Александр Пертушевский - Генералиссимус князь Суворов

Он приказал Хвостову всех вразумлять, что Наташа еще дитя и года 2-3 не будет ничьей невестой. Во-вторых, изложил целую систему надзора, не зная меры в подозрениях и опасениях. Он говорит, что придётся отдать дочь баронессе Мальтиц (гофмейстерине) "без шуму, как казнили в Бастилии"; советует стеречься такой-то дамы, сын которой лазил через потолок к горничной Маше; опасаться "просвещения" другой; третья по слухам способна "заповедным товаром промышлять"; не велит верить "ни Грациям, ни Меркуриям". Истопника Суворов приказывает посадить на пенсию, камер-лакея задарить, другому дать двойное жалованье; горничной Маше тоже, коли не подозрительна, иначе заменить ее другою, сообщив кем именно; девушек баронессы Мальтиц одарить. Корицкому тоже нельзя доверять: "Я вас об этом предупреждал, но вы сами настояли. Он непостижимого леноумия и дальше четырех стен постигнуть не в состоянии". Со сжимающимся сердцем приказывает Суворов готовить Наташу к дежурству, к балам, к спектаклям в эрмитаже: "бедная Наташа, не обольстись утехами!" Хвостова он просит найти в баронессе Мальтиц слабую сторону, на которую и действовать. "Для любопытства ничем из Жан-Жака не просвещать, на всякий соблазн иметь бдительное око. Из любомудрия и морали просветите благовременно в тленной заразе сует, гиблющих нравы и благосостояние". Никого из молодежи ей у себя не принимать, кто подойдет к руке, - полтора шага назад. Проводить время в благочестии и благонравии, отчуждаясь от людского шума и суеты, занимаясь чтением, рукоделием, играть, бегать, резвиться.

Вследствие обычной бережливости и по ненависти к роскоши и её растлевающему влиянию Суворов определил на содержание дочери немного, 600 руб. в год, да на подарки ей к праздникам 400. Впрочем, он не держался педантически этой мерки, ибо встречаются по счетам большие расходы; на одну карету было истрачено 1,000 руб., на платье подарено 300 руб., на шаль назначено 100 руб.

Суворов наставлял дочь, напутствуя собственным примером: "Будь непререкаемо верна великой Монархине. Я её солдат, я умираю за отечество; чем выше возводит меня её милость, тем слаще мне пожертвовать собою для нее. Смелым шагом приближаюсь я к могиле, совесть моя не запятнана, мне 60 лет, тело мое изувечено ранами, и Бог оставляет меня жить для блага государства". "Помни, что дозволение свободно обращаться с собою, порождает пренебрежение; берегись этого. Приучайся к естественной вежливости, избегай людей, любящих блистать остроумием: по большей части это люди извращенных нравов. Будь сурова с мужчинами и говори с ними немного, а когда они станут с тобой заговаривать, отвечай на похвалы их скромным молчанием... Когда будешь в придворных собраниях, и если случится, что тебя обступят старики, показывай вид, что хочешь поцеловать у них руку, но своей не давай".

В Финляндии он продолжал беседы с дочерью, как прежде, с гиперболами и детскими сравнениями, но оттенок серьезности проглядывает больше. 7 сентября он шлет письмо: "Сего числа в темнейшую ночь выступил я к Рымнику, отчего и ты, Наташа, Рымникская. Я весьма благодарствую, что ты твоему бедному офицеру отдала для гостинца; ежели и после будешь так думать и делать, то Бог станет тебе давать два гостинца". Нежность отца не слабеет. Едва приехав в Финляндию, он уже пишет, что соскучился,о месяц за год тянется, и спрашивает Хвостова, сколько у нее прибавилось роста. Письма испещрены такими задушевными выражениями: "Помни меня, как я тебя помню; я везде буду тебя за глаза целовать; как будто мое сердце я у тебя покинул; смерть моя для отечества, жизнь моя для Наташи".

Дочь писала часто, но очень понемногу, обычно приписками на письмах Хвостова. Прежних писем, какие посылались из Смольного, почти не видать: новое доказательство, что они писались с помощью других лиц. Тема писем по-прежнему узкая, с малыми изменениями повторяется фраза: "Милостивый государь батюшка, я слава Богу здорова, целую ваши ручки и остаюсь ваша послушнейшая дочь Г. Н. С. P." Иногда прибавляет о посылке апельсинов, бергамот, кошелька или рисунка своей работы, или же говорит о получении от отца рябиновой пастилы, мамуры и проч. Отец обыкновенно надписывал: "Благодарствую, Христос с тобою", или что-нибудь подобное; против понравившейся дочери рябиновой пастилы написал: "Берегись, Наташа, брюхо заболит". На тех же письмах встречается приписка Анны Васильевны Олешевой. Она благодарит за присылку чего-нибудь, или сама посылает, называет Суворова "батюшка-братец, Александр Васильевич", желает здоровья, целует ручки и остается покорною и благодарною сестрой. Суворов обыкновенно надписывал: "благодарствую"; против целования ручек прибавлял: "и я тоже твои"; раз тут же приписал: "по секрету".

Постоянные заботы о дочери, вечная тревога утомили Суворова и натолкнули на мысль о женихе, хотя он сам назначил Хвостову 2-3 года, раньше которых Наташа не выйдет замуж. Сознавая свою старость и возможность близкого конца, он в феврале 1792 составил и подписал духовное завещание, которым отказал дочери все благоприобретенные имения с 834 душ мужского пола, а из денег что на лицо останется. Если графиня Наталья Александровна выйдет замуж при жизни отца, ей предоставляется право получить все завещанные деревни и деньги и вступить во владение без всякого со стороны отца прекословия. Эти 834 души (а если считать оба пола то свыше 1,500) составляли в то время 20-25% его состояния. Денег у него на лицо не было никогда, кроме небольшой суммы на прожиток, потому что все они уходили в основном на покупку земель и населенных имений.

Прежде чем Суворов решил пристроить дочь, появились женихи. Первым был сын графа Н. И. Салтыкова, управлявшего военным департаментом, когда Наталье не исполнилось и 16 лет. По положению графа Николая Ивановича, жених был подходящий, и союз этот представлял для честолюбивого Суворова большие служебные выгоды, но в его расчеты это не входило. Он считал, что свойство с Салтыковым связало бы его. Кроме того, жених был слишком молод и неказист. Суворов называет его то слепым, то кривым, говорит, что не желает "вязать себе на шею мальчика для воспитания"; пеняет Хвостову, что первые подходы к сватовству не были сразу отклонены. Графу Салтыкову-отцу Суворов ответил, что не думает о женихах, потому что замуж выходить ей еще рано. Однако отказ не прекратил попыток. Суворов был три раза бомбардирован "жалуемым Наташе подслепым женихом". Такой исход повлиял на отношения Суворова и Салтыкова. Если припомним, какие неприятности перенес Суворов за время службы в Финляндии, то станут понятны слова его, что не состоявшемуся сватовству он обязан "тьмою и положением своим", и что граф Салтыков "за кривого жениха топчет достоинство титлов и старшинства", хотя, зная характер Суворова, это надо признать преувеличением.