Александр Гваньини - Описание Московии

КАКУЮ МИЛОСТЬ ОКАЗАЛ ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ СВОЕМУ ТЕСТЮ 83

Тесть великого князя, знатный муж Михаил Темрюкович пользуется такой его любовью, что великий князь оказывает ему милость и дружбу по две недели, или даже более. Впоследствии, как разгневается на него по какой-нибудь пустой причине, то приказывает к каждым дверям и входам в его дом привязать трех или четырех ужасных диких медведей, которые должны будут растерзать когтями всех, желающих выйти из дома. Между тем, господин тесть сидит запертый в здании, ест и пьет, что найдется, а этих медведей не уводят от дверей дома иногда по две-три недели. Когда же великий князь узнает, что вышеназванный тесть его очень богат, он приказывает схватить его по ложному обвинению и отвести в то место, где должников, по местному обычаю, избивают палками и розгами; там государь приказывает пороть его розгами до тех пор, пока он не будет вынужден указать все свои сокровища. Когда же великий князь бывает не в силах что-либо вымучить у него, тогда он сам ему отсчитывает определенную сумму денег из своей казны. Так вот и обращается великий князь со своим тестем: то отнимает у него состояние, то обогащает. Иногда же, когда он выказывает себя более благосклонным к своему тестю, он щадит его самого, но приказывает схватить самого верного его слугу (который должен arripere et tam diu verberare jubet, donec thesaurum Domini sui indicaret, aliquando etiam Dominus servo innocenter caeso condolens, tantum peciniae pro eo numerare solet, quantum magnus Dux imperaverit. Quadam etiam vice evenit, quod vector praedicti Michaelis cum vectore magni Ducis in via forte congressus, ibi ambo inter se litem excitaverunt, ac inter jurgia ad pugnam devenerunt. Vector igitur magni Ducis gravius percussus, ad Marschalcum, sive palatii Magistrum veniens, a vectore soceri magni Ducis se verberatum conquestus est. Magister palatii causam ad magnum Ducem detulit, qui continuo re audita, absque partis accusatae purgatione satellites suos in curiam praedicti soceri sui misit, eisque ut tres servos illius praecipuos in foribus laqueis suspenderent mandavit. Sic ergo illi servi suspensi in foribus pendebant, et omnes ex domo exire, et in domum intrare volentes, per illas fores subter suspensos ambulare duabus hebdomadis cogebuntur, donec jussu Principis deponerentur.

DE CRUDELI MAGNI DUCIS MOSCORUM TYRANNIDE, quam in Novogrodia magna, Pskovia Tweria, et 'Nerva civitatibus perpetravit, anno Domini 1569

Anno per Christum salutis partae supra millesimum quingentesimum sexagesimo nono, cum Princeps Moscoviae rescivit Novogrodenses, Pskovienses, et Twerenses ad Regis Poloniae magnique Ducis Lithuaniae partes aliquantulum propensiores esse, statim quomodo id ulcisceretur cogitare coepit, et ut inopinatos eos, et praeter spem securos opprimeret, hoc modo inprimis progressus est. Omnibus et singulis utriusque sexus hominibus, tam viris, quam feminis, senibus et pueris, sub poena capitali interdixit, ne quisquam ea via, quae ex Moscovia in magnam Novogrodiam ducit, ire proficiscive praesumeret. Deinde cum jam numeroso accinctus exercitu de curia Alexandrova Sloboda dicta, ad Novogrodenses ulciscendos, et funditus exterminandos egressus esset, praesidiariorum satellitum ante se septingentos praemisit, totidemque a tergo et in omnibus circumquaque locis praesidiarios subordinavit, qui omnes, quoscunque ea via interdicta euntes invenerunt, securibus membratim cum jumentis, curribus, et id genus aliis rebus dissecabant, ita ut nec ex Moscovia in Novogrodiam, nec ex Novogrodia in Moscoviam quisquam viventium transire potuerit, nemoque propositum Principis, quo contenderet excepto uno Secretario Ophanasio Wiaziemski, scire potuit, nam haec omnia tam caute et callide peragebantur, ut inopinati et undequaque inclusi Novogrodenses citius opprimerentur, et nusquam evadere possint. Cumque jam a Novogrodia magna quasi per medium miliaris cum exercitu abesset, tum demum miseri Novogrodenses diem judicii sibi imminere cognoverunt, etenim satellites emissarii equitesque tractum Novogrodensem igne et ferro hostiliter vastabant, omnes homines cujuscunque conditionis fuerint, nobiles et plebejos caedebant, ingulabant, membratimque dissecabant. Insuper jumenta omnia, vicos et pagos flamma absumebant, satellites etiam praesidiarii, qui viarum transitus ubique custodiebant, neminem post Principem transire (quamvis servum ipsius proprium) sinebant, sed заменить господина) и бичевать его до тех пор, пока не укажет сокровища своего господина; иногда же сам господин, пожалев невинно истязаемого слугу, отсчитывает за него столько денег, сколько прикажет великий князь. Случилось однажды, что возница упомянутого Михаила встретился на дороге с возницей великого князя; оба тут затеяли ссору и от брани перешли к драке. При этом возница великого князя пострадал больше и кинулся к маршалку, или дворцовому управляющему, жалуясь, что его избил кучер тестя великого князя. Дворцовый управляющий донес о случившемся великому князю, и тот, услышав об этом, тотчас послал своих приспешников в дом тестя для наказания виновных. Он велел им трех лучших его слуг повесить в дверях на веревках. Так и висели эти слуги, и все, кто хотел выйти из дома или войти в дом, должны были две недели проходить под трупами, пока их не убрали, по приказанию государя.

О ЖЕСТОКОМ ТИРАНСТВЕ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МОСКОВСКОГО, которое он совершил в 1569 году по Рождестве Христовом в Новгороде Великом, Пскове, Твери и Нарве 84

В 1569 году по Рождестве Христовом государь Московии узнал, что новгородцы, псковичи и тверяки питают некоторое расположение к королю польскому и великому князю литовскому. Тотчас он стал раздумывать, как им отомстить, и для того, чтобы захватить их неожиданно и врасплох, он прежде всего поступил следующим образом. Всем людям обоего пола, как мужчинам, так и женщинам, как старикам, так и детям, он запретил под страхом смертной казни ходить и ездить по дороге, ведущей из Московии в Новгород Великий. Потом, снарядив многочисленное войско, он выступил из своего дворца в Александровой слободе 85, чтобы отомстить новгородцам и уничтожить их до основания. Семьсот дозорных приспешников он послал впереди, столько же сзади и со всех сторон: они выслеживали всех, шедших по запрещенной дороге, и кого находили, изрубали топорами вместе с лошадьми, повозками и всем прочим, так что ни из Новгорода в Московию, ни из Московии в Новгород никто не мог попасть живым, и никто не мог узнать намерения государя и куда он метит, кроме одного секретаря Афанасия Вяземского. Все это делалось так осторожно и хитро, чтобы застать новгородцев врасплох и чтобы они никуда не смогли ускользнуть. И только тогда, когда он со своим войском был в полумиле от Новгорода Великого, поняли несчастные новгородцы, что настал для них судный день: ведь царевы приспешники, эмиссары и всадники жестоко опустошали новгородский тракт огнем и мечем, всех людей, какого бы состояния они ни были, знать и простонародье, резали, вешали и рассекали на части. Сверх того, они истребляли весь вьючный скот, деревни и села они предавали огню; дозорные же приспешники, которые стерегли проезд по дорогам, никому не позволяли пройти после государя (даже собственному его слуге), но всех, кто ни попадался, изрубали. Ведь великий князь боялся заговора и козней против себя со стороны своих подданных, бояр и дворян. Наконец, в самый Новгород Великий omnes quoscunque offenderint, membratim dissecant. Verebatur enim magnus Dux subditorem suorum, nobilium et magnatum quorundam erga se conspirationem et insidias. Tandem in ipsam Novogrodiam magnam, satellitorum, aliquot millia, cum equitibus Tartaris praemisit, ad spoliandos et depraedandos omnibus bonis cives, quos ipse statim cum toto exercitu secutus est, et omnes obvios trucidare, membratimque dissecare, equis proterere, lanceis induere jussit. Ipse quoque manu propria cum filio natu majore plurimos lancea transfigebat. Postea duas vastas areas septis ligneis circumdare, et trabibus obstruere, illicque omnes cives praestantiores vinctos cogere et implere fecit, quos ipse cum filio hastis tam diu crudeliter, equis calcaribus adactis, magno impetu transfigebat, et trucidabat, donec uterque anbelans defatigaretur. Tandem ad satellites circumstantes, fremebundus dixit: Irruite in hos perfidos, secate, dissecate, trucidate, neminemque vivum reliunquite. Illi confestim dicto ocius in eam multitudinem civium vinctorum turmatim stantem, impetu facto, omnes ad unum membratim dissecarunt, et in aquas projecerunt. Deinde aliquot centena hominum in flumen gelu concretum, quod mediam civitatem interfluit, implere, glaciemque in circuitu eorum circumcidere jussit, qui omnes glacie circumcisa fundum petente, aquis immersi et obruti sunt.