Аргира Игнатенко - Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре: (историко-правовое исследование)

Справедливости ради необходимо отметить, что результаты lex judiciaria сказались значительно позднее. А то участие, которое многие всадники приняли в расправе с Тиберием, а затем с Гаем Гракхом и его единомышленниками, свидетельствовало о единстве социальных и даже политических интересов обоих сословий господствующего класса. Lex agraria Sempronia наряду с интересами нобилитета в значительной мере затрагивал и материальные интересы всадников. Многие из них сами обладали обширными поместьями или занимались спекуляцией земель. Не случайно Аппиан в Числе людей, объединившихся против аграрного закона Тиберия Гракха, называет ростовщиков-кредиторов, ссылавшихся на денежные обязательства, связанные с общественной землей [238] Арр., В. С., I, 9. Закон лишал всадников-публиканов также возможности увеличивать свои капиталы путем откупа налогов, уплачиваемых с ager publicus в казну, и т. д. Во всяком случае, составитель краткого пересказа труда Ливия определенно свидетельствует, что аграрный законопроект Тиберия Гракха встретил сопротивление не только сената, но и всаднических элементов [239] Liv., Epit. LVIII. . Пугал их и радикальный характер действий гракханцев. Все это вместе взятое не только послужило толчком к отпадению всадников от демократической оппозиции ради блока с нобилитетом, но и побуждало их сохранять этот союз в течение почти целого десятилетия после гибели Гракха Младшего, когда и сенаторскую знать, и всадников, как убедительно показывает С. И. Немировский [240] Немировский С. И. Всадническое сословие в период кризиса и падения республики: Дис. …канд. ист. наук. М., 1950. С. 140 сл. , связывала одинаковая заинтересованность в устранении последствий гракховского аграрного закона. Аграрный закон 111 г. до н. э., сводивший на нет все результаты земельного закона Тиберия Гракха, избавлял всадников от необходимости сохранять «блок» с нобилитетом, который к тому времени утратил всякое влияние на центуриатную и трибутную структуры, а вместе с тем и на комиции. К разрыву союза с сенаторами всадничество побуждали и противоречия, возникшие между двумя сословиями на почве внешней и провинциальной политики.

Расхождения наметились уже в 118 г. до н. э. в связи с основанием в недавно завоеванной части Галлии римской колонии Narbo Martius . В дальнейшем противоречия углублялись. Всадничество было особо заинтересовано в активной захватнической политике и на Севере Италии, и в Северной Африке, в приобретении в этих районах провинций и в освоении новых областей для деятельности публиканов, для ведения торговых и ростовщических операций. Нобилитет не имел столь непосредственной заинтересованности в продолжении кампании в этих сравнительно бедных районах, где военные действия не сулили сколько-нибудь значительной добычи, тем более что общее состояние римской армии оставляло желать лучшего. Различие интересов и привело сенат и всадничество к разногласиям, которые можно наблюдать в событиях, предшествующих и сопутствующих Югуртинской войне.

В политической борьбе последнего десятилетия II в. до н. э., о которой рассказано у Саллюстия в «Югуртинской войне», выступают две политические группировки: сенаторская и составлявшая оппозицию. «Война с Югуртой потому и интересует Саллюстия, что это некий переломный момент, это развязывание тридцатилетнего периода смут и потрясений, приведшего к диктатуре Суллы» [241] Утченко С. Л. Идейно-политическая борьба в Риме. М., 1952. С. 139. . Для Саллюстия война с нумидийским царьком Югуртой — наглядная иллюстрация того, как «впервые было оказано сопротивление высокомерию знати» [242] Sall., Jug. 5. .

Действительно, в эти годы все отрицательные качества нобилитета проявились с особенной отчетливостью. Саллюстий не упускает случая указать на продажность римских послов в Африке, коррупцию, царившую в самом сенате, преступную бездеятельность корыстолюбивых и бездарных полководцев, не способных справиться с дипломатическими осложнениями в Африке, а затем — с ведением войны против Нумидии [243] Ibid., 13; 16; 25; 29; 34. . Он показывает широкое недовольство политикой сената, раскрывает требования оппозиции. В 111 г. до н. э. оппозиция добивалась объявления войны Югурте. В дальнейшем вплоть до 107 г. вопросы внешней политики по-прежнему оставались в центре политической жизни и были наиболее благодатной почвой для нападок оппозиции на нобилитет. Так, возмущение оппозиции вызвал невыгодный мир с Югуртой, заключенный в. том же 111 г., затем мир, заключенный в 109 г., инсценировка суда над скомпрометировавшими себя в этих событиях сенаторами. По убеждению Саллюстия, во всех этих событиях на форуме противостояли друг другу, с одной стороны, senatus , nobilitas , pauci nobiles , «которые захватили в свои руки государство», с другой — populus , plebs , Quirites .

Но как во главе народа, так и во главе знати стояли сравнительно узкие группировки. Саллюстий называет их партиями — « partes », « factiones », причем последнее слово чаще употребляется по отношению к знати [244] Ibid., 29; 31; 41. .

Что же представляли собой эти « partes » и « factiones »? Были ли это определенные политические течения, малооформленные кружки или сложившиеся политические партии? В каком смысле вообще можно говорить о партиях в исследуемый период? Ответ на эти вопросы попытался дать Н. А. Машкин в специальной работе, посвященной исследованию политической борьбы в Риме в послегракханский период [245] Mашкин Н. А. Римские политические партии в конце II в. и в начале I в. до н. э. // BДИ. 1947. № 3. С. 129. . По его убеждению, хотя «борьба велась между двумя основными прослойками римского свободного населения, но руководили борьбой и аристократии и плебса наиболее активные, сознательные, в той или иной мере организованные группы, которые и могут быть названы партиями» [246] Там же. С. 131. . Видя в них две основные политические группировки того времени — оптиматов и популяров, оформление которых началось, по-видимому, с трибуната Тиберия Гракха [247] Сiс., De r.p. I, 19, 31. , Н. А. Машкин предостерегал, однако, от модернизации понятия «партия» [248] Машкин Н. А. Римские политические партии… С. 137. . Такой же точки зрения придерживался С. Л. Утченко, указывавший на недопустимость истолкования слова «партия» в Риме в современном понимании. Он, тем не менее, также считал, что нет необходимости отказываться от употребления этого термина применительно к «более организованной части господствующего класса рабовладельцев иди класса мелких производителей, объединенной определенными политическими интересами, общностью политической платформы» [249] Утченко С. Л. Кризис и падение Римской республики. С. 20. , т. е. к оптиматам и популярам. И хотя в. рассказе о событиях последнего десятилетия II в. до н. э. Саллюстий говорит только о « partes populares », оптиматов же не упоминает, нет сомнения, что именно оптиматы кроются под одиозным термином « factiones senatus ». Об этом же свидетельствует вся данная им картина политической борьбы в Риме тех лет. Оптиматы выступали более организованно, поскольку средоточием и опорой их был сенат. Партия популяров показана более расплывчатой, действующей нерешительно [250] Sall., Jug. 41; 31. . Такой она, по-видимому, и была в действительности, ибо опиралась на комиции, состав и настроение которых были весьма разнородны, а во главе ее стояли народные трибуны из того же нобилитета. Все это значительно ослабляло демократическую оппозицию в целом.