Николай Пашкин - Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438)

Определить, какая из этих двух функций преобладала в пропаганде крестового похода, почти невозможно [512]. Европейская политика императора Сигизмунда постоянно была ориентирована на идею крестового похода. С одной стороны, в этом была реальная потребность. Турецкая проблема была для него, венгерского короля, всегда актуальной. В 1415 г. Констанцский собор даже обратился ко всем христианам с призывом оказывать Венгрии помощь в борьбе против турок, особенно пока ее правитель находится за пределами своего королевства [513]. С другой стороны, эта идея служила Сигизмунду основанием для его вмешательства в международные отношения, что укрепляло престиж и значение империи [514].

Все сказанное необходимо для понимания того, что универсалистские тенденции в Европе первой половины XV в., нашедшие опору в конциляризме и империи, не могли обойти стороной проблему Византии. Политика императора Сигизмунда стремилась охватить все значимые точки международных конфликтов, подрывавших стабильность в Европе. На этот же уровень он пытался поднять и вопрос объединения с греками. Показательно в этом отношении его письмо к английскому королю Генриху IV от 1412 г. [515]Сигизмунд писал последнему о своих посреднических усилиях в целях примирения Польши с Тевтонским орденом (польский король Владислав Ягеллон как раз в тот момент посетил Буду), о своих планах в ближайшее время добиться уступок от Венеции. Далее речь шла о предстоящем осенью того лее года Франкфуртском рейхстаге (который, правда, так и не состоялся). Сигизмунд предлагал королю отправить туда своих делегатов, чтобы обсудить перспективы урегулирования конфликта аристократических группировок во Франции — бургиньонов и арманьяков. Безусловно, через это открывалась бы возможность прекращения и самой Столетней войны, чего упорно добивался германский император. На том лее рейхстаге, как считал Сигизмунд, следовало также определить время и место для церковного собора, на котором, как он надеялся, будет заключена уния с греками. Чтобы этот собор состоялся, по его мнению, должны были потрудиться все светские князья.

Как видно на данном примере, вопрос о греках рассматривался Сигизмундом в качестве одного из пунктов его общеевропейской политики, которая — под знаменем умиротворения — призвана была возвысить авторитет императорской короны на Западе. Финалом всех этих мероприятий провозглашался крестовый поход, ради которого якобы и требовалось положить конец войнам на континенте. Вопрос о западной схизме Сигизмунд здесь не поднимает вовсе, что подтверждает ранее уже высказанную мысль о том, что предстоящий собор предназначался им первоначально исключительно для преодоления схизмы восточной.

Универсалистские тенденции в политике Сигизмунда побуждают его обратиться к старой проблеме о природе и соотношении двух империй — западной и восточной. Свои суждения на эту тему он изложил в одном из писем византийскому императору Мануилу II от 1412 г. Сама постановка вопроса напрямую оправдывалась перспективой церковной унии. Иными словами, религиозное единство, по мнению Сигизмунда, следовало скрепить единством политическим. Решение проблемы он видел в том, чтобы изменить традицию титулования. При этом он не пытался поставить под сомнение императорское достоинство византийского правителя и пожелал, чтобы тот продолжал свободно им пользоваться. Изменение состояло лишь в том, что василевсу ромеев было предложено отныне именовать себя « imperator Graecorum », чего никогда не было в византийской государственной практике. Новый титул подчеркивал национальные границы его власти, тогда как император Запада сохранил бы за собой прежний титул « imperator Romanorum ». Оставшееся противоречие Сигизмунд снимал, ссылаясь на традиции позднеримской государственности, напомнив Мануилу II о том, что «в давние времена многие императоры приобретали себе помощников, чтобы шире могла простираться их власть» [516]. Таким образом, восточному императору отводилась роль младшего коллеги по отношению к западному

Тремя годами ранее этой же темы коснулся и Жан Жерсон, представивший французскому королю свой трактат об унии с греками в 1410 г. Руководитель Парижского университета, являвшегося ведущим центром конциляризма, всерьез считал, что византийская государственная доктрина ойкуменизма является препятствием к единству церкви. Об этом говорят следующие его строки: «Людям доброй воли требуется не столько один светский правитель, сколько один духовный. Этот тезис соответствует нашему мнению о греках, если те захотят сказать, что император Константинопольский должен считаться главой всего земного мира, как правопреемник Августа, Цезаря и Константина. Справедливость же нашего тезиса исходит из того, что людьми должны управлять и объединять их не столько одинаковые гражданские и политические законы, сколько общая вера и догматы» [517].

Стоит обратить внимание еще на два свидетельства, которые преподносят обсуждаемую здесь проблему в совершенно ином ракурсе. Примечательно, что они исходят от разных сторон.

В протоколах Констанцского собора за февраль 1415 г. зафиксирована речь одного неизвестного автора, которая призывает решить вопрос о ликвидации латинской схизмы методом отставки всех трех пап. В самом конце этого выступления мы неожиданно встречаем следующую реплику: «…так как король Сигизмунд, вступивший в распоряжение Римской империей, заявил, что отречется от нее и передаст императору греков, как это и было раньше — и так будет, если тот пожелает со своими подданными вновь вернуться к церкви католической, — то тем более римский понтифик должен сделать то, что ему здесь предложено (т. е. тоже отречься — Н. П .)» [518].

Эти слова относятся к тому времени, когда сам Сигизмунд еще находился в Констанце. О достоверности же приведенного высказывания ничего сказать нельзя. Однако с ним очень созвучен еще один пассаж, который имеется у Сиропула и относится к более позднему времени. Византийский историк в своем сочинении воспроизводит речь императора Иоанна VIII, в которой василевс выражал свою готовность заключить церковную унию с Западом. Среди прочих доводов он назвал следующий: во время его визита в венгерскую столицу в 1423 г. германский император якобы заявил, что если византийскому правителю удастся осуществить эту цель (заключить унию с католиками), то он, Сигизмунд, сделает его наследником своего престола. В оправдание своего столь неординарного решения Сигизмунд якобы также указал на то, что уния с греками поможет реформировать западную церковь, так как латиняне по многим пунктам свернули с верного пути церковной реформы [519].