Сергей Сорочан - Ромейское царство

Военное дело отважных, неустрашимых славян тоже сделало значительные успехи. Хотя они не освоили мощный сложносоставной лук, требовавший бесконечных тренировок, но заимствовали частично у своих аварских господ, а частично у византийских противников другое необходимое оружие, снаряжение для ведения штурмов и еще боле усилили натиск. Только свойственная им беспечность и непослушание своим предводителям делало их уязвимыми.

Большим напряжением сил, после ряда успешных сражений, перебросив освободившиеся войска из Италии и Востока, мигрирующих варваров удалось оттеснить за Дунай, перенеся войну на вражескую территорию. Однако Фессалоника оставалась отрезана от Константинополя и добраться в нее из столицы можно было только морем. В дальнейшем, в середине — третьей четверти VII в. славяне все же расселились и прочно осели преимущественно в восточной части Балканского полуострова и даже на юге Греции, в Пелопоннесе. Отныне византийские императоры будут стремится подчинить их, обложить налогами, культурно развить, подвергнуть эллинизации и ромеизации, массовым переселениям, в том числе в Малую Азию, в районы Никомидии, Никеи, Каппадокии, в Сирию, а военные отряды станут использовать для службы в ромейской армии. Сохранив некоторую политическую автономию, славянские воины-колонисты новыми силами влились в хозяйственную жизнь страны.

Строительство крепостей, символизирующих присутствие Империи на северных форпостах ее владений, было предпринято в правление Юстиниана I и на Кавказе. Оттуда грозила не только персидская опасность. С середины 50-х гг. VI в. вся Евро-Азия оказалась потрясена масштабными завоеваниями кочевников-тюркютов (древних тюрок). Закованная в железные латные доспехи, бронированная конница тюрок за три года покорила просторы от Каспия до Черного моря. Мало того, степняки объединились в рамках государства-орды — Великого Тюркского каганата (552–651 гг.). Престол в нем наследовали выходцы из прославленного рода Ашина — «Волка».

Тогда же в районах, непосредственно примыкавших к северному Причерноморью, появились новые племена аваров, двигавшиеся под натиском воинственных алтайских тюрок из приволжских степей. Вслед за ними в середине 570-х гг. показались их преследователи — тюрки, вторгшиеся в Таврику, где до этого на степных просторах около Херсона и Боспора — двух крупнейших византийских центров Крымского полуострова на месте нынешнего Севастополя и Керчи кочевали племена гуннов, протоболгар.

Неоднократный обмен посольствами с тюрками, получившими от Ромейского царства контроль над Великим шелковым путем, не исправил положение. С 576 г. Боспор был захвачен на несколько лет многочисленными объединенными тюрко-булгарскими войсками, а к 581 г. они приблизились к стенам Херсона. С их высоты горожане могли видеть черные боевые стяги, украшенные золотой волчьей головой. Уже до этого тюркская опасность заставила византийские власти в лице дуки — военного наместника, своеобразного «генерал-губернатора» провинции — эпархии Тавроскифия, и «энспондов» — союзников Ромейского царства из числа готов и аланов, живших на крымских землях, начать активно создавать систему обороны из нескольких укреплений-убежищ ( кастра , бургов, фрур, пирг) на подступах к «столице» края — Херсону, в юго-западной части Внутренней гряды Крымских гор. К концу VI в. здесь возникли такие предгорные и горные крепости как Инкерман, Бакла, Эски-Кермен, Тепе-Кермен, Мангуп, Чуфут-Кале недалеко от современного Бахчисарая. Выстроенные рационально, экономно, с помощью местных военных сил, они не могли слишком отяготить финансы, тогда как даже психологический эффект их присутствия, несомненно, играл немалую роль.

Еще раньше, к середине VI в. стараниями Юстиниана I на благодатном южном берегу Крыма, защищенном высокой горной грядой от холодов северной степи, были выстроены приморские фруры Алустон и в Горзувитах (теперь Алушта и Гурзуф), которые обеспечивали безопасность этого региона и охраняли морские пути между Херсоном и Боспором. Последний все же оказался возвращен Ромейскому царству не позже 590 г. Вероятно, в состав этого пограничного крымско-азовского дуката была включена и Сугдея, со временем превратившаяся из портового бурга в крепость-кастрон на месте нынешнего Судака.

Разгоревшаяся у тюрок внутридинастическая борьба, вылившаяся в гражданскую пятнадцатилетнюю войну, полоса поражений и восстаний на Востоке, наступление периода суши и похолодания, особенно болезненно отразившегося на кочевниках, привели к распаду гигантской тюркской степной державы, переставшей существовать в виде единого каганата уже к 602 г. В свою очередь это создало возможность урегулирования многих вопросов и установления мирных, даже союзных отношений с Византией. Империя сумела выйти с минимальными потерями из опасного столкновения.

К 631–632 гг. Великий каганат тюркютов окончательно распался на Восточный и Западный тюркский каганат, причем в последнем на троне остались выходцы из рода Ашина, которым в дальнейшем доведется сыграть значительную роль в истории Хазарии (651–965 гг.), еще одной могущественной тюркской «степной Империи», перегородившей торговые пути с Запада на Восток.

Куда чаще на помощь ромеям приходило то, что мы ныне называем дипломатия — оружие подчас гораздо более эффективное, чем военная сила. По этому поводу в середине V в. император Маркиан сказал фразу, ставшую крылатой: «У нас есть железо для наших врагов и золото для наших друзей».

Византийская дипломатия, главный, важнейший инструмент отношений с другими народами и острие комплексной стратегии управления Ромейским царством, считала своими основными задачами поддержание авторитета и могущества единственной в мире богоизбранной Империи, поиск любых средств, чтобы заставить окружающих инородцев-эфников, которых презрительно называли «варварами», служить ромеям, быть их союзниками, а не угрожать им. Особенно этим отличались первые императоры Востока. Основные свои усилия они тратили на то, чтобы направить вторжения варваров за пределы государства и по возможности натравить их на западную Европу, включая Италию и утерянный Рим. Поэтому дипломатическая политика византийского двора уже с V в. заключалась в основном в политическом лавировании и в минимуме реальной военной активности. Таким образом Византия собирала силы, без которых были бы невозможны последующие не столько завоевательные, сколько отвоевательные войны Юстиниана I (527–565 гг.). Именно эта «реконкиста» вернула в VI в. Ромейское царство в его былые территориальные рамки древней Римской империи, за которые оно в дальнейшем никогда не вышло, сосредоточившись преимущественно на обороне, защите своих владений от массовых варварских вторжений.