Николай Пашкин - Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438)

Визит в польскую столицу византийского посла был зафиксирован и в сентябре того же года, хотя мы не знаем ни его имени, ни цели приезда. Тем не менее на фоне этих дипломатических отношений кажется странным, что спустя всего несколько недель произошло событие, в котором можно усмотреть антивизантийскую направленность. 15 ноября 1415 г. под покровительством литовского князя Витовта и с согласия польского короля в Новогрудке состоялся поместный собор православных епископов Западной Руси. Он объявил о непризнании митрополитом Киевским москонского ставленника Фотия и вместо него утвердил на этом посту собственного кандидата — Григория Цамблака [198] См.: Halecki О. La Pologne… P. 54. О Григории Цамблаке см. специальное исследование: Яцимирский А. Н. Григорий Цамблак. СПб., 1904. . Константинопольский патриарх Евфимий отказался утверждать это назначение. Однако его позиция была проигнорирована, и 18 февраля 1418 г делегация во главе с Цамблаком прибыла в Констанц, где еще продолжал свою работу церковный собор.

25 февраля посольство было официально принято папой в присутствии архиепископа Гданьского и епископа Познаньского [199] ACC. 1,164. См. также очередное письмо Педро де Пулка от 1 марта 1418 г. — AKÔG. 1856. Bd. 15. S. 68: Alias advenit quidam archiepiscopus Ruthenorum de ri tu et lingua dictus Kyoviensis, qui proxima die veneris 25. Februarii in publico consistorio îitteras regis Poloniae et fratris sui ducis Lithuaniae exhibebat domino nostri papae quibus congratulantes electioni suae et unioni ecclesiae, dictum archiepiscopum de zelo reductionis Graecorum ad Romanam ecclesiam commendabant petentes eisdem dari audientiam super modo reducendi eosdem… . Целью миссии была объявлена задача воссоединения церкви западной и восточной. Вот некоторые выдержки из выступления Цамблака по этому поводу: «Именем Господа, — говорил митрополит, обращаясь к папе, — поздравляю Твое Святейшество с тем, что благородством Твоим уничтожены все преграды к благоденствию человеческого рода, исповедующего веру католическую, и корабль Св. Петра, вопреки всем невзгодам, снова вернул себе состояние прежнего величия и достоинства, так что сегодня я вновь вижу в нем мир и успокоение, о чем давно мечтал. Ведь схизма, которая до недавних пор обременяла святую римскую церковь, очень потревожила и народы, находящиеся за ее пределами. И поскольку все мы, населяющие земли русские, с нетерпением ожидали, когда внутри нее воцарится мир, то, услышав об этом, впали в неописуемую радость…

И вот недавно явился я к государю своему, королю Польши, и к его брату, великому князю Витовту… и смиренно просил их отправить меня к Тебе с той целью, чтобы осуществилась уния между святой римской церковью и церковью Востока, ибо знал, какие силы и средства Ты сам прилагаешь к этому… Пусть же два народа вернутся к прежней любви и дружбе, от которой были оторваны столетиями схизмы, пребывая все это время в злобе и ненависти друг к другу Ведь к этой унии, святейший отец, стремится светлейший господин мой, император Константинопольский, а также патриарх того же града и все подвластные им народы… Многое делают они и для того, чтобы это было сделано достойным образом и в соответствии с каноном, а именно путем созыва собора, на котором встретились бы с обеих сторон сведущие и опытные в законах [люди], разбирающиеся в вопросах веры и в несогласиях между этим народом и святой римской церковью…» [200] Речь Цамблака на латинском языке была зачитана от его имени чешским магистром Маврикием. Текст этого выступления приводит английский участник собора Вильгельм Филастр в своей хронике «Gesta concilii Constantiensis», которая была составлена им большей частью по ходу описываемых событий — см.: ACC. II, 164–166: …Gratias etiam ago ipsi omnipotent! Deo, sanctissime pater, quod pertuam dignitatem dirupla sunt atque deiecta omnia ilia obstacula salutis humanae a catolica fide, posita autem in tuto atque collocata navicula Petri tot dudum tempestatibus acta et in antiquam illam suam dignitatem reducta, iamque illud, quod dudum optabam cum summis desideriis et audire et videre, pacem scilicet et tranquilitatem sanctae fidei catholicae in praesentiarum conspicio. Namque, beatissime pater, magnas nobis exteris nationibus mentium conturbationes attulit scisma, quod hactenus praessit sanctam Romanam Ecclesiam. Et quia cum maximis singultibus desiderabamus banc sanctam unionem, audita pace et tranquilitate ecclesiae sanctae Dei inestimabilis iocunditas atque laetitia innata nobis fuit omnibus, qui regiones illas Russiae habitamus. Cum itaque ego, beatissime pater, dudum hanc sanctam unionem desiderarem, adii chris tianissimum dominum meum, d. regem Poloniae ac d. ducem Witoldum fratrem suum… Itaque supplex rogavi praedictos serenissimos principes, quatenus me expedient venire ad pedes sanctitatis vestrae ob hanc maxime causam… quatinus fiat unio inter illam ecclesiam Orientalem cum sancta Romana ecclesia… ut sensi, sanctitas vestra omnem curam et sollicitudinem agit pro reductione illarum partium… Redeantque iste duae gentes clarificë atque magnifiée in pristinam illorum benivolentiam et amorem, a qua benivolentiaob tarn diutumum scisma destitute sunt verseque in mutuum quoddam odium atque malivqlentiam. Cupit hanc sanjetissimam unionem, beatissime pater, serenissimus dominus meus, d. Imperator Constantinopolitanus, filius sanctitatis vestrae, patriarcha etiam illius urbis ceterique populi christiani illarum partium, sicut persensi, quod iam praelocutum fuit de hac materia in praesentia sanctitatis vestrae per legatum ipsius serenissimi d. imperatoris, qui hanc materiam ulterius ipse secundum comissionem suam in hac parte prosequetur. Omnem etiam curam fecerunt… hoc servato, ut cum via débita et honesta atque consueta fiat, scilicet per congregationem concilii, ut utrimque congregentur periti et experiti iuris, qui discernant de negotiis fidei et hanc differentiam inter illam gentem cum sancta Romana ecclesia.

После ознакомления с этими прокламациями имеет смысл коснуться вопросов, связанных с историей данного посольства, на которые по сей день нет внятного ответа. Одним из них является причастность византийцев к миссии Григория Цамблака. В литературе достаточно устоявшимся является мнение о том, что за этим событием стояли лишь интересы польской короны и Литвы, которые сначала спровоцировали избрание Цамблака на пост митрополита, а затем инициировали его миссию на Констанцский собор [201] Помимо уже указанных работ см.: Греков И. Б. Очерки истории международных отношений в Восточной Европе ХІІІ–ХV вв. М., 1963. . Однако сам Цамблак, как видно из его слов, преподнес ее как результат своей собственной инициативы, дав понять, что Владислав и Витовт всего лишь изъявили согласие отправить его к папе. Этот факт, кстати, плохо согласуется с той точкой зрения, что правители Польши и Литвы, организуя посольство митрополита в Констанц, желали подчеркнуть степень своего влияния в православных землях [202] См.: Loenertz R. Op. cit. P. 41. . Во всяком случае, слова митрополита недвусмысленно указывают на пассивное их участие в данном событии. Далее следует признать, что нет никаких прямых указаний на наличие непосредственных контактов между Цамблаком и византийским посольством Николая Евдемона, которое в тот самый момент еще оставалось в Констанце. Однако митрополит откровенно заявил, что одним из факторов, побудивших его заняться проблемой церковной унии, стала аналогичная позиция в этом вопросе византийского императора и патриарха [203] И. Б. Греков, описывая эпизод с Цамблаком в своей монографии, лишь одной фразой упомянул о присутствии в Констанце византийских представителей (см.: Греков И. Б. Указ. соч. С. 113) и вовсе умолчал о том, что вопрос о церковной унии уже поднимался на соборе независимо от Цамблака, задолго до его прибытия. . При этом он не преминул напомнить об уже имевших место переговорах на эту тему Сведений о его сношениях с греками действительно нет. Но стоит подчеркнуть то обстоятельство, что Цамблак оставался официально непризнанным митрополитом Киевским. В противном случае под угрозой оказались бы ровные отношения между Константинополем и Москвой. Между тем то, что греки в Констанце никак не реагировали на появление гам Цамблака, свидетельствует хотя бы об их терпимом к нему отношении. К этому стоит добавить, что непризнанный статус митрополита отнюдь не помешал ему именовать византийского императора своим господином.