Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Во всех трех Прибалтийских странах левые силы, прежде всего компартии, начали организовывать массовые митинги и демонстрации, создавать различные объединения и союзы, значительно активизировались профсоюзы. 17 июня нарком обороны СССР С.К. Тимошенко, докладывая Сталину о воен­ных мерах в этом регионе, сообщал, что началось разоружение военизированных организаций и изъятие вооружения у насе­ления 50.

2 июля по предложению Литвы был аннулирован Договор 1937 г. между Эстонией, Латвией и Литвой (Балтийская Антан­та). И именно с начала июля на многих больших митингах в Латвии, Литве и Эстонии, организованных компартиями и левыми силами, прозвучали первые заявления и призывы к объединению с Советским Союзом.

Об этих митингах и демонстрациях среди историков суще­ствуют различные точки зрения. Они, конечно, проводились с согласия и одобрения советских властей. Но столь же ясно и то, что левые силы в Прибалтийских странах были в числе одних из главных их организаторов.

Советские лидеры составляли свои представления о ситуа­ции в Прибалтике не только из сообщений дипломатов, но и из донесений советских резидентов спецслужб в Прибалтике. Так, советский агент в Эстонии в течение июня —июля 1940 г. информировал в том же духе, что и дипломаты. Доклады содер­жали сведения о митингах и демонстрациях (в Нарве, Изборске и других городах), направленных против политики буржуазно­го правительства и буржуазных элементов, о легитимизации компартии, об издании левых и прокоммунистических журна­лов, о спокойствии в Таллине и т.д. "По улицам иногда ходят люди с эстонскими национальными значками в петлицах, жен­щины носят белые цветы, подчеркивая этим, что они белые, а не красные. Но таких лиц немного".

Особый интерес представляет информация о слухах о пред­стоящем столкновении между Германией и Советским Сою­зом. Такие слухи исходят от контрреволюционных элементов, которые уверяют, что "именно Германия будет освободитель­ницей Эстонии от большевиков". Сообщалось и о выжидатель­ной позиции эстонской интеллигенции.

В своей совокупности донесения дипломатов и развед­служб подкрепляли мнение советских лидеров (а большинство агентурных донесений докладывались от имени Берия лично Сталину и Молотову) о том, что подавляющая часть населения (прежде всего "трудящиеся массы") настроены в пользу Совет­ского Союза.

Началась ускоренная подготовка к выборам в парламенты всех трех государств, которые были намечены на 14 июля. В первых числах июля были образованы избирательные комис­сии, где лидирующие позиции занимали представители левых сил, включая коммунистов, и примыкающие к ним организа­ции и люди. Как известно, выборы, проходившие по советско­му образцу (лишь при одном кандидате) завершились "полной победой" народных фронтов. При этом процент полученных ими голосов превышал 90%.

Созданные в результате выборов народные сеймы Литвы и Латвии, а также Государственная дума Эстонии приняли реше­ние (21 и 22 июля) просить Верховный Совет СССР включить свои страны в состав Советского Союза в качестве союзных республик. 1—6 августа на заседании VII сессии Верховного Совета эта просьба была удовлетворена.

Итоги этой драматической истории подвел в своем докладе на сессии Молотов. Он заявил, что договора о взаимопомощи не дали должных результатов и не привели к сближению Лит­вы, Латвии и Эстонии с Советским Союзом, так как этому ме­шали правящие буржуазные группы. Советский нарком снова упомянул Балтийскую Антанту, охарактеризовав ее как воен­ный союз против СССР с участием всех трех стран после при­соединения к нему Литвы. По словам Молотова, пакты о взаи­мопомощи были грубо нарушены, и СССР больше не мог этого терпеть. Далее он заявил:

"В результате принятых мер и прошедших выборов три Прибал­тийские республики вошли в состав СССР, и теперь СССР увеличива­ет свою численность на 10 млн (включая также Бессарабию и Север­ную Буковину), а если к этому добавить 13 млн населения Западной Украины и Западной Белоруссии, то СССР увеличил свое население за последний год более чем на 23 млн человек.

Многие из этих территорий раньше входили в СССР, но были си­лой отторгнуты от СССР в момент его военной слабости. Теперь насе­ление страны уже составляет 193 млн человек, и границы СССР будут перенесены на побережье Балтийского моря.

И все это было осуществлено мирным путем при активном уча­стии и поддержке широких народных масс этих стран и с опорой на левые силы в самих этих странах" 51.

Подводя итоги произошедшего, можно констатировать, что решение о присоединении к СССР стран Балтии было принято их законодательными органами, хотя выборы в них проходили по советскому сценарию, без альтернативных кан­дидатов, и что присоединены они были с использованием си­лы. Затем в Прибалтийских республиках была осуществлена их советизация, в них устанавливались порядки и действовали те же законы, которые существовали на всей территории Советского Союза. Они стали частью СССР. В них действова­ли советские органы управления и силовые ведомства, в кото­рых преобладающую роль играли и местные национальные кадры.

Нарушения законности и репрессии, которые предприни­мались в Прибалтийских республиках, в том числе и массовые депортации, не были чем-то изолированным. Эти методы ис­пользовались в отношении многих тысяч граждан СССР на всей его территории.

Советские руководители полагали, что перемены в странах Балтии, вхождение их в состав СССР помимо соображений обес­печения безопасности СССР и расширения зоны социализма отвечали интересам народных масс Литвы, Латвии и Эстонии. Так, социальный аспект и концепция мировой революции тесно соединялись со стратегическими и геополитическими целями. При этом соображения права и морали не брались в расчет. Счи­талось, что решение судьбы других стран и народов — обычная политическая и дипломатическая практика того времени.

Реакция в мире на события в Прибалтике

Прошлый опыт и выбор момента давали основания совет­ским лидерам не опасаться слишком резкой реакции западных правительств и мировой общественности на присоединение стран Балтии. Договоры о взаимопомощи, заключенные с ними Советским Союзом в конце сентября — начале октября 1939 г., предусматривавшие ввод советских войск на их территорию, не вызывали каких-либо сильных протестов западных держав, особенно если сравнить их с гораздо более резкой реакцией на финские события. Видимо, Прибалтика не занимала значитель­ного стратегического места в их политике. Она оценивалась скорее в системе взаимоотношений Германия — Советский Со­юз—Англия—Франция—Скандинавские страны. И в этом контексте выбор момента в 1940 г. был удобен для Москвы.