Аргира Игнатенко - Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре: (историко-правовое исследование)

Таким образом, в участии профессиональной, оторванной от народа армии во внутренней политической борьбе в качестве орудия борьбы партий и фракций господствующей верхушки — еще один важный аспект ее политической ро. ли. и в условиях острейшего социально-политического кризиса эта роль возросла в такой степени, что армия сделалась важнейшим фактором внутренней борьбы. Нередко даже одно присутствие профессиональной военщины в Риме или дислокация легионов вблизи Италии оказывали самое действенное влияние на обстановку. Использование же в политической борьбе легионов, находившихся «под знаменем», вообще настолько изменило ее характер, что из борьбы, протекавшей в легальных либо в полулегальных формах на форуме, она переросла в настоящую гражданскую войну. В жизни римского государства началась новая эпоха — эпоха междоусобных войн, войн между римскими полководцами — вождями различных коалиций и фракций господствующего класса. Таковы были самые непосредственные результаты профессионализации римской армии.

В 40-е годы значение легионов как политической силы достигло такой степени, что это начинают осознавать сами легионеры, особенно их профессиональное ядро из ветеранов и центурионов, пытающихся оказывать давление на политику и поведение самих полководцев. Особенно наглядно такое воздействие проявилось во взаимоотношениях военачальников и легионеров после смерти Цезаря. Так, цезарианские ветераны, с самого начала событий стоявшие за единую цезарианскую партию, которая единственная могла бы стать прочной гарантией их привилегий, неоднократно добивались примирения Антония и Октавиана. Под их давлением цезарианские вожди были вынуждены пойти на официальное соглашение летом 44 г. до н. э. Позднее, в 43 г., солдаты октавиановских легионов постоянно препятствовали ведению военных действий против Антония. Вожди республиканцев просили тогда (в мае 43 г.) Цицерона воздействовать на молодого Цезаря и заставить его выступить против Антония. Но, как метко заметил Децим Брут в письме к Цицерону, «и Цезарю невозможно приказать, и Цезарь не может приказать своему войску» [335] Сic., Ad Iam, XI, 10,4. . В этих словах очень верно отражено своеобразие обстановки в войске Октавиана в те дни. Требования легионов были одной из важнейших причин примирения цезарианских вождей и образования второго триумвирата в ноябре 43 г. — до н. э. В 40 г. солдаты снова настояли на примирении полководцев, завершившемся Брундизийским соглашением. Наконец, перед Перузинской войной солдаты стремились урегулировать отношения между Октавианом и Луцием Антонием, особенно настойчиво действовали ветераны, отслужившие свой срок [336] Cass. Dio, XLVIII, 10; 11, 12, App., B.C., V, 23. .

О возросшей активности солдат, а зачастую их непосредственном влиянии на ход событий говорит, например, эпизод, имевший место при сдаче войск Луция Антония после падения Перузии. Солдаты Октавиана не позволили своему военачальнику даже высказать упреки в адрес антониевых легионеров, былых их товарищей по службе. Они приветствовали воинов Луция как своих соратников, просили за них Октавиана и не давали ему говорить до тех лор, пока он не пообещал им полного прощения [337] App., B.C., V, 46–47. . Корпусу ветеранов, сплотившихся в прошлых походах, принадлежала особенно активная роль в таких событиях, а сами полководцы, сознавая всю значительность их влияния, достаточно чутко реагировали на их требования. Подобные факты — яркое проявление значительного политического усиления военщины, которая порой становилась настоящим хозяином положения в стране. Однако сказанное отнюдь не свидетельствует о том, что римская армия становилась самостоятельной политической силой. В сущности она всегда была лишь орудием соперничавших группировок господствующего класса в борьбе за власть в государстве и могла быть использована любой фракцией, которая стоит за полководцем и в состоянии дороже заплатить воинам-профессионалам за их службу.

И сами соперничающие группировки господствующего класса, и их вожди хорошо понимали значение армии как единственной реальной опоры в государстве. Подтверждение тому такое специфическое явление римской жизни I в. до н. э., как борьба за войско. Эта своеобразная тенденция в политической жизни Рима проявилась уже в последнее десятилетие II в до н. э., когда всадничество и сенаторская олигархия фактически вели борьбу за армию в Африке, где были сосредоточены основные военные силы государства. Выступая за предоставление командования римской армией консулу 107 г. Гаю Марию, всаднические круги боролись за возможность осуществлять свои методы в проведении внешней и провинциальной политики [338] См: Селецкий Б. П. К. вопросу о социально-политической борьбе в Риме в период Югуртинской войны // ВДИ. 1970. № 4. .

Борьба за войско между этими же фракциями господствующего класса возобновилась и активизировалась после Союзнической войны. Теперь сенаторство и всадническая группировка, поддержанная популярами, боролись за командование армией в войне с Митридатом, а по существу — за возможность решать вопросы восточной политики, за право эксплуатировать восточные провинции. В борьбу вступили и сами вожди группировок, которые потому и оказались выдвинутыми на эту роль, что у них существовали давние связи с войском. Сулла вел борьбу за легионы в полном смысле слова с оружием в руках, выступив во главе этих же легионов против марианцев, захвативших власть в Риме. Кроме того, его постоянные заботы о вознаграждении и обогащении легионеров и далее прямой подкуп не только обеспечивали верность солдат, но и позволили увеличить войско за счет армии политического противника. Гораздо смелее и последовательнее, чем демократы, обращаясь к профессионально-корпоративным интересам солдат, Сулла вышел победителем из этой борьбы за армию, а затем захватил и власть в государстве. Установление сулланской диктатуры, однако, по существу оказалось восстановлением власти сенаторской олигархии, чьим ставленником был сам Сулла.

На 60 г. до н. э. приходится начало нового этапа борьбы за войско. Политические деятели тех лет, возглавлявшие также определенные круги римского общества, действуют еще более целенаправленно. Яркий пример тому — политическая и военная деятельность Юлия Цезаря. Вопрос о борьбе Цезаря за войско многосторонен. Трудно установить, когда у Цезаря созрел план захвата власти, когда именно он решился на разрыв с сенатом и Помпеем [339] В исторической литературе весьма распространено мнение о том, что галльское наместничество и войны, предпринятые в Галлии, нужны были Юлию Цезарю для создания армии, необходимой для борьбы за власть. В этой связи много спорят о том, был ли Цезарь демократом или поборником монархии и ног да именно возникли у него планы захвата власти в Римском государстве. (Момзен Т. История Рима Т. 3, С. 170 сл., 379 сл.; Машкин Н. А. Принципат Августа. М.; Л., 1949 С. 67; С.А.Н. V.9. Р. 691 sq., Sуme R. Roman Revolution. Oxford, 1939, Carcopino J Caesar. P., 1936 // Glоtz G. Histoire générai. Histoire ancienne, Histoire Romane, V.2; Meyer Ed. Caesars Monarchie und das Principal des Pompejus. Stuttgart, Berlin. 1922. Pais E. Dalle guerre Pumsche a Cesare Augusto Roma. 1918). . Важно другое — его настойчивое стремление завладеть войском, связи с которым только и могли обеспечить политическому деятелю того времени вес и влияние. Политическая борьба в 60 г. в Риме и все десятилетнее проконсульство в Галлии отмечены активной борьбой Цезаря за легионы, из которой Цезарь вышел обладателем огромной, преданной, сильной своей сплоченностью армии.