Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

Совершенно очевидно, что главной причиной изгнания Михаила было монгольское нашествие, но в тот момент стремления Ярослава совпадали с монгольскими. 1239 год — это его триумф в вековой борьбе с Ольговичами. Власть суздальской династии теперь распространялась от Волги до Днепра и от Студеного моря до Киева. Можно сказать, что монголы стали заочными союзниками великого князя Ярослава.

Вскоре ордынцы показали, что за все надо расплачиваться и новые империи на Руси смогут возникнуть только при их согласии. Зимой 1239/40 г. монголы совершили карательный рейд вдоль Клязьмы, разорив Муромскую и Мордовскую земли, сожгли Гороховец [702], напомнив тем самым князю Ярославу о необходимости поклониться великому хану. Беспечности быстро пришел конец. Для жителей суздальского Ополья и соседних земель пришло осознание неизбежности и регулярности монгольских погромов. Безумный страх перед бесчинствами кочевников охватил людей. Владимирский летописец записал в конце статьи 6747 (март 1239 — февраль 1240) года:

«Тогды же бе пополохъ золъ по всеи земли, и сами не ведяху и где хто бежить [отъ страха]» [703].

Весной 1240 г. началось тотальное бегство населения с Северо-Востока Руси. Вынужденные переселенцы уходили из страха перед монголами далеко в Европу. Источники упоминают о русских беженцах даже в Саксонии [704]. Другие бежали на русский Север. Отдельные, вероятно, забредали и в Ливонию, и в Финляндию. Страх перед монголами летел впереди.

Весь 1240 г. в Венгрии и Польше со страхом ожидали монгольского вторжения. Весной 1241 г. оба государства были разорены, а их армии истреблены. Вплоть до начала 1242 г. ордынцы бесчинствовали в Европе, а затем широкой волной вернулись в южнорусские степи. Очевидно, для большинства европейцев не были секретом известия о массовом разорении Руси, Польши и Венгрии. Властителям Ливонии и Балтийских стран тоже. Поживиться хотели многие. Именно распространение слухов о монгольском погроме Руси стали основным стимулом активизации прибалтийских соседей Новгорода и Пскова в своей экспансионистской политике в 1240–1242 гг.

Почти все свои молодые годы Александр Ярославич (1221–1263) провел в Новгороде. Его матерью была дочь Мстислава Мстиславича Удалого, также правившего ранее в Новгороде [705]. Александр родился в 1221 г. и впервые косвенно упоминается летописью под 1223 г., когда из Новгорода «поиде князь Ярославъ съ княгинею и съ детми Переяславлю» [706]. По имени он впервые назван в конце 1228 г., когда отец оставил его со старшим братом Федором местоблюстителями новгородского стола. Вместе с молодыми княжичами Ярослав посадил двух близких бояр — Федора Даниловича и тиуна Якима [707]. Продолжалось это коллективное правление недолго, 20 февраля 1229 г., опасаясь бунта, они бежали из города [708]. Вернулись туда уже вместе с отцом в январе 1231 г. Тогда же началось их второе местоблюстительство. Надо полагать, что впоследствии Александр с Федором постоянно жили в Новгороде и замещали Ярослава в период его отсутствия.

Летом 1233 г. неожиданно скончался 13-летний Федор, бывший всего на полтора года старше брата [709]. В 12 лет Александр стал старшим наследником, а в 16 лет — новгородским князем.

Очевидно, что в первые годы княжич полностью следовал в русле политической линии, определяемой его отцом. Мы уже писали о произведенных им мероприятиях по обеспечению литовских рубежей, а также о претензиях на Полоцк. Даже его брак был связан с полоцко-литовской политикой Ярослава. В 1239 г. казалось, что тема борьбы с Литвой будет главенствующей в деятельности Александра в последующие годы. Но история сложилась иначе. В 1240 г. стало ясно, что давление на Литву — не то, о чем следует беспокоиться в первую очередь. Монголы все более настойчиво предъявляли свои права на власть. Одновременно началась череда осложнений с северными соседями Новгорода. Летом 1240 г. на Неве в устье Ижоры высадились шведы. Затем через пару месяцев немцами был захвачен Изборск и отторгнут Псков, а через полгода атаке подверглась Водская земля.

Целая серия почти одновременных вторжений со стороны подопечных папы Римского создавала впечатление согласованного нападения на Русь, попытки оторвать куски приграничных территорий в период наибольшего ослабления русских княжеств.

Первым военным предприятием Александра и одновременно началом периода западных вторжений в новгородские земли стала высадка шведов на Неве.

Основным источником по событиям русско-шведской и русско-ливонской войн 1240–1242 гг. кроме летописи является «Повесть о житии и о храбрости князя Александра Невского» (Житие Александра Невского; далее по тексту — ЖАН) [710]. Этот литературный памятник был составлен во Владимире в Рождественском монастыре вскоре после смерти Александра Ярославича [711]. Автор опрашивал участников событий и сам был лично знаком с князем, о чем и пишет на первых страницах сочинения:

«Азъ худый и многогрешный, малосъмысля, покушаюся писати житие святаго князя Александра, сына Ярославля, а внука Всеволожа.

Понеже слышах от отець своихъ и самовидець есмь възраста его, радъ бых исповедалъ святое и честное и славное житие его» [712].

Считается, что ЖАН было составлено на основе устных рассказов очевидцев, а не летописи, которой составитель ЖАН не пользовался [713]. Таким образом, для изложения событий на Неве в 1240 г. мы располагаем двумя независимыми источниками: летописным известием из Синодального списка НПЛ и ЖАН. Западные источники о произошедшем не упоминают.

Летописное известие было записано непосредственно после невских событий. Оно достаточно сухое и должно быть признано наиболее достоверным по содержанию. В ЖАН больше подробностей Невской битвы, названы по именам и описаны многие участники, содержится красочный рассказ о видениях Ижорского старейшины Пелгусия. Все эти обстоятельства зафиксированы более чем четверть века спустя и, надо полагать, не всегда по пересказу основных участников. В ЖАН следует ожидать больше фактических ошибок, но полностью отрицать их связь с реальностью все же не следует [714].

В самом начале статьи 6748 (март 1240 — февраль 1241) Синодального списка НПЛ сообщается:

«Придоша Свеѣи в силѣ велице, и Мурмане, и Сумь, и ѣмь в кораблихъ множьство много зѣло;

Свѣи съ княземь и съ пискупы своими;