Андрей Наместников - Понимание Промысла: очерки истории

Но в процессе работы над трудом Геродот меняет свои исторические представления, поскольку происходит важнейшее событие в его жизни. Он становится гражданином новой колонии — Фурии. Не просто гражданином, а одним из руководителей новой колонии. Фурии основываются афинянами как общеэллинский проект: в колонию отправляются не только афиняне, но и жители других греческих городов. Геродот представляет в Фуриях партию Перикла, лидера афинян. И сам себя Геродот ассоциирует теперь с афинянами или с афинской партией в Фуриях. С появлением гражданства Геродот и на исторические события смотрит, прежде всего, с точки зрения своего полиса, а точнее, его главной метрополии — Афин.

Афины, будучи сильнейшим греческим государством того времени, теперь рассматриваются Геродотом как сила, стремящаяся объединить всю Элладу под своей властью. Афинский взгляд на прошлое Геродот теперь воспроизводит в своём повествовании как единственно возможное общеэллинское понимание истории. Труд Геродота становится изложением афинского вИдения общеэллинской истории, панегириком афинянам.

Таким образом, «История» Геродота отражает две модели истории.

Вот первоначальная модель:

Боги наказывают людей за святотатство, богохульство и самопревозношение , за ненасытную страсть иметь все больше. Мир в руках богов, а люди сами виноваты в своих злоключениях.

Чрезмерное усиление власти человека или государства неминуемо сменяется резким противодействием со стороны богов . Есть две враждующие части света — Европа и Азия. В Европе сильнейший народ — эллины, живущие независимыми полисами, постоянно враждующими друг с другом. В Азии сильнейший народ — персы, создавшие империю и покорившие другие народы Азии. Между персами и греками нет принципиальной разницы: греки не отличаются от других народов ни мудростью, ни древностью, ни моральным обликом; греки и варвары равны по своей природе. Народы отличаются только своими обычаями и традициями. Персы в изображении Геродота — не идиоты и не рабы. Они не менее (если не более) свободны под царством мудрого правителя.

Всякое излишнее усиление власти человека или государства неизбежно будет разрушено богами. Таков закон истории. Усиление персов и их попытка покорить Европу были наказана богами. Но и попытка Афин завоевать часть персидской империи также наказывается богами.

Вот первоначальная модель истории Геродота.

Но со сменой гражданства в корне меняется и понимание Геродотом истории: эллины принципиально отличаются от персов, а афиняне заметно выделяются среди эллинов. Эллины — особый народ, ценящий выше всего свободу. Афиняне — особые эллины, умеющие объединяться для общих интересов.

Теперь Геродот уверен, что политический строй эллинов намного совершеннее персидского (или вообще варварского). За эллинами будущее. Афинское политическое устройство — идеал и образец.

В своей новой модели Геродот противопоставляет Восток и Запад. Будущее, по мнению Геродота, — за Западом, так как Запад ценит человеческую свободу. Геродот следует за веяниями времени и запросами своих слушателей. Его первоначальный замысел рассказать об эллинах, варварах и справедливых богах больше не соответствует его собственным изменившимся убеждениям. Нужен новый подход, показывающий приоритет афинян над всеми эллинами.

Таким образом, Геродот создал увлекательное и чрезвычайно влиятельное произведение, в котором, следуя за Гомером, нарисовал картину столкновения Европы и Азии и показал причины, которыми можно объяснить любые исторические события. Он показал, как попеременно то тут, то там появлялись честолюбивые люди, желающие покорить соседнюю часть света. Но закон круговорота человеческих дел и ревности богов не позволяет столь сильно возвеличиваться. Законы Рока возвращают все на круги своя. Вечный круговорот. Человеческое честолюбие усмиряется богами по воле Рока.

Древние Афины

Но со временем Геродот все больше ощущает себя афинянином, хотя так никогда и не получил афинского гражданства. Он становится страстным поклонником Перикла. Новое понимание своего МЫ меняет и понимание истории. Афиняне теперь для Геродота — это совсем особые эллины: самые свободолюбивые, готовые к объединению для защиты общих интересов всех эллинов. Только афиняне — истинные спасители Эллады от персидского нашествия, от персидского рабства. Воля богов уже не видна в истории. Историю творят афиняне. Такова вторая модель истории Геродота.

Думаю, что если бы у Геродота была возможность, он переписал бы свою «Историю». Но труд писался несколько десятилетий и отдельные книги уже были представлены публике. Геродот не мог переписать свой труд. Но и изменившееся понимание смысла событий не позволяло ему писать историю дальше в соответствии с первоначальным замыслом. Он просто забросил свою «Историю»…

Современное понимание истории во многом основано именно на Геродоте:

С одной стороны, сегодняшние модные представления об относительности добра и зла очень похожи на взгляды «раннего» Геродота. Добро и зло, по его мнению, являются лишь представлениями о должном в разных культурах. И эти представления противоречат друг другу. Добро и зло существуют лишь в восприятии людей, и то, что одними воспринимается как добро, другими может восприниматься как зло. Очень современный, хотя и далекий от истины, подход.

С другой стороны, сегодняшние представления о неизбежной победе демократии и свободы в современном мире тоже восходят к Геродоту. Мы забываем, что современная демократия принципиально отличается от древнегреческой и практически не имеет с ней ничего общего. Мы до сих пор верим в то, что пытался доказать «поздний» Геродот: греческая демократия намного эффективнее, чем восточные монархии; эллинская культура — основа развития, светоч человечества. И до сих пор верим в миф о превосходстве Европы над Азией. Миф, созданный Геродотом, живет и побеждает.

Кстати, у Геродота встречается и слово «промысл» — «пронойя».

«Божественный промысел, как это и естественно, в своей премудрости сотворил всех робких и годных в пищу животных весьма плодовитыми, чтобы у нас не было недостатка в пище, хищных же и вредоносных — малоплодовитыми. Так, на зайца охотятся все — звери, птицы и человек, и поэтому-то он весьма плодовит…. Напротив, львица, самый мощный и свирепый хищник, рождает раз в жизни единственного детеныша». 3, 108

Промысл понимается Геродотом как божественный замысел, делающий возможным продолжение жизни, её постоянное воспроизводство. Это уже знакомое нам языческое понимание промысла как воспроизводства мира на прежнем уровне, на уровне уже достигнутого совершенства.