Михаил Алексеев - Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга 1

Важные данные давали также почтовые штемпеля частей (преимущественно армий) на конвертах. По ним можно было с полной уверенностью заключать о принадлежности данной дивизии или бригады к той или другой армии, а также и устанавливать переход части из состава одной армнн в другую.

Однако русской разведкой были обнаружены случаи, когда японцы с целью введения русских в заблуждение разбрасывали подложные конверты и письма [343] Там же. С.32—33. .

В целом, войсковая разведка, в силу вышеуказанных причин, а также из-за полного отсутствия какой-либо организации и систематичности этого дела не оправдала возлагаемых на нее надежд. Она обеспечивала на протяжении войны вскрытие группировки японских войск на передовой линии на глубину до 15—30 км. Однако войсковая разведка не могла в полной мере компенсировать неудачи агентурных действий дальней и ближней разведок, а также разведки флангов, задачи которых остались в значительной мере невыполненными.

Среди лазутчиков категория как “агенты — резиденты” была незначительна, что также отрицательно влияло на качество добываемой информации.

Окончательный удар по использованию лазутчнков-кнтанцев в интересах разведки был нанесен поражением русских войск под Мукденом. “Мукденские события настолько сильно повлияли на впечатлительные умы китайцев, — отмечалось в “Отчете деятельности разведывательного отделения управления генерал-квар гирмейстера при Главнокомандующем с 4 марта по 31 августа 1905 года”, — что почти все старые разведчики разбежались, а новых нельзя было подыскать, так как китайцы, даже за крупное вознаграждение не решались поступать на службу тайными агентами из-за боязни японцев, беспощадно и жестко расправлявшихся со всеми туземцами, подозреваемыми в каких-либо сношениях с русскими” [344] РГВИА. Ф. ВУА. Д.29090. 4.1. Л.16. .

В силу сказанного выше к донесениям тайных агентов ближней разведки относились с большим недовернем.

Сбор сведений о противнике непосредственно в районе расположения и действий его армий, обеспечивался и за счет сведений из печати, преимущественно иностранной, а не японской, что считалось предметом ближней разведки. Безусловно ошибочное представление, т ак как сведения, содержащиеся в печати, могли иметь отношение и к дальней разведке и разведке флангов. “Нельзя не отдать должное японской печати, которая замечательным умением хранила в тайне все, что касалось армии и военных действии”, — отмечалось в Отчете. [345] Тайны русско-японской войны. Указ. соч. С.187—189. . “С первых же дней войны японская печать получила беспрекословное приказание правительства: хранить в тайне все, что касается организации, мобилизации и передвижения морских и сухопутных сил их Родины. Правительство предостерегало прессу от разглашения военных тайн, подчеркивая. насколько печать может вредить военным операциям, ссылаясь на примеры последней японо-китайской войны. Оно взывало к патриотизму печати не оглашать никаких сведений, которые, как бы они ни были интересны для публики, могли даже одними намеками принести пользу противнику, давая ему указания о намерениях или предполагаемых движениях японцев. Насколько честно японская печать отозвалась на призыв Правительства, красноречиво доказано той непроницаемой тайной, которою были окутаны все движения кораблей адмирала Того и армии маршала Ойяма”.

Хотя вышеприведенные строки (из газеты “The Japan Times” от 5-го июля н.с. 1905 года N 2512) на самом деле вполне оправдались, все же из прессы можно было черпать кое-какие сведения о противнике. Сюда относились официальные донесения японских начальников (в особенности в начале воины), разбросанные сведения, объявления и т.д. в японских газетах и корреспонденции иностранных военных корреспондентов, побывавших на театре военных действий с японской стороны и напечатавших свои наблюдения без цензуры по возвращении па родину.

“Последние давали преимущественно сведения о японской тактике, духе японской армии, ее житье-бытье и т.п ."

Сведения об организации и численности вооруженных сил Японии были сравнительно редки.

Ввиду тон важности, которая признавалась за прессой, как источником добывания сведении о противнике, разведывательное отделение штаба Главнокомандующего пользовались печатью и добывало из газет сведения, хотя и запоздалые, но весьма иногда ценные, особенно из японских, английских и немецких.

Для этой цели разведывательным отделением Управления генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем выписывались иностранные газеты.

Кроме того, было предложено начальнику цензурного отделения представлять генерал-квартирмейстеру при Главнокомандующем вырезки из всех получаемых названным отделением иностранных газет, содержащие сведения о японской армии.

Сведения о противнике было принято делить “по степени вероятия на так называемые документальные, т.е. несомненные и вероятные, приводившие к предположительным заключениям”.

Документальные сведения получались посредством: захвата пленных, различных знаков отличии войск, записных книжек, писем и т.п.

В канву документальных сведений вплетались, с тем или другим показателем достоверности, предположительные.

Эти последние складывались из опросов пленных, из донесений тайных агентов и весьма незначительно из печати. Показаниям пленных, на основашш опыта, давалась большая вера, так как показания их часто документально подтверждались.

“Сведения же тайной разведки, зависящие от надежности лазутчиков, по степени вероятия ставились на последнее место” [346] Там же. С.207. .

После боя под Мукденом к лазутчикам, разведывающим расположение армии Онямы, были предъявлены требования доставки документов. Донесения, сопровождаемые таким подтверждением, были оцениваемы выше.

Отдельную, сравнительно незначительную, Группу сведении составляли выборки из прессы. Более ценные были почерпнуты из японских и английских газет.

Такие вопросы разведки, как устройство тыла противника, расположение глубоких резервов, подход подкреплении, новые формирования, мобилизация частей в Японии — освещались главным образом донесениями тайных агентов.

Организация войск — главным образом — показаниями пленных и документами.

Группировка сил, поступление укреплений на фронт — преимущественно непосредственно войсковой разведкой, достав лявшей пленных и другие документальные данные.

Самые точные сведения имелись в разведывательном отделении Управления генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем относительно группировки войск в ближайшей полосе и ее организации (на основании результатов войсковой разведки) и менее достоверные — о глубоких резервах и о том, что делалось в далеком тылу до Японии включительно.