Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

BArch. N 265/13

Днем сообщение, что американцы и британцы высадились в Западной Африке и Марокко [347]. Вот чертова проказа. В Восточной Африке Роммель крепко потрепан и под сильным давлением [348], а в Западной появилась свежая армия противника. Пусть от нее до Роммеля и далеко, быть может 2000 километров, но кто их должен оттуда выбивать? «Война вновь становится интересной», — говорит мой начальник штаба [349]. Должен сказать, я премного благодарен за такую вводную. Это действительно обещанный нам второй фронт, но на направлении, которое меня все же поразило. […]

Запись в дневнике, 10 ноября 1942 г.

BArch. N 265/13

[…] Если Африка будет потеряна, то и Средиземному морю крышка. Это будет тяжелый удар, ведь мы так сражались за Маре Нострум. Что скажут итальянцы, если области, превращающие сейчас королевство в империю, будут утеряны?

И какую же позицию займут французы, когда возьмут их Северную Африку? Я считаю невозможным, что Франция будет сражаться на нашей стороне против своих старых союзников. Напротив, мне кажется вероятным, что в один день правительство Петэна будет просто устранено.

Второй фронт открыли на нашем слабейшем направлении — итальянском. Наши противники надеются выбить Италию из числа держав Оси. С Муссолини в качестве премьер–министра им будет трудно это сделать. Но возможно, что и он падет.

Африка являлась продолжением новой Европы. На сегодня я не вижу возможностей отбить ее назад, если она будет потеряна.

Учитывая эти обстоятельства, правильно ли было начинать русскую кампанию? Я до сих пор склоняюсь к отрицательному ответу. Надо было сделать из них союзников, пусть даже ценой проливов, Дарданелл, — эта война в России поглотила столько немецких сил и сковывает их большую часть. […]

Запись в дневнике, 13 ноября 1942 г.

BArch. N 265/13

[…] В то время как идут сражения за континенты, нужно спрашивать разрешения фюрера, чтобы отвести один батальон. Надо освободить его голову от столь второстепенных деталей. Зачем ему тогда группа армий или армия? Тогда нашу роль здесь могут исполнять и манекены. […]

Запись в дневнике, 23 ноября 1942 г.

BArch N 265/13

[…] Чуждая, отсталая, средневековая культура России — нет, это не наша Европа, а буквально другой континент. Если бы не кровавая и жуткая серьезность войны за всем этим, то, даже несмотря на большевизм, красотами природы можно было бы любоваться. Такой вот ноябрь, с сухим холодом и светящим солнцем, куда лучше, чем пасмурный и промозглый ноябрь в Берлине или Кёнигсберге.

Пока у нас тут всё спокойно, на юге разыгрываются впечатляющие события. Русский прорвал фланкировавшие Сталинград с обеих сторон позиции румынских войск и широко — на 70 километров — углубился в тыл [350]. Очевидно, его приготовления к наступлению не были замечены, потому создается впечатление, что этот удар столь же внезапен, как и высадка во французской Африке. Согласно приходящим сообщениям, на сегодняшний вечер ситуация такова, что 6-я армия Паулюса [351]окружена под Сталинградом. Это уже не просто неприятно, а весьма скверно. Поскольку не похоже, чтобы в нашем распоряжении были достаточные резервы, с помощью которых ее удалось бы быстро вытащить из окружения. […]

Запись в дневнике, 1 декабря 1942 г.

BArch. N 265/13

Начальник штаба вчера подсчитал, что если отойти на предложенную фельдмаршалом укороченную линию фронта, срезая лишние углы, то это бы высвободило всю 9–ю армию, которая насчитывает порядка 23 дивизий [352]. И тогда дивизии на позициях имели бы участки обороны вполовину короче наших нынешних. Мягкая осень предоставила бы превосходную возможность для обустройства отличных позиций, а доступность дорог наилучшим образом обеспечила бы маневр отхода. Как счастливо бы было верховное командование, окажись сейчас в их распоряжении еще 23 дивизии, почти столько, сколько во всей группе армий «Север». Но теперь момент упущен! […] Военное искусство всё же чуть сложнее, чем уличная драка. Придет время, когда это всем станет ясно, поскольку за такие ошибки придется расплачиваться, и если оно придет слишком поздно, то всё закончится очень плохо. Возможно, первым тут должен выступить начальник генерального штаба, который не услужливо гнется под мнением вышестоящего, а напротив, совершенно четко возражает: «Так продолжаться не может».

Запись в дневнике, [Глоттербад [353] ] 27 декабря 1942 г.

BArch. N 265/13

[…] Конечно, и у врага тоже много потерь. Но Россия + Англия + Америка (и рассматривать их надо не по отдельности, а как совместную тройную силу) всё–таки легче могут перенести потери, чем мы: ведь напряжение наших германских сил уже и без того неслыханное, особенно если взглянуть на растянувшиеся по Европе и Северной Африке театры военных действий. Чтобы справиться с этим, по воле фюрера постоянно создаются новые соединения. Уже существующие соединения из–за этого терпят нужду: они получают недостаточные пополнения в живой силе и технике и поэтому не могут быть столь эффективны. Особенный камень преткновения представляют ныне формирующиеся авиаполевые дивизии. Геринг в известном смысле сотворил их из ничего. Они очень хорошо вооружены. Но состояние их выучки жалкое, и они себя ведут как зеленые рекруты. Со всех сторон доносятся вопли, что мы должны снабдить их обучающим персоналом. Если бы эти авиаполевые дивизии влили в ряды уже существующей армии, то тогда мы могли бы вновь довести личный состав во многих дивизиях до 9 батальонов, могли бы усилить артиллерию, то есть значительно укрепить боевую мощь. Тогда бы для этих слесарей из люфтваффе существовал фундамент из уже обученных подразделений, что постепенно превратило бы их в настоящих солдат. Но, конечно, ничего этого не будет, потому что люфтваффе тоже нужна своя особая армия, как и СС. И всё за счет регулярной армии. Впрочем, подобное развитие ситуации даже приносит мне определенное удовлетворение: когда я в 1936 и 1937 гг. прорабатывал в министерстве вопрос о воинской повинности, я боролся против завышенных бюджетов для люфтваффе, которое перегружало себя кадрами. Разумеется, борьба не имела успеха. […]

Отчет семье, 7 января 1943 г.

BArch. N 265/157. Bl. 4f. Ms.

Рождественские елка и ясли остались теперь в 2500 километрах от меня. С благодарностью вспоминаю я о славных деньках, которые смог провести в их блеске в Глоттербаде. Тем не менее обратная дорога в Спас–Деменск стала своеобразным «возвращением домой». Чем дольше длилась поездка, тем с большей радостью я предвкушал приезд в наш тамошний маленький домик и новое погружение в привычную работу. Столь грандиозным был тогда во Франции наш замок Конде, где мы квартировали, столь уютной стала для нас деревянная избушка у церкви [354]в Спас — [Деменске]. […]