Леонид Алексеев - Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.)

Несмотря на события 1104 г., когда полк Святополка участвовал в походе против Минска, этот князь, по-видимому, не считал своим кровным врагом Глеба, постоянная возможность объединения с которым была, вероятно, в его положении полезна (в борьбе с Мономахом, с половцами и т. д.). Не случайно Святополк называет своего сына полоцким именем Брячислав (единственный случай в истории Руси) [944], как бы подчеркивая перемену его политики и отмечая новые связи, возникшие теперь с ветвью игнорируемой ранее линии, ведущей свое начало от прямых потомков Владимира Святославича — Изяслава и Брячислава.

Ориентация минского Глеба на киевскую партию противников Мономаха объясняет и те крутые меры, которые ждали Глеба с вокняжением в Киеве Мономаха. При первом же поводе (Глеб «воевалъ дрѣговичи и Случескъ пожегъ, и не каяшеться о семъ, ни покаряшеться, но болѣе противу Владимиру глаголюще, укаряя и») [945], захватив Оршу, Копысь, Друцк и осадив Минск, Мономах «нача ставити истьбу у товара своего противу граду (Минска. — Л. А .) Глѣбови же, узрившю, оужасеся сердцемъ.» В результате этот князь «вышедъ из города с дѣтми и с дружиною, поклонися Володимеру, и молвиша рѣчи о мирѣ». «…омир в Глѣба и наказав его о всем [Мономах] вдасть ему Менескъ, а самъ възвратися Киеву. Ярополкъ же сруби городъ Желъди дрьючаномъ, их же бѣ полонил» [946]. В. Н. Татищев, читавший полоцкую летопись, сообщает о дальнейших событиях следующего, 1117 г.: «Глеб Минский князь с полочаны паки начал воевать область Владимировых детей: новогрудскую и смоленскую. Владимир, хотя беспокойство сего князя смирить, послал Мстислава сына, с братиею и воеводы с довольным войском и велел, как возможно, Глеба самого, поймав, привезти. Мстислав же, пришел вскоре, Минск оступя, взял, где Глеба, не прияв его просьбы о мире, пленил и в Киев привез, где он в заточении преставился» [947]. Сведения эти необычайно ценны, так как наши летописи их не знают, не сообщает о них и сам Moномах [948].

Минск надолго (по-видимому, на 29 лет) отошел к южнорусским князьям [949].

Для уяснения и оценки деятельности Глеба составим хронологический список вех его жизни (крестиком отмечены сведения вероятные, но недостоверные):

1. 1073 г. Обручен с новорожденной дочерью Ярополка Изяславича (+).

2. Конец XI в. (?), женится на ней и к 1116 г. имеет нескольких детей.

3. 1101 г. (или несколько ранее). Получил минское княжение.

4. 1104 г. Совершил какой-то проступок, по-видимому, против Давида Всеславича Полоцкого и в результате подвергся нападению коалиции южнорусских князей, которую отбил. Враждует и с великим князем Святополком.

5. 1106 г. Потерпел поражение с братьями от земгалов.

6. Между 1104 и 1108 гг., помирившись со Святополком, входили в его антимономаховскую коалицию.

7. 1108 г. Строит трапезную в Печерском монастыре и жертвует ему в течение жизни 600 гривен серебра и 50 гривен золота.

8. До 1116 г. состоит в союзе с Друцком, Оршей и Копысью (может быть, владеет этими городами).

9. Около 1116 г. нападает на Слуцк [950].

10. 1116 г. Осажден в Минске Мономахом и сдается на милость победителя.

11. 1117 г. В союзе с полочанами нападает снова на владения князей южнорусской коалиции — на Новогрудскую и Смоленскую области (?).

12. 1117 г. Осажден в Минске сыном Мономаха Мстиславом, вторично сдает город и попадает в плен.

13. 1119 г. Умирает в Киеве.

Итак, письменные источники сохранили свыше десятка сведений о минском Глебе, т. е. значительно больше, чем о любом полоцком князе после Всеслава. Вероятно, его энергичная деятельность бросалась в глаза современникам. Действительно, получив минское княжение и, очевидно, понимая, что полоцкий стол третьему сыну Всеслава скоро не получить, Глеб направил всю свою энергию на укрепление и усиление своего удела. Уже в 1104 г. этому маленькому князьку не страшна была коалиция нескольких южнорусских князей. Войско Святополка под предводительством воеводы Путяты, войско сына Мономаха — Ярополка и князя Олега Святославича — «не успеша ни что». Указание летописи на то, что при этом последнем находился Давид Всеславич, указывает и на причины похода [951], Полоцкий князь, очевидно, не мог уже усмирить усилившегося Глеба и был инициатором вторжения южнорусских князей.

После описанного похода Глеб Минский в течение 11 лет продолжал укреплять свои позиции. Если действия на западе против земгалов не удались (1106 г.), то на востоке он закрепляет свое влияние вплоть до Днепра (в Друцком княжестве), возобновляет политический союз с Изяславичами, в своей столице, Минске, начинает отстраивать каменный храм. Смерть главного союзника — Святополка его не останавливает, и около 1116 г. он нападает на соседний Слуцк, за что-то мстя Мономаху. Растеряв после ответного похода последнего (1116 г.) большую часть земель, где распространялось его влияние (от Днепра и, возможно, до верхнего Немана), и получив обратно только Минск, отчаянный князь начинает немедленно бороться за их возвращение: нападает на Смоленские земли (куда отошли, видимо, Орша и Копысь) и на Новогрудские владения. Одному это было не под силу. Помощь осталось искать на севере, у полочан. Потребовался новый поход южнорусских войск под предводительством теперь уже сына Мономаха, Мстислава, чтобы окончательно парализовать Глеба. Союз с Друцком или даже его захват, вражда с полоцким князем и неоднократные нападения на владения Южной Руси, с которыми Мономах, по выражению летописи, боролся, «надеяся на бога и на правду» (т. е., очевидно, далеко не без труда), показывает, что минский князь был незаурядной фигурой.

Третий потомок Всеслава Полоцкого вынашивал широкие планы расширения пределов своей земли от Немана и Двины до берегов Днепра и Припятского левобережья. Энергичные действия Мономаха пресекли его честолюбивые устремления.

Политическая жизнь Полоцкой земли после падения Минска и его захвата Мономахом нам почти неизвестна. Крупных событий, связанных с южнорусскими княжествами, по-видимому, не было, и летописцы временно потеряли к ней интерес. Только у В. Н. Татищева, знавшего полоцкую летопись и другие неизвестные нам источники, находим бегло оброненное, но для нас драгоценное лаконичное свидетельство, что в 1121 г. Владимир Мономах ездил в Смоленск «для рассмотрения несогласий и усмирения полоцких князей» [952]. Уже само указание на Смоленск, как на место разбора полоцких дел, а не на Полоцк (или один из полоцких городов), как казалось бы логичным, равно, как и краткость самого известия, безусловно указывает на подлинность сообщений. Итак, Мономах, только что разгромивший минского Глеба и владевший теперь частью южной территории Полотчины во главе с Минском, стал для остальных полоцких князей страшен. Не удостаивая даже посещением Полоцкие земли и приехав в Смоленск, где у него были, несомненно, и свои дела, Мономах вызывает к себе этих князей, вмешивается в их отношения, как в отношения своих вассалов и императивно диктует условия.