Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Очевидно, сложившаяся ситуация была обсуждена в Берлине. В планы Германии в тот момент явно не входило обострение отно­шений с Москвой, к тому же перспектива внедрения на советские рынки продовольствия и сырья казалась очень заманчивой.

Результатом обсуждения явилась телеграмма Риббентропа Шуленбургу от 3 февраля 1940 г. Констатировав, что русская позиция оказалась весьма мало связанной с духом сентябрь­ских соглашений, Риббентроп отметил, что идея двух догово­ров будет означать для Германии потерю русских поставок в 1940 г. и что теперь он надеется только на свое непосредствен­ное вмешательство. Министр просит посла передать устное личное послание Сталину, а в случае необходимости готов и на письменное послание.

Рассмотрев сущность разногласий — о сроках, о размерах поставок и о балансе при финансовых зачетах, Риббентроп об­ратился к политической стороне дела. По его словам, Совет­ский Союз должен рассматривать вопрос о таком балансе в более общем плане взаимоотношений между двумя правитель­ствами. Он напомнил, что советское правительство реализова­ло свое желание, касающееся бывшей польской территории и развития своих интересов в Балтийском регионе. Германские победы в Польше оправдывают желание Германии получить поддержку Советского Союза в войне Германии против Анг­лии и Франции, в том числе и в виде быстрых и широких поста­вок сырых материалов 69.

Выразив готовность к осуществлению военных поставок, Риббентроп также напомнил, что среди них есть такие, кото­рые Германия никогда ранее не предоставляла другим странам. Она делает это в том числе и в расчете на помощь советского правительства и будет сожалеть, если не получит ее так быстро, как это необходимо. Он просил Сталина снова рассмотреть этот вопрос и дать указание ускорить поставки Германии, даже если ей для компенсационных поставок потребуется более дли­тельное время по сравнению с тем, на которое рассчитывал Со­ветский Союз 70.

Послание Риббентропа показало, что нацистское руковод­ство решило использовать последний шанс, чтобы догово­риться с Москвой. Министр явно намекал на неблагодарность Кремля, упомянув и Польшу и Прибалтику (судьбу кото­рых Советскому Союзу еще предстояло решать). И в Москве поняли и приняли этот сигнал. 8 февраля Сталин вместе со своими соратниками снова встретились в Кремле с теми же германскими представителями. Он сказал, что получил послание от Риббентропа, которое дает основание для об­суждения. Сталин сообщил, что теперь располагает информа­цией и может обещать поставки вольфрама, кобальта и молиб­дена.

Советский лидер согласился иметь один договор. СССР го­тов осуществить поставки на сумму от 420 до 430 млн марок в течение 12 месяцев с момента подписания договора. Германия должна также осуществить поставки на сумму от 420 до 430 млн марок, но в течение 15 месяцев. В следующие 6 месяцев СССР поставит товары на сумму от 220 до 230 млн марок, а Германия сделает это в течение года 71. В целом Советский Союз поставля­ет товары на сумму 650 — 660 млн марок в течение 18 месяцев, а Германия на ту же сумму в течение 2 лет и 3 месяцев (или 27 ме­сяцев). Сталин затронул также вопрос о поставках металлов, о ценах на вооружение, в том числе аэропланы и крейсер" Лют­цов", подчеркнув, что Москва действует в соответствии с поже­ланиями немецкой стороны.

Риттер поблагодарил Сталина и сообщил о согласии герман­ского правительства на поставки запрашиваемых Москвой об­разцов артиллерийских орудий 72.

В итоге текст соглашения был согласован и подписан 11 февраля 1940 г. Обе стороны приняли равные эквивалент­ные по стоимости суммы поставок. Отличие было по срокам их реализации. Фактически Советский Союз должен был постав­лять немцам сырье и зерно сразу же после подписания согла­шения и главным образом в 1940 г., до февраля 1941 г. и далее до августа 1941 г., а Германия в СССР — образцы вооружения и промышленных изделий на ту же сумму, но до мая 1941 г. и позднее до мая 1942 г. 73

В соглашении самым подробным образом перечислялись все виды поставок. Со стороны СССР это были руды различ­ных металлов, лом, нефть и нефтепродукты, сельхозтовары (в основном зерно), лес, золото, платина. Из Германии помимо военной техники Советский Союз получал промышленное обо­рудование, полуфабрикаты, сортовой уголь 74. В целом обе сто­роны обязались осуществить взаимные поставки на сумму 640 — 660 млн марок каждая. Стоимость советских военных за­казов составила 133,3 млн марок 75.

Ход переговоров и заключение торгового соглашения на­глядно показали не только экономические, но и политические намерения сторон. Сталин продолжал курс на сотрудничество с Германией.

Зимняя война показала военную слабость Красной Армии, и советское руководство стремилось "выжать" у немцев образ­цы новых и старых вооружений. Именно этим, видимо, объяс­нялась настойчивость советского руководства по включению в текст соглашения обязательств Германии по военным постав­кам. Понимая, что это вызовет естественную реакцию в Англии и Франции, Москва настояла, чтобы в соглашении было огово­рено, что переданные из Германии в СССР образцы вооруже­ния будут держаться в секрете.

Ради достижения поставленных целей Сталин и Молотов были готовы даже выслушивать от немецких представителей среднего ранга нелестные, а иногда весьма жесткие слова и формулировки. В речах советских руководителей по-прежне­му не затрагивались идеологические различия двух стран. Напротив, они постоянно говорили о дружбе. Впервые в ходе этих переговоров Сталин употребил слова "взаимная помощь", чего в Москве избегали еще в начале сентября.

В отношении Германии было ясно, что на этой стадии она также нуждалась в сотрудничестве с Россией. Решающие воен­ные операции против Англии и Франции были еще впереди и в Берлине были заинтересованы в дружеском нейтралитете или даже поддержке СССР. По крайней мере как минимум нацист­ское руководство гарантировало себе свободу рук на Западном фронте, снимая многолетний синдром войны на два фронта. Немецкие представители без труда добились так нужных им поставок зерна, нефти и цветных металлов. В трудные периоды переговоров они не гнушались напоминанием советским лиде­рам, что те и так уже много получили от Германии (называя Польшу и договора с Балтийскими странами).

Немецкая позиция выглядела прагматичной и порой доста­точно циничной. Гитлер и Риббентроп также иногда говорили о новом этапе отношений, но немецкие документы показывают, что на совещаниях и в позиции германского генералитета явно чувствовалось желание не идти слишком далеко в сотрудниче­стве с русскими. А в целом в ходе переговоров довольно часто ощущались напряженность и скрытая раздраженность обеих сторон.