Сергей Сорочан - Ромейское царство

В то время, как в мае 1176 г. армия Фридриха Рыжебородого была наголову разгромлена объединенным ополчением лиги североиталийских городов, поддержанным византийским золотом, и надо было бы спешить пользоваться плодами этой долгожданной победы, огромная ромейская армия к концу лета выступила в грандиозный поход, но не Запад, а на Восток, на территорию сельчуков. Здесь она попала в засаду, была окружена во фригийских горах турками и уже 17 сентября полностью разгромлена, переходя через перевал Мириокефал . Это неожиданное жестокое и кровавое поражение продемонстрировало мифичность византийской силы, опустошило казну, ознаменовало собой отказ Империи от активных действий и вновь переход к глухой обороне. Оставалось лишь печалиться и вспоминать как все случилось.

Византийское войско под предводительством Мануила Комнина двинулось по направлению к своей главной цели — сельчукской столице Иконию, с намерением осадить и взять ее. Предполагалось, что решительный, молниеносный удар полностью сокрушит неприятельское могущество. Султан Кылыч Арслан II, после отвергнутого ромеями предложения заключить мир, отдал приказ своей 25-тысячной армии избегать открытых столкновений, лишь устраивать засады, заслоны, но уничтожать на пути все: жечь деревни, запасы продовольствия, корма, заражать источники воды, колодцы, сбрасывая туда трупы и нечистоты. В результате во многих ромейских воинских частях стала свирепствовать дизентерия, косившая хуже вражеских стрел.

Вынужденная все необходимое везти с собой, византийская армия тащила огромный обоз из трех тысяч повозок с провиантом, водой, фуражом, оружием, материалами для осадных, метательных машин и прочим военным скарбом. Колонна из воинов по пять в ряд классическим ромейским походным порядком — авангард, главные силы из регулярных войск, правый фланг, обоз, левый фланг, элитные войска самого василевса, арьергард — растянулась на десяток мил. Путь к становившемуся все ближе Иконию лежал по малоазийской Фригии через длинный горный проход, ущелье Циврица, находившееся перед руинами заброшенной крепости Мириокефал — дословно «Десятитысячеглавой», названной так из-за множества вершин скал, окружающих здешний перевал. Вопреки советам и предписаниям руководств по военному делу, Мануил, зная, что ресурсов осталось крайне мало, решил не тратить их и драгоценное время на обход этого угрюмого, опасного для армии места. Здесь и разыгралось грандиозное сражение, закончившееся сокрушительным разгромом ромеев. Зажатая со всех сторон горными кручами, византийская армия совершенно пренебрегла элементарными требованиями своей же тактики избегать таких мест и вести разведку, оказалась застигнута врасплох, без организованной защиты на случай нападения, и разрезана сельчуками на части. Начавшие отступать ромеи некоторое время еще пытались сопротивляться, но раз за разом попадали в засады, устроенные по всей длине прохода. С горных круч на головы охваченных паникой ромеев лавинами сыпались вражеские стрелы. В кровавой, безумной сумятице оказались потеряны все нити управления бегущим, гибнущим войском и скучившемся обозом. Отчаявшийся император со съехавшим на сторону шлемом, с обломком копья в руке, сражался как рядовой кавалларий, без знамени и телохранителей, подставляя под сыпавшиеся со всех сторон удары щит, в котором торчали десятки стрел. Он лишь по случайности не попал в плен и не разделил судьбу несчастного василевса Романа Диогена. Бой длился весь день и лишь к ночи Мануил насилу вырвался из жуткого ущелья с остатками тех войск, которые сумел перестроить. Он запросил у Кылыдж Арслана разрешения беспрепятственно удалиться, на что тот с радостью согласился, ибо и сельчуки понесли немалые потери.

Через два дня уцелевшие начали отход. На поле боя остался цвет ромейской армии, погиб весь правый фланг, осадный парк, полностью был потерян обоз. «Зрелище, представшее глазам, — с надрывом писал Никита Хониат, — было достойно слез, или, лучше сказать, зло было так велико, что его невозможно оплакать: рвы, доверху наполненные трупами, в оврагах целые холмы убитых, в кустах горы мертвецов; все трупы были скальпированы, а у многих вырезаны детородные части. Говорят, это сделано было с тем, чтобы все тела казались греческими, ибо многие пали и со стороны турок. Никто не проходил без слез и стонов, рыдали все, называя по именам своих погибших друзей и родственников». «Из-за множества трупов ущелья сделались равнинами, долины превратились в холмы, рощи едва были видны», — такую страшную картину нарисовал очевидец этой провалившейся военной экспедиции с ее напрасными жертвами.

Никогда больше Византия не сможет организовать вторжение в Малую Азию такого масштаба. Несмотря на последующие успешные, более того, блестящие отражения сельчуков, все надежды на возврат земель Анатолии оказались потеряны. Самое главное, они начали полным ходом заселяться тюрками, несшими с собой ислам и исламизацию населения, отчего Ромейское царство стало терять свою устоявшуюся территориальную форму и все больше становиться лишь европейским государством. Через 105 лет кровь Мириокефала вновь воскресила позор Манцикерта.

Причины постигших внешних неудач и надвигавшихся новых видятся не только в тактических ошибках, но, прежде всего в том, что в своей внутренней деятельности Комнины ограничились полумерами, подвергнув традиционные формы государственной организации лишь относительному, а не радикальному обновлению. Нужно было заботиться о развитии сил самих ромеев, поднять патриотический дух внутренними реформами, радикальным, последовательным улучшением административной и финансовой системы, особенно мерами против сосредоточения земель в руках знати и духовенства. Но должного внимания на это не было обращено. Кроме того ромейские власти выбрали неверный вектор внешней политики, будучи одновременно и испуганны, и зачарованы латинским Западом. Показательно, что в беседе с Мануилом I тогдашний Патриарх Михаил III Анхиальский (1170–1179 гг.) сказал, что для спасения души лучше покориться сельчукам, нежели отступникам-римлянам. В этих словах оказалась заложена вся программа будущих событий, закончившаяся через 280 лет окончательной гибелью Империи. С этой точки зрения комниновская Ромейское царство было обречено уже тогда, когда, казалось, находилась на пике успехов.

К концу правления Мануила Комнина в Византии стал ощущаться рост напряженности. Стратегия «пропалывания сорняка» — предупреждающие военные меры и система дорогостоящих дипломатических сдержек, равновесий не принесли результата. Бесконечные войны, широкие предприятия, огромные задействованные силы, отдаленные затратные экспедиции опустошали казну, армия была утомлена непрерывными походами, битвами и потерями, у флота хватало средств только на защиту морской торговли и охрану побережья от одинаково беспощадных латинских и мусульманских пиратов.