Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Тот, кто хотя бы немного знаком с историей Советского Союза, знает, что его развитие во многом происходило не так, как представлял себе и планировал Ленин до революции. Расхождение началось уже при его жизни, и в дальнейшем, уже при правлении Сталина, приняло более значительные масштабы.

Ленин вполне осознавал это несоответствие, неоднократно пытаясь противодействовать ему критикой и предложениями, хотя и с небольшим успехом. Уже одно это показывает, что проблема тут была не столько в благих намерениях и в доброй воле, сколько в объективных и субъективных условиях, установившихся в России после революции, и в ещё большей степени — после гражданской войны. Власть фактического положения оказалась сильнее всякой теории.

Первым фактором, без сомнения, стала культурная отсталость, проявлявшаяся не только в том, что четверо из пяти советских граждан оставались неграмотными, но и в том, что вследствие долгого правления самодержавной деспотии практически отсутствовали демократические привычки и традиции. В деревне преобладало подчинение вышестоящим авторитетам. Ленин вновь и вновь говорил об этом, выражая важность этого фактора в фразе, что на самом деле вся суть социалистического строительства должна быть сосредоточена в усвоении культуры. Поэтому он решительно возражал против всяческих попыток создать как бы на почве традиционного бескультурья некую «пролетарскую культуру». С долей сарказма он отмечал, что многого можно было бы достичь, хотя бы усвоив для начала сокровища «буржуазной культуры», а на VIII съезде РКП(б) он подробно говорил о том, что невозможно построить социализм, не уважая и не используя важнейшие достижения буржуазной культуры, науки и техники. «Без наследия капиталистической культуры нам социализма не построить» [169] Ленин В. И. Отчёт Центрального Комитета на VIII съезде РКП(б). ПСС, т. 38, с. 142. , довольно категорически заявил он.

Вторым фактором стало то, что советская страна сражалась в долгой, тяжёлой, кровавой и разрушительной гражданской войне, при которой было положено начало иерархической централизации всех властных и управленческих полномочий наряду со значительной милитаризацией всей общественной жизни. При этом произошло соединение и фактическое объединение высшей верхушки Коммунистической партии с верхушкой советского правительства, что казалось неизбежным не только по объективным причинам, но и по персональным: круг руководящих лиц был относительно невелик.

Политбюро РКП(б) стало высшей инстанцией в принятии решений не только в партии, но и в государстве и обществе в целом. Все ниточки вели к этому «сверхправительству». Диктаторская центральная власть, порождённая чрезвычайным положением, оказалась главным врождённым пороком политической системы сталинского социализма. Она стала как бы «генетическим дефектом», с которым были причинно связаны все проявившиеся позднее сущностные деформации и отклонения. Сталинским режимом эта политическая конструкция позднее была возведена в догматический принцип, остававшийся неизменным в течение всей истории Советского Союза, хотя она никогда и не была серьёзно исследована или теоретически обоснована.

Вопрос взаимоотношения партии и государства в Парижской Коммуне, как известно, не играл никакой роли, поскольку коммунары хоть и были пролетарскими революционерами, но ещё не были организованы в социалистической партии, которые лишь позднее сформировались в капиталистических странах как политическая организация рабочего класса. Среди коммунаров были и сторонники марксистской тенденции, однако их было меньшинство. Меж тем это никак не помешало их единодушному сотрудничеству в интересах трудового народа города Парижа.

Поэтому Ленин и не видел причин затрагивать этот вопрос в «Государстве и революции». Однако когда этот вопрос остро встал после Октябрьской революции, по нему не имелось сколь-нибудь внятных соображений. Сложившаяся тогда практика, сосредоточившая всю государственную власть в Политбюро Коммунистической партии, являлась всего лишь прагматическим решением без определённой теоретической базы.

После окончания гражданской войны и первых опытов социалистического строительства Ленин осознал фундаментальную ошибку этой конструкции. Поэтому он предложил провести чёткое разграничение задач и полномочий партии и Советов, партийного руководства и правительства. Во время подготовки XI съезда РКП(б) весной 1922 г. он отметил в плане политического доклада:

«Наконец, необходимо разграничить гораздо точнее функции партии (и Цека её) и Соввласти; повысить ответственность и самостоятельность совработников и совучреждений, а за партией оставить общее руководство работой всех госорганов вместе, без теперешнего слишком частого, нерегулярного, часто мелкого вмешательства» [170] Ленин В. И. Письмо В. М. Молотову для пленума ЦК РКП(б) с планом политдоклада на XI съезде партии. ПСС, т. 45, с. 61. . На съезде же Ленин сказал: «У нас создалось неправильное отношение между партией и советскими учреждениями, и на этот счёт у нас полное единодушие» [171] Ленин В. И. Политический отчёт Центрального Комитета РКП(б) XI cъезду партии. ПСС, т. 45, с. 113. .

XI съезд партии стал последним, в котором Ленин смог принять участие. Позднее из-за своей тяжёлой болезни он был вынужден отойти от активной работы и уже не мог проводить поправки, которых требовал.

Однако относительно «полного единодушия» по этому очень важному вопросу он всё же ошибался, поскольку по крайней мере Сталин, избранный на этом съезде генеральным секретарём, имел другие намерения. Он всё больше подчинял себе государственный аппарат, и таким образом врождённый порок политической системы не только сохранился, но и с течением времени под ярлыком «руководящей роли партии» стал основной константой всей политической системы социализма.

Третий фактор , приведший к тому, что государственный аппарат диктатуры пролетариата в Советском Союзе развился в направлении высокой бюрократизации — причём государственная бюрократия всё больше проявляла себя как особый слой, как новая «высшая сила», стоящая над населением, — состоял в том, что во время гражданской войны пришлось задействовать большое количество бывших чиновников и служащих старого царского аппарата управления. Амбициозная задача овладения и управления всеми ресурсами для победы в гражданской войне оказалась не столь проста, как представлялось Ленину. Политически сознательные рабочие заняли многие важные посты и росли вместе со своими задачами, однако управление столь огромным государством и территорией всё же требовало большого количества опытных специалистов. Так вместе со старыми чиновниками в социалистическое государство вошёл и старый бюрократический административный стиль, всё более распространявшийся. Позднее эта тенденция была поддержана Сталиным, культивировавшим аналогичный процесс в партийном аппарате, чтобы тем самым образом укрепить основу личной власти.