Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

В оригинале над этим словом надписано lode , а далее неразборчивое qui (или que ). Факсимильное воспроизведение этого отрывка см. илл. 5, с. 259.

Это предложение Андреевский и Гётц предпочитали относить к статье № 20 (Андреевский, 1855. С. 32; Goetz, 1916. S. 150–151). Мы сохраняем состав статей по изданию Бунге (LUB, I. S. 526).

В оригинале это слово выделено золотом.

В оригинале — vorschkel .

В оригинале — habeant .

Перед этим словом в оригинале находится зачеркнутое « curiam ».

В оригинале — liberate .

Слово внесено в текст дополнительно.

Пункты 24, 25 и 26 Гётц предпочитал объединять и рассматривать вместе (Goetz, 1916. S. 159). Мы сохраняем состав статей по изданию Бунге (LUB, I. S. 527).

С этого места и до конца текст написан другой рукой.

В оригинале — prescriptas .

В оригинале — sibi in .

В оригинале — heedem .

Здесь и далее в квадратных скобках дополнения переводчиков.

Это буквальный перевод. Позднее в Новгородской скре, начиная с III редакции (XIV в.), выражение «Невский путь» ( Nuvare ) полностью замещает термин «водный путь» ( Watervare ) в Новгород (Schlüter, 1911. S. 53, 55). Характерно, что Нева в данном случае не воспринималась как река, но как некая протока, узкое место в море.

Маркой в средневековых немецких текстах обозначалась гривна, а марка кун = гривна кун (Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 129). Гривна кун содержала 51,19 г серебра и составляла гривны серебра (204,756 г).

См.: Янин, 1956. С. 48.

Различия в тяжести наказания (штраф, физическое наказание, смертная казнь) в зависимости от суммы украденного характерно для средневекового немецкого городского права. В Любекском праве (Cod. 1, XXXV11. De furto) эти положения выглядят следующим образом: « Si quis cum furto deprehensus fuerit et furti taxationem excesserit videlicet (unum) fertonem; репа suspendii fur obnoxius erit. Si vero furti estimacio minoris precii fuerit sicut vulgo solet did, fur verberabitur et tondebitur, sed si talis fuerit quod per facultates suas se exemerit tercia pars iudici tercia civitati et tercia cedet actori » (Hach, 1839. S. 196). Подобные статьи содержатся и в Гамбургском городском праве 1270 г. (XII, 7), и в Гамбургско-Рижском праве (X, 7), и в Рижских статутах конца XIII в. (X, 2) (Lappenberg, 1845. S. 68; Napiersky, 1876. S. 120–121, 192).

См. также: Bunge, 1878. S. 317–318; Goetz, 1916. S. 99.

В тексте в этом месте стоит communem , что означает обычное (традиционное), общепринятое в таких случаях наказание. Однако исследователи уже с первого издания отмечали, что здесь более уместно capitalem , то есть «высшая мера». Смертная казнь за подобную провинность вполне соответствует нормам немецкого и скандинавского городского права. Рассматриваемый текст особенно близок нормам городского права Висбю (Visby Stadslag. I, cap. 57), которое записано очень поздно, но свою основу сохранило из XII в.: « so we ос tve marc oder dar boven stelet, de heft sin lif vorbörd » (шведск.: « Hvilken som ock stjäl två marker eller derutöfver, den har förverkat sitt lif ») (Schlyter, 1853. S. 72).

О наказании смертью за кражу в немецком праве см. также: Wilda, 1842. S. 892; Goetz, 1916. S. 99.

Это должностное лицо буквально названо «староста от ижорцев» ( oldermannus de Engeren ), где ижорцы — некая (скорее всего, этническая) общность местных жителей. Гётц предпочитал называть этого старосту тиуном (Goetz, 1916. S. 99), но к использованию подобной терминологии в тексте нет прямых указаний.

Судя по всему, слова « Engera » и « Engeren » имеют разное значение. Вполне может быть, что в первом случае речь идет об области, а в последнем — об этносе.

Буквально: «бурный поток, который именуется Порог», где слово «Порог» ( Vorsch ) отмечено как имя собственное. В русском проекте того же договора это слово использовано именно в значении «порог», как его и переводит Е. А. Рыдзевская (ГВНП. С. 51). Средненижненемецкое Vorsch ( Forsch ) происходит от древнескандинавского (др. — исл.) fors (др. — швед. foss ), то есть «водопад» (нем. Fall, Wasserfall ).

См.: Строев, 1839. С. 161; Krug, 1848. S. 629; Брим, 1931. С. 225; Angermann, 1995. S. 200, n. 33.

Этот же термин ( fors ) обнаруживается в названии некоторых днепровских порогов, как они обозначены в трактате «Об управлении империей» Константина Багрянородного (составлен в 948–952 гг.). Например, Улворси ( Ούλβορσί ; от сканд. Hólmfors ) или Варуфорос ( Βαρουφόρος ; от сканд. Bárufors ).

См.: Константин Багрянородный, 1991. С. 48–49, 322–323 прим. 33, 325 прим. 40.

Словом « vorschkerle » обозначались люди ( kerle ), которые обладали монополией на обслуживание проезжающих и перевозящих грузы через волховские пороги ( vorsch ). Исследователи неоднократно пытались подобрать адекватный эквивалент этому термину: порожцы, пороговые парни, пороговые люди, служба водопада, водопадники. Наиболее популярными стали названия «пороговые проводники» или «пороговые лоцманы» (Tobien, 1844. S. 81; Goetz, 1916. S. 103–104; Брим, 1931. С. 225; ГВНП. С. 58; Angermann, 1995. S. 200; Сорокин, 1997. С. 15). Хотя предпочтительнее выглядит перевод, предложенный Г. С. Лебедевым: «ребята порога, работники порога», то есть Forschkerlen от древнесканд. Forskarlar (Лебедев, 1977. С. 160). Е. Р. Сквайрс понимала vorschkerle как «волховские перевозчики», но прилагала к ним иллюстрацию из книги XVI века (Olaus Magnus. Historia de gentibus septentrionalibus. Antverpae, 1558), где изображены бурлаки, которые тащат корабль против течения (Сквайрс, 2000. С. 523; Сквайрс, Фердинанд, 2002. С. 138). Судя по всему, основной функцией этих служащих порога действительно была транспортировка судна против течения, но в пункте № 22 того же документа они представлены и в качестве возможных проводников при проходе судов по течению. В связи с тем, что мы имеем дело с текстом, где уже используются латинские термины «перевозчик» ( vector ) и «проводник» ( ductor ), для средненижненемецкого vorschkerle (буквально: «пороговые люди» (Строев, 1839. С. 161)) в качестве соответствующего подобрано нейтральное «порожане» (Славянский, 1847. С. 49), то есть представители некоей общности, проживающей у порогов и работающей на них.

Под caldarium подразумевается некая емкость для приготовления пищи, вероятно, котел. Гётц считал, что речь идет о разогреве утром какой-то еды (Goetz, 1916. S. 104). Однако скорее всего, имелось в виду, что порожане должны собрать дров, развести огонь и довести до кипения котел воды, а уж приготовление блюд совершали сами путешественники.

Можно перевести и как «рыбачья хижина» («рыбачья изба»: Брим, 1931. С. 225), и как «лавка рыботорговцев», и как «рыбачья слобода», но речь идет о некоем пристанище (единственное число), которое, хотя и не имело значительного постоянного населения (судя по всему, это одно здание), посещалось регулярно и было известно всем путешествующим по Волхову. Как предполагал Гётц, эта «хорошо известная остановка» знаменовала собой завершение наиболее трудного этапа водного пути к Новгороду (Goetz, 1916. S. 105).