Сергей Сорочан - Ромейское царство

В VIII в. при хазарском владетеле Булане (761–806 гг.) была осуществлена религиозная реформа, изгнаны из страны жрецы языческого культа, камы-шаманы и была введена элементарная форма иудаизма, которую особенно охотно стала принимать правящая верхушка. Это был шаг в сторону самостоятельности и государственности, ибо принятие христианства или мусульманства автоматически ставило бы хазар в зависимость от Ромейского царства или Арабского халифата. Позже, при хагане Обадии, видимо, в начале IX в. была предпринята еще более настойчивая попытка сделать уже раввинистический иудаизм верховной религией Хазарии и распространить его шире, что внесло понятный холод в прежде столь дружественные византийско-хазарские отношения. Теперь на арабских дирхемах, приписываемых хазарской чеканке, вместо традиционной мусульманской формулы «Мухаммед пророк Аллаха» с 830-х гг. появилась Musa rasul Allah, то есть «Муса [Моисей] пророк Аллаха». Впрочем, даже после этого, если верить арабским источникам, евреи составляли в Хазарии меньшинство, а мусульмане и христиане — большинство, в то время как религией правящей верхушки оставался иудаизм.

Сами хазары имели тюркскую этническую принадлежность и относились к тюркской языковой семье. Прирожденные всадники, меткие лучники, широкоскулые, длинноволосые, они были воинственным, сильным народом, который раннесредневековые авторы нередко отождествляли с «хищными волками» — гуннами. Они жили данью с племен, которую свозили в указанные хаганом места. Но если бы не было Хазарии, которая противостояла на Кавказе мощным армиям мусульман, история восточной Европы и Византии, возможно, сложилась бы иначе.

Уже в 732/733 г., стремясь укрепить жизненно важный союз, Лев Исавр совершил редчайший для наместника Бога на земле поступок — женил своего 14-летнего сына Константина на дочери иноверного хазарского хагана, Чечак (Цветок), при Крещении принявшей имя Ирина и ставшей истовой христианкой. Через 18 лет от этого брака родился будущий император Лев IV Хазар (775–780 гг.). В себе он смешал царственную кровь ромеев и хазар.

И так, к середине VIII в. византийцам повезло: они могли использовать силы мощного союзника против мусульман, спал смертоносный вал разразившейся перед этим последней, самой страшной вспышки пандемии чумы и после длительной междоусобной войны, восстаний и наступившего экономического кризиса пришел конец славной, воинственной и на редкость жадной арабской династии Омейадов, наделавшей столько бед ромеям. Им на смену пришли Аббасиды , потомки дяди Мухаммеда, Абу-Аббаса, которые, являясь яростными противниками христианства, все же были более заинтересованы в Персии (Иране) и Афганистане, чем в Европе и Африке. Даже столицу Халифата они решили перенести подальше от границ Ромейского царства, из сирийского Дамаска в далекий Ирак, где был основан Багдад — Мадина-эс-Салам — грандиозный «Город Мира» с населением четыреста тысяч человек и площадью в три раза превосходящей Константинополь. Таким образом, в результате деятельных военных и дипломатических усилий ромеев, а также политического, религиозного, сектантского дроблениях, этнических конфликтов арабов и персов, военная мощь мусульман, столь опасная и неумолимая в VII в., наконец, перестала грозить существованию Империи ромеев. Византия со своими союзниками окончательно изменила в свою пользу стратегическую ситуацию и стала с переменным успехом теснить Багдадский халифат на Кавказе, в Малой Азии и Сирии.

Вскоре после вступления на трон молодому василевсу Константину V пришлось столкнуться со своим могущественным родичем, комитом обширной в то время и близкой к Константинополю фемы Опсикий, Артавасдом , который был женат на его тетке и в свое время помог Льву Исавру, своему земляку, добыть трон. Теперь лукавый царедворец Артавасд под предлогом защиты иконопочитания, которое отверг уже Лев III, провозгласил себя императором и лишил законного наследника престола. Более того, переметнувшийся в его лагерь, двуличный Константинопольский патриарх Анастасий предал Константина церковному проклятию — анафеме, объявил его мертвым и водрузил царский венец на Артавасда. Однако законный император сумел собрать силы в ряде малоазийских фем, восторженно принявших его, и осенью 743 г. после недельной осады овладел Константинополем. Артавасда и его двух сыновей, племянников Константина, одного из которых успели объявить соправителем, а другого — главнокомандующим армией, после публичного позора на Ипподроме ослепили. Многих их сторонников казнили или искалечили, отрубив стопы или кисти рук. Неверный Патриарх Анастасий был высечен, раздет догола и как преступник провезен по Ипподрому на осле задом наперед. Но, желая показать силу и дискредитировать высший церковный сан, Константин V оставил опозоренного на патриаршем троне, заставив служить себе. В 766 г. императору, которому повсюду мерещились угрозы, пришлось расправится с еще одним заговором придворных сановников, казнив девятнадцать человек.

Все это вынуждало василевса искать опоры только среди преданных людей, ограничивать влияние стратигов фем, дробить, сокращать их владения, делать управление более гибким и даже провести очень важную военную реформу — создать регулярную полевую армию, сформировав элитную столичную гвардию из воинов-профессионалов — тагмы, командующим которых он стал. В частности, из опальной фемы Опсикий было сформировано шесть тагм, каждая численностью по четыре тысячи человек, разделенных на две турмы по две тысячи человек. Каждая из них делилась на друнги по тысяче человек, в свою очередь состоявших из пяти ванд по двести человек. Теперь, располагая постоянной армией, ромеи перешли в еще более решительное наступление на соседей, разумным образом используя накопленные ресурсы. Византия уже сама атаковала. Воинственный удалой василевс совершал победоносные походы в северную Сирию, Месопотамию и южную Армению, находившиеся под контролем арабов, сумел защитить от них Кипр, в то время как стратиг морской фемы Кивириотов нанес сокрушительное поражение мусульманскому флоту неподалеку от утерянной столетие назад Александрии. Теперь византийцы вели боевые действия на пограничье и даже на землях Халифата, а ромейский флот вторгался в арабские территориальные воды.

Правда, это увлечение восточными делами неудачно отразилось на положении Ромейского царства на Западе, где наступали неугомонные, бедовые бородочи — лангобарды. Римские папы уже давно просили императора ромеев о помощи против основательно теснившего их лангобардского короля. Под натиском лангобардов в 751 г. пала столица италийского севера — византийская Равенна, но Константин V, боясь отвлекать войска с арабского фронта, неосмотрительно посоветовал римскому понтифику обратиться за поддержкой к северным соседям — воинственным, свирепым франкам, неоднократно вторгавшимся на Апеннинский полуостров. Те не замедлили откликнуться и, отвоевав земли вокруг Рима и Равенны, в 756 г. передали их Папе Стефану II в обмен на его поддержку династии Каролингов, утверждавшейся в молодой державе франков. Их новый король, Пипин Короткий, получил от этой мастерски разыгранной политической комбинации свои дивиденды, заложил основы для возникшей меньше чем через полстолетия франкской империи Карла Великого. Папа приобрел основы для будущего папского государства Св. Петра с центром в Риме. Но византийцы потеряли и без того слабое влияние, которое они имели к тому времени в Италии, начавшей стремительно уходить от них. Благодаря роковой политической ошибке имперских властей ситуация на Западе стала для ромеев необратимой, их присутствие и влияние все более и более сокращались. Церковная юрисдикция Константинополя удерживалась лишь на территории эллинизированной южной Италии, а Латинская Церковь стала все более обособляться от Византии, чему в немалой степени посодействовали не только щедрый подарок Пипина Короткого, но и гонения византийских властей на иконопочитателей.