Андрей Савельев - Троянская война. Реконструкция великой эпохи

В предварительных словах Одиссея и в песне Демодока мы не видим никакого ахейского войска — речь идет только об отряде, который был спрятан в Троянском коне и проник с его помощью в акрополь, а не просто за городскую стену Трои. Ахейцы, отплыв, подожгли свой лагерь и оставили «коня» с Одиссеем и другими героями внутри него. При этом троянцы, вероятно, были очень близко — прямо за частоколом. Не успели ахейцы отплыть, как троянцы оказались у оставленного им «коня». Коня втащили в акрополь, решая, разрушить ли «дар данайцев», разрубив его на куски, сбросить ли со скалы или оставить как приношение богам.

Последнее, по словам Демодока, должно было свершиться по пророчеству, означавшему и гибель Илиона. Но нигде более о таком пророчестве не говорится. Похоже, что это своеобразный эпический прием, — придумывать пророчества постфактум. Что придает событиям характер управляемого богами процесса или неотвратимого действия судьбы, отраженной в знамениях и священных прорицаниях.

Ахейцы выходят из засады. Одиссей с Менелаем отправляются к дому Деифоба, где в тот момент должна находиться Елена, объявленная женой последнего полководца Трои. Пока главные герои ахейцев громят акрополь, остальные отправляются «по различным местам» и поджигают город. Дальнейшего развития песня Демодока не имеет. Мы можем лишь предполагать, что город горел, а Одиссей с Менелаем перебили множество врагов и увели с собой Елену. Явления ахейского войска и штурма города мы не видим.

Лишь последующая традиция говорит о том, что Деифоб был убит Менелаем. К этому добавляется деталь, что коварная Елена спрятала меч навязанного ей мужа. По Вергилию, труп Деифоба был обезображен — с ним в Аиде встречается Эней, и лицо Деифоба лишено носа и ушей. Поздняя поэма Арктея сообщает о том, что двоюродный брат Одиссея Синон сдался в плен троянцам именно для того, чтобы убедить их втащить Троянского коня в город, а потом с помощью факела подал знак ахейскому флоту, оставшемуся в Тенедосе, а также открыл люк в Троянском коне.

Все эти детали вполне правдоподобны. Кроме факела, который увидеть из Тенедоса было невозможно, а также различить — тот ли это факел или какой-то другой. Напомним, что для подачи сигналов кораблям ахейцы вынуждены были построить маяк в своем лагере — настолько непросто было ориентироваться в ночи. При всей правдоподобности, упомянутые детали, скорее всего, придуманы. Если автор «Илиады» уже знал, что Троя падет, вряд ли он умолчал бы о столь важном персонаже, как Синон. То же можно сказать и про «Одиссею», где Синон мог бы появиться в связи с прямым обращением к истории с Троянским конем.

Наше предположение состоит в том, что никакого штурма города не было. Ахейцы вернулись в свой лагерь, но к стенам города не подошли. Менелай и Одиссей убили Деифоба и вывели из города Елену. Неоптолем убил Приама, пленил Андромаху и Поликсену, Аякс Ойлид захватил Кассандру. Другие лазутчики подожгли город в нескольких местах и в суматохе увели пленниц.

Логично, что Менелай, получив Елену, предпочел считать войну законченной. Но Троянский конь вместе с огромными сокровищами остался у троянцев, которые были обезглавлены — потеряли своих вождей, но нашли в себе силы мобилизоваться (возможно, с помощью прибывших союзников) и вновь осадить ахейцев за их частоколом. Агамемнон хочет продолжить войну. Менелай отказывается, понимая, что сокровища Трои все равно будут присвоены братом. Для него же смысл Троянской войны уже исчерпан. Одиссей поддерживает Менелая, но он накрепко связан с Агамемноном и лишь пытается использовать шанс уговорить Менелая вернуться.

Так ахейская коалиция распадается, против союзников Трои они уже воевать не могут. Одни вожди ахейцев следуют прямо на родину, и там вступают в борьбу за власть — всюду безуспешно. Другие ищут обогащения в новых приключениях, чтобы оправдать свое участие в войне перед соотечественниками. К последним относятся Одиссей и Менелай.

«Одиссея» представляет нам подробные рассказы Елены и Менелая о сюжетах Троянской войны, не вошедших в «Илиаду». Это свидетельствует о том, что автор (авторы) получил дополнительные сведения, которые при создании песен «Илиады» еще не были известны.

Елена рассказывает Телемаху и другим участникам пира в доме Менелая, как узнала Одиссея, переодетого в невольника. И приняла его у себя в доме, отмыв и обласкав. Якобы, Одиссей под видом бродяги проник в Трою, разузнал там что-то (что?), убил несколько троянцев и ретировался невредимым.

Елена обуславливает свою услугу Одиссею тем, что ее душа давно рвалась на родину. Это через 20 лет замужества за Парисом, которое, конечно, не было безоблачным, поскольку супруги превратились в «козлов отпущения», которых троянцы постоянно попрекали за войну. Скорее всего, желание вернуться к Менелаю — это трансформированное переживание своего изгойства в Трое, сглаженного высоким статусом жены троянского принца.

Тут же Менелай рассказывает историю о Троянском коне, в котором он сидел вместе с Одиссеем и Диомедом. И тогда Елена подошла к коню в сопровождении Деифоба. Все остальные герои-троянцы, включая Париса, уже погибли, а Деифоб был назначен мужем Елены — назло ахейцам. Елена «ощупала ребра» коня, что означает вовсе невеликие размеры сооружения — не выше, чем может достать женская рука. И почему-то начала выкликать имена ахейских героев, имитируя голоса их жен. Но Одиссей не дал своим сподвижникам откликнуться.

Менелай иронично повторят довод Елены, которая сказала, что была увлечена в Трою по воле Афродиты, помутившей ей разум. В данном случае помутнение Менелай списывает на бога (демона — без имени), замыслившего славу троянцам.

Мы должны отметить, что по рассказу Менелая в чреве Троянского коня нет больше никого, кроме нескольких героев — «избранных ахейцев», включая трех названных героев, а также Антиклеса, которому пришлось зажать рот (это единственное явление данного героя в эпосе). В смертельно опасное предприятие могли включиться лишь самые отчаянные — точно так же Одиссей и Диомед ходили на разведку в лагерь троянцев, где убили много спящих врагов, включая фракийского царя Реса.

Поглаживая бока Троянскому коню, Елена могла называть имена ахейских вождей и героев, только если ей что-то эти имена напомнило. Это «что-то», как мы уже упоминали, могло быть только украшением коня. Логично предположить, что это именные щиты или другие доспехи, которыми в знак прекращения войны и отступного дара ахейцы украсили «ребра» своего сооружения, изготовленного нехитрым способом из корабля.

По воле автора «Одиссеи» на этом повествование прерывается: Телемах, вместо того, чтобы проявить живейший интерес к деяниям своего отца, предлагает поспать. И только на следующее утро он провозглашает, что его интересуют вовсе не события Троянской войны, а жив ли или мертв его отец. Потому что только это определяет дальнейшую жизнь Телемаха. Но вместо рассказа об Одиссее Менелай начинает свое сказочное повествование и ссылается на морского бога Протея, который ему нечто поведал. И этот рассказ — отдельное произведение, которое к Троянскому эпосу не имеет никакого отношения.