Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

И всё–таки тяжело принять такую судьбу, когда столь очевидно, что причиной всему несколько упрямых голов и что можно было бы всего избежать, если бы было принято одно масштабное решение на отступление три недели назад, 14 дней назад, да даже 5–6 дней назад. Предложений о таковом поступало достаточно. Но новое верховное командование сухопутных войск всё отвергает и взвешивает, стоит ли отдать 20 километров из 1200 уже завоеванных или нет. При этом совершенно безразлично, где мы в России закрепимся. Я думаю, что придет время, и они обо всем пожалеют. Но для нас самих, вынужденных страдать, это ничего не меняет.

Уже сейчас положение вещей невообразимое. Повсюду заметно давление противника. Нас уже зажали так, что скоро задушат. При -15° человек редко попадает под крышу, не говоря уже о лошадях. Транспорт практически встал, сани застревают на забитых дорогах, сегодня я четыре часа шагал по глубокому снегу в темноте. Повсюду видны первые признаки поражения. Наверное, утром полностью перережут основную трассу снабжения. Через несколько дней, быть может, и железную дорогу. А что затем? Сражаться без боеприпасов и пайков! Все мои соседи, командующие корпусами, внезапно исчезли, заболели и так далее. Кого–то перевели, и они в срочном порядке убыли. Я вынужден здесь оставаться, на передовой, без реальной возможности выбраться. […]

Письмо жене, [Стрекалово [211] ] 20 января 1942 г.

BArch. N 265/156. BL. 13

Мы практически окружены тут, под Юхновом. Если не произойдет чудо, в ближайшее время судьба приведет в исполнение свой вердикт. Все обещанные мероприятия по поддержке провалились. Ни одно из всех обещаний и утешений относительно помощи не стало реальностью. Если всё же что–то и дойдет, будет «слишком поздно» — фраза, которой можно описать всё руководство военными действиями и решения фюрера. Он приказал нам держаться здесь, против совета всех специалистов. Он без всякой на то надобности создал эту ситуацию.

Я столь часто и столь громко взывал к Господу. До сих пор Он не послал никакой помощи. Душераздирающ и беспощаден вердикт судьбы, и с каждым днем конец всё ближе. Но теперь уже недолго осталось. Всему есть конец. […]

20 января 1942 г. Хейнрици был назначен командующим 4–й армией. Теперь перед ним стояла задача удержать слабые позиции 4–й армии, оборонявшей узкий отрезок вдоль шоссе. Эту «артерию» армии предстояло защищать не только с южного и восточного направлений, но всё чаще и с северного и западного, где атаковали партизаны, прорвавшиеся гвардейцы–кавалеристы и высадившиеся десантные войска, находившиеся под командованием генерала Павла Алексеевича Белова. Дальнейшая военная ситуация, сложившаяся в последующие недели, напоминала битву в котле.

Письмо жене, [Спас–Деменск [212] ] 21 января 1942 г.

BArch. N 265/156. Bl. 14

Вчера вновь был день, наводящий уныние. С севера и юга русский собирался взять нас в клещи. Все возможные осуществляемые контрмеры на тот момент ни к чему не привели. Неумолимо и окончательно мы готовились к тому, что уготовано судьбой.

Внезапно мне позвонили и сообщили, что я назначен командующим 4–й армией вместо лишь недавно принявшего ее генерала Кюблера [213]. И меня невредимым тут же выдернули из гущи событий. Это была Божья воля, сотворенное Им.

Теперь моя ноша — продолжать эту борьбу силами армии. Ни одна германская армия не находилась в такой ситуации, насколько позволяет судить человеческая память. Враг подтянул все силы с целью ее уничтожения. Удастся ли и возможно ли это предотвратить, сейчас никто сказать не может. Я могу лишь молиться Господу, чтобы Он и здесь помог мне и вмешался в последний момент. Сегодня Он задержал нашего противника посредством -38°, вчера с помощью -42°.

Запись в дневнике, [Спас–Деменск] 21 января 1942 г.

BArch. N 265/14. Bl. 1

Утром ездил в армию. 42° мороза. Шоссе свободно. На обочине дороги — мертвые русские, разбитые машины, всё заснежено. Даже здесь такие продолжительные низкие температуры ненормальны. Встретил генерала Кюблера. Он был смещен после того, как сказал фюреру, что считает невозможным удержание армией шоссе и Юхнова. Может, он и прав. Но поскольку он не продемонстрировал безусловной веры и так высказался, его сняли. Положение армии напряженное. Слава Богу, мы еще можем удерживать шоссе, наш единственный гарантированный источник снабжения. Плохо, что на севере противник стоит в нашем тылу и на северо–западе его отделяет от Юхнова лишь 10 километров. Утром последует атака 52–й и 263–й пехотных дивизий на север, что даст пространство. Южнее Юхнова — особо опасная точка. Там противник развернул еще более крупные силы, хотя сегодня всё тихо. Может, слишком холодно для него.

Запись в дневнике, [Спас–Деменск] 23 января 1942 г.

BArch. N 265/14. Bl. 1

Остаюсь в Спас–Деменске. 28° мороза. Снова бои на шоссе, хотя и слабые. Транспортная связь с Юхновом есть. Железная дорога от Вязьмы частично взорвана, а единственный локомотив насквозь промерз. Невероятная ситуация с железной дорогой и снабжением.

Подошедшие с севера силы 4–й танковой армии, закрывающие дыру севернее нас, продвигаются медленно. Противник напротив, всё время вливает новые силы в эту дыру. Теперь там уже три вражеские дивизии. Ситуация становится всё опаснее. Однако самое трудное положение сейчас на юге. Постоянно увеличивающиеся силы противника и атаки.

СС [дивизия СС «Рейх». — Й. X.] в течение дня взяли Аргшино [Агарыши. — О. Б., И. П.], прекрасная работа, окружили русскую 194–ю дивизию. […]

Запись в дневнике, [Спас–Деменск] 24 января 1942 г.

BArch. N 265/14. Bl. 2–4.

Опять 32° мороза. Всё замерзло. Двигатели не заводятся. Самолеты не летают. Повсюду обморожения. Отвратительная ситуация.

Утром ездил по шоссе в направлении на Юхнов, видел следы позавчерашнего сражения. В деревне Долина встретился с генералом Бертольдом. Ночью порядка 200 русских лыжников из района деревни Пеляки [Рыляки. — О. Б., И. П.] вышли к шоссе и расположились в деревне по соседству со штабом моего бывшего корпуса. Когда я прибыл, их уже отогнали, но они вернутся. Штаб корпуса бодрствовал всю ночь и наконец под руководством начальника штаба перешел в атаку. Вообще условия совершенно дикие. Повсюду в тылу шастают партизаны, десантники, лыжники [214]. […]

Когда же наступит момент, когда требования ситуации превзойдут возможности наших войск?

Письмо жене, [Спас–Деменск] 24 января 1942 г.

BArch. N 265/156. Bl. 16

Обращайся бережно со всеми этими письмами. Это документы.

Вчера вечером из далеких далей мне позвонил Хартмут и поздравил меня. Я не мог ему сказать, в каком положении мы находимся — практически безнадежном.

Запись в дневнике, [Спас–Демекск] 25 января 1942 г.