Коллектив авторов Биографии и мемуары - Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников

Я надеюсь, что Пушкин не способен, как дурак, лишить себя жизни.

В конце мая или начале июня 1825 г. Пушкин написал прошение Александру I об отпуске его за границу для лечения аневризмы. Жалобы на эту нисколько не беспокоившую его болезнь, сильно встревожившие петербургских друзей Пушкина, имели единственной целью использовать её как средство вырваться из России. Но Н. О. Пушкина, которой сын поручил хлопоты, заменила его просьбу патетическим письмом на имя Александра I, результатом чего явилось разрешение Пушкину жить и лечиться в Пскове.

«Высочайшая цензура» оказалась далеко не столь милостивой, как полагал Вяземский: «Борис Годунов» появился в свет только в 1831 г., а на сцену при Пушкине не смог проникнуть.

В № 4 за 1828 г. московского журнала «Атеней» появилась статья о IV и V главах «Евгения Онегина», полная мелочных грамматических придирок. «Кто этот Атенеический Мудрец, который так хорошо разобрал IV и V главу?» — спрашивал Пушкин в конце марта у Соболевского. На эту критику Пушкин собирался ответить специальной статьёй, но в конце концов ограничился тем, что некоторые замечания критика из «Атенея» отметил в примечаниях к «Онегину» (примечания 24, 31, 36).

В марте 1828 г. Пушкин через Бекендорфа ходатайствовал у царя об определении его в действующую армию на Кавказ. Просьба его, вопреки распространившимся слухам, не была удовлетворена. 20 апреля Бенкендорф отвечал, что царь не может определить Пушкина в армию, «поелику все места в оной заняты». Пушкин очень хорошо понял смысл этого отказа, на который ответил демонстративной просьбой отпустить его в таком случае на 6—7 месяцев в Париж.

Филарет перефразировал стихотв. Пушкина «Дар напрасный, дар случайный». Он написал: «Не напрасно, не случайно Жизнь от бога мне дана. Не без воли бога тайной. И на казнь осуждена…» Пушкин ответил стихотв. «В часы забав иль праздной скуки», напечатанным под заглавием «Станцы» в «Лит. Газете», 1830, № 12, от 12 февраля.

Заметка Пушкина «О записках Видока» напечатана была без подписи в «Лит. Газете», 1830, № 20, от 16 апреля. Она явилась ответом на пасквильный «Анекдот» Булгарина, которого Пушкин изобразил в виде Видока, известного французского сыщика, в прошлом беглого солдата, вора и мошенника. Смысл этой заметки, как и имя её автора, были тогда же расшифрованы.

Эрминия — Е. М. Хитрово. Она же — Элиза (см. ниже).

О нападках на Пушкина по поводу его послания «К вельможе» (кн. Н. Б. Юсупову) и о пасквильной сцене «Утро в кабинете знатного барина», напечатанной в «Московском Телеграфе» — см. у Полевого, стр. 453—455. За пропуск этой сцены цензор С. Н. Глинка в августе 1830 г. был уволен от должности.

Летом 1831 г. Пушкин стал хлопотать о разрешении на издание политической и литературной газеты «Дневник», но только через год получил официальное разрешение, откуда и выражение — «будущий газетчик». Однако политическая обстановка 1832—1833 гг. и нежелание Пушкина выступать в роли официозного журналиста побудили его, в конце концов, временно отказаться от издания газеты.

Рим больше не в Риме, он весь в Москве.

3 декабря 1832 г. Пушкин единогласно избран был в члены Российской Академии.

В № 26 «Литературных Прибавлений к Русскому Инвалиду» на 1833 г. Пушкин напечатал рецензию на «Сочинения и переводы в стихах Павла Катенина, 1832 г.». Яркий представитель враждебной Пушкину литературной школы, Катенин, одна-коже, был связан с Пушкиным и личными и литературными отношениями. Вопреки своим друзьям, — и в частности Вяземскому, — возражавшим против привлечения Катенина к их общим литературным делам, Пушкин высоко ценил Катенина как критика. К поэтическим произведениям его Пушкин относился более нежели сдержанно, но самомнение и крайняя обидчивость Катенина заставляли его воздерживаться от печатных суждений на этот счёт, почему и эта рецензия была не вполне объективной.

Вернувшись 24 ноября 1833 г. в Петербург, Пушкин привёз с собой «Медного Всадника», «Анджело», «Сказку о рыбаке и рыбке», «Сказку о мёртвой царевне» и др.

14 мая 1835 г. у Пушкиных родился сын Григорий.

С октября 1834 г. Пушкины жили в доме Баташёва на Дворцовой набережной, заняв квартиру, в которой прежде жил с семьёй Вяземский. Удручённое состояние последнего объяснялось недавней кончиной дочери.

Пушкин и Вяземский первые в России обратили внимание на А. Мюссе, ранние произведения которого были приветствованы романтиками и жестоко ошельмованы классиками.

23 июня 1836 г. у Пушкиных родилась дочь Наталья.

История последней дуэли и смерти Пушкина всего полнее рассказана Соллогубом и Данзасом. Она принадлежит к числу наиболее изученных и разработанных моментов в биографии Пушкина. Это освобождает нас от необходимости комментировать письма Вяземского о дуэли и смерти Пушкина, в которых, наряду со множеством ценных сведений, встречаются и отдельные неточности. Но не они заставляют настороженно отнестись к письмам Вяземского. Письма эти, как и известная записка Жуковского и письмо Вяземского к в. кн. Михаилу Павловичу, носили, конечно, отнюдь не интимный, не частный характер, а адресовались к весьма широкой аудитории, ставя своей целью посмертную политическую «реабилитацию» Пушкина (в интересах его семьи), а с ним вместе и себя. Этим объясняется ярко выраженная тенденциозность в характеристике политических настроений Пушкина.

Помимо упомянутого письма Вяземского к Михаилу Павловичу, к числу его более значительных эпистолярных повествований о дуэли и смерти Пушкина принадлежат письма к А. О. Смирновой («Русск. Архив», 1888, № 2, стр. 295—304) и письмо от 16 февраля 1837 г. к Э. К. Мусиной-Пушкиной («Русск. Архив», 1900, № I, стр. 391—394).

Есть два рода рогоносцев: настоящие знают, как им быть, но положение рогоносцев по милости публики затруднительнее, а моё именно таково.

Я не желаю, чтобы петербургские праздные языки мешались в мои семейные дела. Я не согласен ни на какие переговоры между секундантами.

«Это письмо сохранилось в бумагах Булгакова не в подлиннике, а в списке, и, может быть, писано и не к нему; но очевидно и несомненно оно принадлежит князю П. А. Вяземскому». Прим. П . И. Бартенева .

С начала этого дела я вздохнул свободно только на минуту, когда написал это письмо.