Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Одновременно уже в эти сентябрьские дни появились пер­вые последствия политики Москвы, которая была и по сей день остается предметом острых дискуссий. Речь идет о свертыва­нии в Советском Союзе всякой критики фашизма (его полити­ки и идеологии) и первых указаниях средствам пропаганды и агитации говорить и писать о Германии как о партнере и союзнике.

Следует отметить и то, что встречало осуждение и по сей день вызывает острую реакцию в Польше и в мире, — это ре­прессии, которым подвергалась часть польского населения (их высылка, аресты и депортация, кульминацией чего стало последовавшее через год преступление в Катыни), осуществ­ленные органами НКВД.

В те же сентябрьские дни 1939 г. в Москве заявляли о поли­тике нейтралитета и желании продолжать контакты с Англией и Францией, хотя на практике Кремль явно избегал каких-либо серьезных переговоров с ними, ограничиваясь протокольными связями по дипломатическим каналам.

Весьма примечательной, как мы отмечали, была реакция Англии, Франции и США на польские события в сентябре 1939 г. Осуждающие первые устные заявления в Лондоне и Париже быстро сменились взвешенными и более спокойными формулировками. Правительства и Англии и Франции после детальных обсуждений вообще отказались не только от проте­стов, но и от каких-либо письменных представлений в адрес Москвы, ограничившись вопросами, переданными по обыч­ным дипломатическим каналам. И Лондон и Париж предпочи­тали не обострять отношения с Москвой. Кроме того, их явно устроило объяснение, что Советский Союз лишь выходит на "линию Керзона", установить которую они сами в свое время предлагали.

Таким образом, в Англии и Франции легко смирились с со­ветской акцией, рассматривая ее в широком контексте проти­востояния с Германией. На этой стадии они были более всего озабочены тем, чтобы Москва не стала ее военным союзником, поэтому любые предположения о возможных трениях между СССР и Германией заставляли их быть осторожными в выра­жении недовольства советскими действиями.

Следует также иметь в виду, что, объявив Германии войну на основании гарантий, данных Польше, Англия и Франция не предприняли никаких реальных действий в защиту Польши (союзники не помышляли о военной помощи или о каких-либо даже простых перемещениях своих войск к германским грани­цам). В этой ситуации всякие разговоры, а тем более действия, направленные в защиту восточной части Польши против Со­ветского Союза, выглядели бы явно нелогичными. Именно по­этому в Лондоне сочли целесообразным сразу же после начала ввода советских войск в Польшу официально заявить, что анг­лийские гарантии Польше (подтвержденные 24 августа 1939 г.) имеют в виду лишь германское наступление, а отнюдь не рас­пространяются на любые акции СССР в Польше.

Действия СССР в отношении Западной Украины и Запад­ной Белоруссии сразу же вписались в общую советскую поли­тику. Москва ускоренными темпами осуществляла советиза­цию этих районов (включая в ближайшем будущем создание колхозов и совхозов).

Польская акция явилась прелюдией к сложным и противо­речивым событиям конца 1939 и 1940— 1941 гг.

По данным источников, еще 3 апреля 1939 г. командующие всех родов войск Германии получили приказ о подготовке к войне с Поль­шей, причем давался срок завершения нападения — 1 сентября 1939 г.См.: Очерки российской внешней разведки . Т. 3: 1933—1941. М., 1997.

См.: Правда. 1939. 1 сен.

См.: Duroselle J.B. La Decadence, 1932-1939. P., 1979. P. 475.

Документы внешней политики. Т. XXII: 1939 год: В 2 кн. М., 1992. Кн. 2. С. 10-11; 598-599. (Далее: ДВП).

Там же.

Там же.

Там же.

Там же. С. 52.

Там же. С. 12.

ю Там же. С. 59-60.

Там же. С. 78-79.

Там же. С. 70-71.

Коллонтай A.M. Дипломатические дневники. 1922—1940. Т. 2. М., 2001. С. 446.

Там же. С. 447-448.

Там же. С. 451.

См., например: Terry S.M. Poland's Place in Europe. 1930—1943. Princeton, 1983; Karski J. The Great Powers and Poland. 1919-1945.

Maryland, 1985; Gardner Z Spheres of Influence. The Great Powers Partition Europe, from Munich to Jalta. Chicago. 1993.

См.: Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. 1939— 1941. М. г1992. Волков С.В., Емельянов Ю.В. До и после секретных протоко­лов. М. г1990; Парсаданова B.C. Польша, Германия и СССР между 23 августа и 28 сентября 1939//Вопросы истории. 1997. № 7. С. 13-31; Случ С.З. Гитлер, Сталин и генезис четвертого раздела Польши // Вос­точная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939—1941. М., 1999. С. 77— 168; Лебедева Н.С. Германо-советское взаимодействие и лик­видация польского государства // Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 169-197.

О ситуации, связанной с судьбой Польши в 1939 г., см.: Ziszenski К. Wojna polsko-swiecka 1939. L., 1986; Jurga Т. Obrona Polski 1939. Warszawa, 1990; Duraczynski E. Rzad polski na uchodzatwe 1939-1945. Warszawa, 1993.

Решение о нападении на Польшу было фактически принято Гитлером еще в конце мая 1939 г. и конкретизировано к августу (Случ С.С. Указ. соч. С. 144).

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 15.

Там же.

DGFP. 1918-1945. Vol. VIII. Р. 5-6. См. также: СССР-Герма­ния. 1939- 1941. Нью-Йорк, 1989. С. 80-81.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 28.

См.: Haslam D. Soviet Union and the Poland. L., 1992.

См.: DGFP. 1918-1945. Vol. VIII. P. 12-13; СССР-Германия. 1939-1941. С. 83-84.

ДВП. Т. XXII. 1939. Кн. 2. С. 25; СССР-Германия. 1939-1941. С. 81.

ДВП. С. 28.

Еще 3 сентября Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение за­держать в Красной Армии более 300 тыс. человек, подлежащих демо­билизации. Были также предприняты меры по приведению в боевую готовность ряда военных округов (см.: РГАСПИ. Ф. 17; Лебедева Н.С. Указ. соч. С. 173).

DGFP. Vol. VIII. P. 45; см. также: СССР-Германия. 1939- 1941. С. 87.

DGFP. Vol. VIII. P. 56.

Ibid; СССР-Германия.... С. 87.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 217. Л. 41-42.

Там же. Д. 218. Л. 32.

Там же. Ф. 17. Оп. 121. Д. 15. Л. 1-16, 20-21.

Там же.

Коллонтай A.M. Указ. соч. С. 457, 610.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 91-92.

DGFP. Vol. VIII. P. 69.

Ibid.

49Ibid. C. 70.

Ibid. C. 76-77.

Ibid. C. 77.

Как уже отмечалось, именно в таком духе были даны инструк­ции советским послам за рубежом, которые должны были убеждать западных деятелей, что своими действиями Москва стремится проти­водействовать германским агрессивным намерениям. Такое объясне­ние давали И.М. Майский в Лондоне. Я.З. Суриц в Париже, A.M. Кол- лонтай в Стокгольме и т.д.

DGFP. Vol. VIII. P. 95.

Ibid.

Ibid. С. 96.

Ibid.

Ibid.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 98; DGFP. Vol. VIII. P. 97.

См.: Madajczyk Cz. Polityka III Rzeszy w okupowanej Polsce. T. 1—2. Warszawa, 1970; Григорьянц Г.Ю. Оккупационная политика фа­шистской Германии в Польше (1939—1945). М., 1979; Лебедева Н.С. Указ. соч. С. 190.

ДВП: Т. XXII. Кн. 2. С.101.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2128. Л. 52-53.

Там же. Л. 46.

Лебедева Н.С. Указ. соч. С. 189.

РГВИА. Ф. 35084. On. 1. Д. 5. Л. 57-58.

ГАРФ. Ф. 9479. On. 1. Д. 61. Л. 34-39.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2128. Л. 100.

Катынь. Преступление против человечества. М., 1999. С. 371-392, 515-603.

DGFP. Vol. VIII. P. 104.

Ibid. P. 105.

Ibid. P. 109.

Ibid.

Ibid. P. 110.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 121.

См.: Duraczynski E. Polska w polityce Moskwy. Latem 1939. Krakow, 1994.