Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

25 ноября состоялась также беседа Сталина и Молотова с Димитровым. Главе Коминтерна было предложено организо­вать в Болгарии поддержку советским предложениям, причем Сталин не стеснялся в своих антитурецких высказываниях, со­общил Димитрову о претензиях Болгарии к Турции по террито­риальному вопросу. Буквально на следующий день по всей Со­фии были распространены листовки, призывавшие одобрить советскую инициативу. После гневной реакции Молотова бол­гарские коммунисты начали исправлять положение.

Зажатая в тисках между Берлином и Москвой, София ока­залась в трудном положении. В течение длительного времени болгарские руководители стремились сохранить нейтралитет, но теперь им становилось все труднее оставаться на этой пози­ции. Получив информацию о советских маневрах, в Берлине усилили нажим на болгарских лидеров. В частных беседах они пугали их перспективой подчинения СССР по типу Прибалтий­ских государств 26.

В Софии после долгих и трудных обсуждений и колебаний приняли решение отклонить советские предложения. Еще на сессии Народного собрания Болгарии 20 — 23 сентября Филов заявил, что разрешением вопроса о Добрудже Болгария обяза­на прежде всего Германии и Италии 27.

30 ноября болгарское правительство дало официальный от­рицательный ответ на советские предложения о заключении пакта. При этом оно ссылалось на то, что Болгария уже ведет переговоры о присоединении к тройственному пакту и для Бол­гарии не существует угрозы от кого-либо, следовательно, нет надобности подписывать пакт о взаимной помощи и т.п. 28Од­новременно Болгария сообщила обо всех подробностях миссии Соболева и тем самым стремилась извлечь выгоды на перегово­рах с Германией 29.

В Москве советское руководство было вынуждено всячески оправдываться за свои антитурецкие заявления, которые стали известны в Анкаре из разных источников (видимо, и из Герма­нии) . Молотов в беседе с турецким послом Актаем уверял, что они были сделаны под впечатлением, что Болгария ищет гаран­тии, опасаясь нападения со стороны Турции. Это посол немед­ленно отверг 30. Разъяснения приходилось давать и представи­телям других держав.

В Москве пытались все же сохранить хоть что-то в особых отношениях с Болгарией. 6 декабря советский посол в Берлине Лаврищев вручил болгарскому правительству документ, в кото­ром предлагал ограничиться односторонним предоставлением СССР гарантий безопасности и интересов Болгарии. Посол на­стаивал на ответе, и 18 декабря Попов фактически окончатель­но отклонил советские предложения 31.

Приближалась неотвратимая развязка в болгарской судьбе. 3 декабря Гитлер внушал болгарскому послу, что если бы Болга­рия сразу присоединилась к тройственному пакту, то "русская опасность войны не возникла бы" 32. А через месяц, 4 января 1941 г. он говорил Филову: Болгарии нечего бояться, "Россия проглотит свершившийся факт, как это было в случае с Румы­нией" 33. В начале января Филова пригласили в Вену, где Гитлер и Риббентроп окончательно убедили его. По возвращении в Со­фию он уговорил царя Бориса.

Москва попыталась снова оказать давление на Софию. 4 ян­варя СССР уже соглашался на заверения Болгарии не разре­шать пребывания германских войск на своей территории. 18 января последовало заявление ТАСС, опровергающее слухи, что переброска немецких войск в Болгарию осуществлена с ве­дома и согласия Советского Союза.

20 января 1941 г. совет министров Болгарии принял реше­ние о присоединении Болгарии к тройственному пакту, что бы­ло формально подписано 1 марта. И в тот же день немецкая ар­мия фельдмаршала Листа вступила на ее территорию.

В специальной ноте Москва заявила, что ввод немецких войск в Болгарию ведет к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии и СССР не может больше оказывать поддержку бол­гарскому правительству 34. Но это уже была простая формальность и фактическое признание собственного бессилия.

Итак, Советский Союз после нескольких месяцев полити­ческих и дипломатических усилий, после маневров в Берлине, попыток активного давления на Болгарию проиграл Гитлеру в борьбе за Болгарию (вслед за Румынией). Балканская драма 1940—1941 гг. была близка к своей окончательной развязке. Последней страницей в ней стала история с Югославией.

До середины 1940 г. Югославия не занимала существенного места в советской внешней политике. Это была единственная балканская страна, с которой у Советского Союза не было да­же обычных дипломатических отношений. Но продвижение Германии на Балканах, ее постепенное проникновение в Румы­нию, Венгрию и Болгарию, итальянские планы и действия про­тив Греции, обострение внимания к проблемам Проливов — все это повысило значение югославского фактора. Советское правительство, терявшее на Балканах одну позицию за другой, усилило свой интерес к этой стране в западной части Балкан. Для СССР это была бы компенсация за потерю позиций в Ру­мынии и Венгрии. Югославия могла сыграть значительную са­мостоятельную роль в вопросе о Проливах, вокруг нее концен­трировались интересы Италии. Прежде всего, как уже отмеча­лось, Москва провела успешные торговые переговоры с Югославией, подписав договор о торговле и мореплавании, ко­торый открыл путь к установлению нормальных дипломатиче­ских отношений между двумя странами.

Югославия, как и некоторые другие балканские страны, стремилась удержать свою нейтралистскую позицию, чтобы не оказаться втянутой в конфликты, а тем более в военные операции на Балканах. Действуя в этом направлении, юго­славские лидеры одновременно предпринимали меры по ук­реплению своей армии, и в этом контексте они сделали весь­ма неординарное движение, обратившись к Советскому Союзу с предложением о продаже Югославии оружия. В Мо­скве к этому отнеслись с большим интересом, и начались со­ответствующие переговоры между военными делегациями обеих стран.

Общая ситуация вокруг Югославии накалялась. Германия, уже фактически прибравшая к рукам Румынию, Венгрию, в итоге и Болгарию, недвусмысленно показала свое намерение присоединить к тройственному пакту и Югославию. Особен­ность ситуации состояла в том, что Англия, фактически теряю­щая свои позиции на Балканах, развернула активную деятель­ность вокруг Югославии, которая играла существенную стра­тегическую роль в защите Греции от итальянских, а затем и германских притязаний. Английская дипломатия пыталась соз­дать на Балканах хоть какой-то противовес германской экспан­сии: Криппс в Москве и британские послы в Белграде и Анкаре стремились спасти то, что еще можно было спасти, и всячески побуждали Москву, если не возглавить, то активно включиться в формирование некоего объединения (включая и Югославию) для противодействия Германии 35.