Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Тем временем на территории Минской и Могилевской губерний начинается формирование Первого польского корпуса генерала И. Довбор-Мусницкого. Именно этот факт во многом заставил лидеров Белорусской громады, первоначально выступавших против национальной армии, пересмотреть свои взгляды. Историк Александр Кукса отмечает:

«Белорусы осознали, что, насколько бы не были умеренны и законны их требования, они должны опираться на белорусский штык. Благодаря в первую очередь активной деятельности С. Рак-Михайловского на протяжении каких-то двух-трех месяцев, с августа по октябрь, проходит целый ряд белорусских войсковых съездов, а российская армия покрывается густой сетью белорусских воинских организаций».

Один из современников замечает:

«Совершенно неожиданно на сцене появилась новая сила — белорусская армия… Причинами этого были или разочарование в России, или страх и нежелание принимать участие в гражданской войне». [27] Одно из воззваний гласило: «Товарищей солдат и офицеров белорусов, желающих послужить на благо белорусского народа и для защиты трудового крестьянства от панов-угнетателей нашего края, просим записываться в национальное белорусское войско».

В резолюции Съезда воинов-белорусов Северного фронта читаем:

«Разоренная и опустошенная войной Белоруссия стоит перед угрозой насильственного отторжения ее от Российской республики и раздела по частям при мирных переговорах… Все это требует энергичного отстаивания своих интересов самими белорусами. Съезд воинов-белорусов Северного фронта призывает всех сынов Белоруссии стать грудью для защиты своей родной земли и Российской федеративной демократической республики». [28] Тем не менее уже в самих этих декларациях отчетливо звучали идеи, которые вскоре приведут к провозглашению независимости Беларуси. Например, собрание белорусов 12-й армии Северного фронта в августе 1917 г. вынесло следующее постановление: «Будущее политическое Белоруссии как страны народности, имеющей свою общность происхождения, свой язык, свою территорию и культурное прошлое, должно выразиться в ее территориальной автономии с законодательным органом Белорусской Народной Республики». «Белорусский народ, — говорилось в декларации Белорусской военной организации в Петрограде, — еще на заре XIV в. создавший своими творческими силами высокий уклад политической и конституционной жизни в составе Великого Княжества Литовско-Русского, не может не стремиться и ныне к дальнейшему преемственному развитию своей самобытной национальной жизни и культуры в рамках федеративной Российской республики».

Осенью с целью формирования национальной армии создается Центральная военная белорусская рада. [29] В руководство Военной рады вошли С. Рак-Михайловский (председатель), генерал К. Кондратович, Ярушевич и Щерба. Кризис центральной власти, нерешенность наиболее важных социальных вопросов, наконец, усиление польского военного присутствия подталкивали Центральную раду к более решительным действиям. На Всероссийском демократическом совещании 17 сентября 1917 г. Иосиф Воронко подчеркивал:

«Мы, белорусы, наша революционная демократия, стоим за единство России и поэтому предлагаем принять все меры, чтобы национальные вопросы были решены в первую очередь, чтобы не получилось такого положения, что к решению национальных вопросов мы приступим в тот момент, когда враг уже нападет на территории, прилегающие к окопам».

Не случайно именно тогда впервые прозвучала идея созыва собственного Учредительного собрания. [30] Как пишет С. Рудович, «перспектива создания вооруженной опоры укрепила тенденцию по обособлению Беларуси от всероссийского хаоса путем создания автономной системы власти».

В середине октября Центральная рада белорусских организаций, заявив о своей готовности «защищать весь белорусский народ», в очередной раз была реорганизована — на этот раз в Великую белорусскую раду. Ее главой становится Вячеслав Адамович, а его заместителями — Аркадий Смолич и Александр Прушинский (Алесь Гарун). Последний был профессиональным революционером и недавно вернулся в Минск из ссылки. [31] В состав исполкома Великой белорусской рады вошли: В. Адамович — председатель, А. Прушинский (Алесь Гарун), А. Смолич, С. Рак-Михайловский, И. Дворчанин, М. Шило и др. Один из первых принятых Радой декретов касался охраны лесов. «Получив сведения с мест об усилившейся опустошительной рубке лесов… — говорилось в нем, — признала это явление крайне губительным для Беларуси. Леса, достояние всего белорусского народа, его главное богатство, должны быть сохранены от истребления и расхищения…» Кроме того, было избрано десять комиссаров, которые вместе с президиумом образовали так называемую Малую раду.

Тем временем в Петрограде к власти приходят большевики. В ответ Великая белорусская рада выступает с «Грамотой к белорусскому народу», призывая спасти край от «разрухи, распрей и кризиса» («бязладдзя, калатні і заняпаду»). [32] В ней подчеркивалось, что Беларусь должна оставаться «демократической республикой, спаянной с Великороссией и другими соседними республиками России на основе федерации», а вся власть — принадлежать Краёвой раде. Грамота заканчивалась призывом объединиться вокруг Великой белорусской рады и принять участие во Всебелорусском съезде, который единственный вправе решать судьбу Беларуси. Один из лидеров Рады И. Лёсик писал на страницах газеты «Вольная Беларусь»:

«Большевистское правительство, которое мы признавали и признаём как правительство великорусских демократов, не заинтересовано в сохранении целостности территории бывшего российского государства. Оно озабочено мыслями, как начать социальную революцию там, где это не вызывает большой сложности… Но если большевики собираются купить себе мир ценой нашей Отчизны, ценой раздела Беларуси — мы должны решительно предупредить, что здесь хозяйничать мы не позволим!»

26 ноября 1917 г. в Минске создается Областной исполнительный комитет Западной области и фронта — Облискомзап, который должен был сохранить в руках большевиков реальную власть на всей территории Западного фронта. [33] Облискомзап действовал на территории Виленской, Витебской, Минской, Могилевской, а с апреля 1918 г. — и Смоленской губернии. Не удивительно, что руководство Облискомзапа видело в национальном движении прямую угрозу своему влиянию. [34] Стараясь остановить стихийную белорусизацию армии, минские большевики попытались запретить формирование белорусских отделов и распустить Центральную белорусскую войсковую раду. Проблема, однако, заключалась в том, что, в отличие от Вильно, по эту сторону фронта Рада не обладала монополией на понятие «белорусский», которое вмещало в себя самые разные политические смыслы, выступавшие орудием в глобальном противостоянии социально-политических сил и интересов в охваченной кризисом российской державе. Могилевский Белорусский национальный комитет, гомельский Союз белорусской демократии (являвшийся по сути правопреемником «Белорусского общества»), оршанский Белорусский народный комитет — все эти и множество других организаций выступали от имени «белорусского народа». [35] Даже Витебский белорусский народный союз выбрал своим девизом призыв «Белорусы — хозяева Белоруссии». Декларация, принятая на состоявшемся в конце июня в Витебске съезде представителей общественных общенародных организаций, гласила: «Белоруссия навсегда есть неотделимая часть Российского государства и является родным братом по крови, вере и языку Великороссу и Малороссу… Весь народ белорусский должен, путем обязательного просвещения, стремиться усвоить общечеловеческую культуру на русском языке, как родном для него, так и необходимом в видах политических…»