Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

«Указанный заём будет сразу же возвращен после установления нормальных денежных переводов, так как в данный момент это невозможно технически осуществить».

Кроме того, делегация направила просьбу, с тем чтобы воспользоваться украинским радиотелеграфом для распространения сведений о провозглашении независимости БНР. [62]

Одновременно белорусская делегация связывается с министром продовольствия Украины по вопросу продажи 15 тыс. кубометров березовых дров с бывших государственных делянок и выдачи 300 тыс. рублей аванса. [63]Ситуация, правда, осложнялась тем, что заготовленные дрова находились, собственно, на территории Полесья, которое сам Киев считал частью Украины. Фактически продажа древесины из бывших государственных запасов стала первой удачной транзакцией, принесшей реальные деньги в бюджет белорусского правительства.

Вскоре в Киеве была основана Белорусская торговая палата по товарообмену между Украиной и БНР. Возглавил палату известный белорусский ученый и общественный деятель, профессор Киевского университета, один из учредителей местного коммерческого института М. Довнар-Запольский. Благодаря его опыту и усилиям к работе в палате были привлечены опытные администраторы и финансисты, ранее работавшие в системе государственного управления и сфере предпринимательства. В большинстве своем это были выходцы из восточной части Беларуси, по военным и политическим обстоятельствам оказавшиеся тогда в Киеве. [64]М. Довнар-Запольского абсолютно не смущала западнорусская идеологическая ориентация некоторых из этих деятелей. Они подбирались им по сугубо профессиональным критериям.

18 апреля с разрешения украинских властей белорусской делегации наконец удалось выслать через правительственный телеграф в Киеве сообщение о провозглашении БНР. А уже в конце апреля украинский военный министр Жуковский дал С. Рак-Михайловскому принципиальное согласие на организацию белорусской армии. Кроме того, он распорядился приостановить на несколько месяцев расформирование белорусского военного концентрационного пункта в Одессе. Тогда же Народный секретариат непосредственно обратился к министру продовольствия УНР по вопросу организации взаимных поставок продовольствия.

Украинская сторона, однако, отказалась признать БНР де-юре, хотя один из министров УНР и заявил о том, что «среди украинского правительства существует мысль основать по соседству с Украиной нейтральное государство, для чего Беларусь наиболее подходит». Проблема заключалась в том, что Украина фактически претендовала на все припятское Полесье от Гомеля до Бреста. Достаточно вспомнить, что среди соседей Украины, перечисленных в Четвертом универсале, провозгласившем независимость УНР, Беларуси попросту не оказалось. Чтобы хоть таким способом сохранить за собой право на эту территорию, белорусская делегация озвучила идею создания совместного с Украиной протектората в бассейне реки Припять. Украинские представители, со своей стороны, декларировали готовность предоставить персональную белорусскую автономию в границах трех полесских поветов — Речицкого, Гомельского и Мозырского. [65]Более того, белорусским представителям даже пришлось обратиться со специальным меморандумом к немецкому дипломатическому атташе с просьбой повлиять на Киев в определении «нормальной» этнографической границы.

Кроме Украины, белорусское правительство предпринимает еще целый ряд шагов по установлению дипломатических отношений с соседями. Уже в апреле 1918 г. белорусский комиссар Румынского фронта К. Манцевич был назначен представителем БНР при правительстве Молдавской республики. Примерно в это же время Виленская рада предпринимает попытку наладить отношения с литовской Тарибой — Государственным советом, фактически выполнявшим роль предпарламента. Однако договориться с литовской стороной, которая ощущала поддержку своего государственного проекта со стороны Германии, не получилось.

Во многом именно эти безуспешные попытки напрямую разрешить возникшие противоречия с соседями, появившимися на обновленной германской карте Восточной Европы, заставили белорусских деятелей поменять тактику и попытаться заручиться поддержкой со стороны Германии. Виленской Белорусской радой был послан меморандум с просьбой разъяснить отношение Германии к самоопределению Беларуси. И хотя Берлин оставил само обращение без ответа, руководитель национальной политикой на оккупированных территориях заверил виленских белорусов, что вопрос о создании «мужицкого государства» серьезно обсуждается и в скором времени будет разрешен.

Сам этот термин — «мужицкое государство», сформулированный немецким чиновником четко и понятно для представителей центральной власти, как нельзя лучше передавал сущность БНР на начальном этапе ее кристаллизации в конкретные административно-политические институты.

В середине апреля 1918 г. в Минск прибыла вторая по счету делегация Виленской Белорусской рады, на этот раз во главе с Иваном Луцкевичем. На очередном заседании Рады после горячей дискуссии был одобрен проект реконструкции Народного секретариата по «кабинетной системе». Тогда же в состав Рады были кооптированы десять членов Минского Белорусского представительства во главе с Р. Скирмунтом. Представляется вероятным, что и на этот раз позиция Виленских белорусов имела решающее значение. Фактически все эти шаги должны были привести к признанию со стороны Германии Народного секретариата в качестве политического партнера. Выступавший с докладом Иосиф Воронко особо отметил:

«Белорусская Народная Республика может достичь истинной своей независимости только при такой организации Народного секретариата, форму и государственноправовое начало которого признают и высшие германские оккупационные власти». [66]

26 апреля, через два месяца после фактического разгона местными немецкими властями Народного секретариата и спустя месяц после провозглашения независимости, на закрытом заседании Рады БНР был принят текст поздравительной телеграммы на имя кайзера Вильгельма II. Сам И. Воронко в письме к А. Луцкевичу уверял, что это он является автором текста обращения. Вполне вероятно, что инициатива могла исходить от представителя Обер-Оста фон Мозе либо командующего 10-й немецкой армией генерала Э. Фолькенгайна как лиц, непосредственно заинтересованных в решении «белорусского вопроса», желавших таким образом подтолкнуть центральные власти к более активным действиям. Всего под телеграммой подписалось семь человек: председатель Рады И. Середа, председатель Народного секретариата И. Воронко, члены Рады Р. Скирмунт, А. Овсяник, П. Алексюк, П. Кречевский и И. Лёсик. [67]