот случай, чтобы официально заявить о цели своей миссии [184] Syropulos II, 5. См. также: Loenertz К. Op. cit. Р. 30–31; Gill J. Op. cit. R 22–23. . В его выступлении, насколько нам известно, фигурировала программа из 36 пунктов, которые отражали взгляды византийского императора на проблему унии и способ ее заключения. Данный источник не сохранился, и только по дальнейшим событиям можно составить хотя бы частичное представление о его возможном содержании.

Решая поставленные перед ними задачи, византийцы пользовались поддержкой своих соотечественников, ставших католиками. Речь идет о двух братьях-доминиканцах — Феодоре и Андрее Хрисовергах [185] См. сноску 176. . Последний вместе с Евдемоном присутствовал на интронизации папы и произносил речь, посвященную церковной унии [186] Cиропул, который воспроизводит этот эпизод, говоря о Хрисоверге, называет его архиепископом Родоса, хотя тот получил это назначение гораздо позже. Впрочем, это не удивительно, так как Сиропул больше знал его именно в этом качестве. Андрей Хрисоверг прожил долгую жизнь и скончался в 1456 г. Надо сказать, что и к нему, и к Евдемону у Сиропула подчеркнуто негативное отношение, как и ко всему, что касалось унии с латинянами. .

Спустя много лет, уже на Базельском соборе, Андрей Хрисоверг вспоминал о том, как после установления мира в западной церкви византийские послы предстали перед папой и императором Сигизмундом и как он, Хрисоверг, собственноручно переводил вышеупомянутые 36 пунктов с греческого языка на латинский [187] См. речь Андрея Хрисоверга перед Базельским собором от 22 августа 1432 г. — Cecconi, XXX: …mox legati Graecorum Ponlifïcem adierunt… imperatoris ас patriarchae Constantinopolitani voluntatem et vota triginta et sex articules patefecerant. Scio, quod verum loquor, et quod hae manus litteras illas obsignatas explicuerunt: et quae illic continebantur, exgraecis latina feceram. . Немалую роль, вероятно, сыграл в этом и Феодор. В январе 1418 г. папа назначил его своим представителем на Пелопоннес (в Патры и Корон), обосновав это его заслугами в вопросе о греках [188] Cм.: Loenertz R. Op. cit. P. 34. .