Андрей Наместников - Понимание Промысла: очерки истории

Простая и очень понятная картина.

Если рассмотреть все семь дошедших до нас трагедий Эсхила, то можно попытаться сформулировать его модель истории. Для него история — это движение мира от несправедливости к совершенному миропорядку, где торжествует Правда. Вот основные моменты понимания истории Эсхилом:

1. Миропорядок формируется постепенно. Мир движется от Хаоса к порядку и от произвола — к справедливости.

2. Сегодняшний мир — это торжество справедливости под властью единого царя богов — Зевса. Зевс сегодня уже не допускает несправедливости. Зевс каждому воздает именно то, что он заслуживает: благочестивого награждает радостью и счастьем, а нечестивого карает бедами и смертью.

3. Благочестивому не стоит бояться смерти. Смерть для него — лишь освобождение от страданий.

Эсхил выделяет три основных этапа, через которые прошли в своей истории человечество и боги:

1. Наше давнее прошлое, когда Зевс только пришел к власти и чуть было не погубил людской род, спасенный богом-титаном Прометеем, который и обучил людей всем искусствам.

2. Наше недавнее прошлое, связанное с судом между Орестом и богинями мести Эриниями. Этот суд, по представлениям афинян, был первым судом, и он стал образцом, которому подражает человеческий суд. Этот суд стал свидетельством окончательного торжества справедливости в мире, которым правит Зевс и Правда, в котором все подчинено закону справедливости. И Эринии теперь тоже служат Правде.

3. Наше настоящее — время великих побед над персами. Зевс дает всем людям возможность воочию увидеть, как в жизни народов действует закон справедливости.

Мы видим мировоззрение, полностью доверяющее воле справедливого Зевса, «отца богов и людей», являющегося родным для каждого человека.

В этом мировоззрении немало общих черт с библейским. Но мировоззрение Эсхила политеистично, он считает, что богов великое множество. Кроме того, мировоззрение Эсхила «эволюционистично»: боги и миропорядок не были совершенны изначально, а развивались от простого и несправедливого к сегодняшнему совершенному.

Такое понимание постепенного развития миропорядка, постепенного утверждения закона справедливости в мире примиряет два противоречивых миропонимания гомеровских поэм — «Илиады» и противоположное ему в своих основах «Одиссеи».

Мир «Илиады» — это мир, где для человека нет справедливости, мир, где хохочущим богам нет никакого дела до человека, мир, в котором при жизни человек — несчастнейшее из созданий, а после смерти ему становится еще хуже.

Мир «Одиссеи» — это мир, в котором правит справедливость. Нужно соблюдать законы справедливости, и тогда человек благоденствует. Несчастны лишь те, кто не подчиняется законам справедливости.

Эсхил же делает невозможное. Он соединяет эти два миропонимания. И тогда отсутствие закона справедливости и полная подчиненность человека прихотям развлекающихся богов, отраженное в «Илиаде», можно считать далеким прошлым, когда справедливость только начинала утверждаться.

Эта древность относится ко времени становления власти Зевса и отражено в трагедии Эсхила «Прометей прикованный». А торжество справедливости, отраженное в «Одиссее», — это и есть те «островки» справедливости, которые сегодня уже распространились по всему мирозданию.

Эсхил примиряет два мировоззрения историей о постепенном историческом развитии миропорядка, о постепенном эволюционном становлении закона справедливости в мире.

Но самое поразительное в Эсхиле не это. Самое поразительное — это полное доверие воле царя богов Зевса, к которому Эсхил относится как к родному отцу. Нужно лишь без принуждения, по зову сердца почитать справедливость, и жизнь будет полна радости, а смерть лишь избавит от невзгод.

МЫ Эсхила — это люди, ищущие справедливости; люди, живущие в справедливом и разумном мире, которым правит царь богов Зевс; люди, чьим отцом является сам верховный бог.

Познакомившись с мировоззрением Эсхила, мы понимаем, что полное доверие Сократа божеству появилось не на пустом месте. Готовность Сократа умереть за правду и справедливость основаны на том доверии промыслу божию, которое выразил Эсхил.

«Кто справедливость чтит без принужденья,

Тот счастье обретет».

Согласно этому мировоззрению, если человек достиг благополучия и счастья, то он справедлив и благочестив. А если человек подвергается страданиям, если человек пребывает в горе, то он попирает справедливость, надменен, горд презирает богов. Но был у этого мировоззрения один изъян. В эпоху подъема, в эпоху побед и роста благосостояния эта вера становится самопревозношением и осуждением всех несчастных. От этой веры один шаг до поклонения успеху. Это и происходит в современных Эсхилу Афинах. Он сам в одной из своих трагедий ставит такой диагноз нравственному состоянию своих сограждан:

« Теперь для смертных богом стал успех,

Он выше стал, чем бог! » 85.

Знакомство с представлениями Эсхила показывает, что вера в справедливость промысла не была необычной для Афин. Просто во времена Сократа эта вера воспринималась скорее старомодной: как наивные представления уже ушедшего поколения стариков, победивших в греко-персидских войнах.

Посмотрим на еще одного старшего современника Сократа — человека, написавшего историю греко-персидских войн и названного «отцом истории» — на Геродота.

Его труд в 9-ти книгах, озаглавленный позднейшими издателями «История», или «Музы», или «История греко-персидских войн», не был закончен и был издан близкими Геродота после смерти автора. Но отдельные книги этого труда зачитывались самим Геродотом во многих греческих городах — это было одним из способов, которыми Геродот зарабатывал на жизнь. Так афиняне за чтение готовых глав «Истории» заплатили ее автору 30 талантов серебра — огромная сумма, на которую можно было построить и полностью оснастить несколько боевых галер. Творение Геродота и он сам были известны всему греческому миру задолго до посмертной публикации книги.

Кто же такой Геродот?

Геродот

Он не чистокровный грек. Его отцом был кариец — представитель одной из народностей Малой Азии. Его родной город Галикарнасс (сейчас это известный турецкий курорт Бодрум) был столицей Карии, которая незадолго до рождения Геродота стала частью Персидской империи. Кария граничила с греческими малоазийскими колониями, которые тоже постепенно покорились персидскому царю. Во время греко-персидских войн карийцы сражались на стороне персов.