Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Ему вторил М. Довнар-Запольский:

«Имеем ли мы право на такой шаг, в нужное ли время он сделан, и — главное — что ждет наше Отечество впереди?..»

Даже минский «Беларускі шлях» спустя всего три дня после образования БНР писал:

«Независимой Белорусской державе не улыбается будущее…»

При этом все сходились во мнении, что провозглашение независимости — это только первый шаг:

«Акт 25 марта 1918 года был кульминационным пунктом политической мысли возрождения нашего народа. Дальнейшая политическая работа белорусов — это уже работа по реализации идеала независимости. Сможет ли этот идеал реализоваться и в какой мере, будут ли белорусы представлять независимую государственную единицу, свяжутся ли федеративным союзом со своими соседями и с какими, в тесной организации пойдут на Восток или на Запад — будет ли когда-нибудь вновь актуальной Белорусско-Литовская концепция — это вопросы, на которые ответить может только сама жизнь в зависимости от внутренней силы белорусского народа и общей политической конъюнктуры Европы».

Третья уставная грамота вызвала резонанс как внутри Рады, так и среди различных политических групп в Минске. Казалось, что поспешное и неоднозначное решение еще можно отменить. Уже 29 марта на очередном заседании Рады БНР несколько ее членов выступили с предложением включить в повестку дня вопрос «о желательности федерирования с Великороссией, Украиной и Литвой», однако после дискуссии он был снят с обсуждения. При этом представитель Крестьянского совета Минской губернии Мокреев заявил, что ему поручено оставаться в Раде и бороться за федерацию с Великороссией, тогда как делегаты от земств на заседании и вовсе отсутствовали. Еще спустя два дня из Рады вышли представители минского областного комитета партии эсеров. С другой стороны, о своей готовности войти в состав Рады БНР заявила Польская рада Минской земли, выдвинув при этом ряд требований.

Одними из первых в связи с несогласием с его политикой Народный секретариат покинули три народных секретаря: финансов — Г. Белкинд, внутренних дел — И. Мокреев и путей — В. Редько. А еще через три дня о своей отставке заявил народный секретарь почт и телеграфов А. Карач. В качестве основной причины он указал «отсутствие средств оставаться в Минске». Тогда же Рада разработала наказ, который регламентировал структуру президиума, Совета старейшин и различных комиссий. [59]Одновременно Народный секретариат издал распоряжение, согласно которому все без исключения правительственные организации в крае объявлялись институтами БНР и могли выступать только от ее имени. Сразу после провозглашения независимости БНР в Минск отправляются делегации из Борисова, Бобруйска, Слуцка, Несвижа, Радошкович, Койданово, Новогрудского уезда с целью «завязать тесный контакт с Радой». В результате, за некоторым исключением, Рада не смогла добиться поддержки органов местного самоуправления, а только что созданное правительство БНР оказалось в процессе перманентного кризиса и «реконструкции».

Ситуация усугублялась отсутствием финансовых и прочих материальных ресурсов — весь наличный бюджет БНР на конец марта составлял всего… 45 рублей! И хотя одним из первых своих распоряжений Народный секретариат объявил все хозяйственное имущество на территории БНР собственностью белорусского народа, которую он принимает в свое распоряжение, на деле вместо этого вновь созданное правительство безуспешно пыталось вернуть от немецкого коменданта Минска реквизированное здание Секретариата и часть наличных денег, остававшихся там. Не удалось Народному секретариату получить в свое распоряжение и часть бывшего военного имущества из Бобруйской крепости, на которое он очень рассчитывал. Даже обещанный кредит от Минской городской думы в размере 10 тыс. рублей так и не был получен.

Члены Народного секретариата пытались выдвигать различные проекты по преодолению сложившейся тяжелой ситуации. Так, например, программа народного секретаря финансов БНР П. Кречевского предусматривала введение алкогольной и спичечной монополии, взятие под контроль продажи игральных карт, выпуск собственных лотерейных билетов, введение минимальной вывозной пошлины, а также свободный экспорт домашнего скота и птицы за пределы Беларуси. Она осталась нереализованной, как и предложение по созданию Белорусской центральной торговой палаты и ее региональных филиалов, которые способствовали бы регулированию товарообмена между Беларусью и соседними государствами. [60]

Кроме того, сказывались внутренние противоречия между отдельными белорусскими деятелями. Так, один из лидеров левого крыла Громады Т. Гриб выступил с предложением и вовсе распустить только что созданное правительство. Он убеждал:

«Исторический пример существования Н[ародного] С[екретариата] ясно показал, что до сих пор на Беларуси существуют только три власти: немецкая, польская и великоросская. Поэтому, чтобы отвоевать белорусскому народу принадлежащую власть, необходимо действовать иным путем: …выяснить с военными оккупационными властями, насколько они могут признать в пределах их оккупации какую бы то ни было другую власть; выработать определенные конкурентные практические задачи Народного секретариата по его ближайшей деятельности и в случае непризнания военными оккупационными властями платформы Народного секретариата подать ему в отставку и показать таким образом всем гражданам БНР и всему миру, как задавлены завоеванные революцией права и вольности трудового народа».

Кроме декларирования независимого государства, белорусским деятелям приходилось искать новое место в государственной иерархии. Часто это выглядело достаточно курьезно, как, например, история с присвоением офицерского чина К. Езовитову, которого за одну ночь повысили в полковники. Каждый новый чин при этом отмечался… новым тостом. [61]Сколько в этом анекдоте правды, можно судить по письму новоиспеченного полковника в середине марта 1918 г. в редакцию одной из минских газет, в котором тот разъяснял свое действующее воинское звание:

«Постановлением № 3 Народного секретариата Беларуси я произведен в полковники белорусской службы. В своих служебных отношениях, касающихся русской службы, я по-прежнему подписываюсь “поручик”. Это вызывает недоумение со стороны некоторых белорусов. Считаю долгом разъяснить тем, кого этот вопрос интересует, что подписывание “поручик” во всех тех случаях, когда я выступал как русский офицер, является единственно возможным, ибо производство мое прошло только по белорусской службе и не получило подтверждения в службе русской».

Не имея, по сути, возможности развивать свою внутреннюю политику, деятели БНР пытались найти внешнеполитических союзников. Основным партнером Беларуси на этом этапе стала Украинская Народная Республика. Первая дипломатическая миссия БНР в составе А. Цвикевича и С. Рак-Михайловского отправилась в Киев 22 марта 1918 г. В начале апреля делегация Народного секретариата БНР обратилась к украинскому правительству с просьбой о выделении кредита на сумму пятьсот тысяч рублей для работы среди белорусских беженцев в Украине. В документе говорилось: