Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Политически сознательные части рабочего класса самоотверженно сражались во время революции и гражданской войны, всецело доверяя партии. Теперь, после того как наиболее трудные времена прошли и стало возможно начать мирное строительство, они надеялись на скорое улучшение положения при поддержке международного пролетариата. Прежде всего они ожидали экономической и технической помощи более развитых социалистических государств, тем более что экономика России почти полностью лежала в руинах, рабочий класс значительно поредел в ходе гражданской войны и в массе своей оставался серьёзно деморализован безработицей и голодом. Однако пролетарские революции в европейских странах не достигли успеха: они были разбиты или преданы обуржуазившимися вождями социалистических партий, без борьбы передавшими власть буржуазии, как это произошло в Германии и Австрии. Мучительный вопрос, что же в этих непредвиденных международных условиях делать в России, стоял перед каждым, но ответа на него не было.

Ленин неоднократно высказывался о связанных с этим проблемах, однако из-за его отхода от активной политики вопросы о соотношении национального и международного аспектов в дальнейшем развитии советского государства не нашли окончательного разрешения. Продолжать надеяться на новые революции, ставшие в силу стабилизации системы монополистического капитализма чрезвычайно маловероятными (по крайней мере на какое-то время) — это представлялось позицией, далёкой от реальности. Кроме того, Сталин и без того был невысокого мнения о европейском рабочем движении.

Российская коммунистическая партия должна была найти путь, который покончил бы с ощущением безнадёжности, она должна была выдвинуть лозунги, которые могли бы вновь внушить смелость и оптимизм, преодолеть малодушие, отчаяние и пораженчество. В плане экономическом Советская Россия лежала в руинах, однако она оставалась огромной страной с почти неисчерпаемыми природными богатствами. Разве не говорил Ленин: мы бедны, но у нас есть всё, чтобы стать богатой страной?

Разве нельзя было так же сказать: мы привели первую социалистическую революцию к победе, мы победили царистскую контрреволюцию и империалистическую интервенцию — разве мы не сумеем построить и социализм, даже если это затянется надолго и будет идти «черепашьим шагом» (как это позже сформулировал Бухарин)?

Очевидно, что такие аргументы были понятнее, чем теоретические споры о международном характере социализма и о соотношении между национальным и интернациональным. Без сомнения, трезвый взгляд на экономическое, социальное и политико-идеологическое положение Советской России и осознание того, что какое-то время международной помощи ждать не следует, стали решающими причинами для отхода от прежней теории международного социализма.

Разумеется, Сталин руководствовался и другими мотивами. Как генеральный секретарь он оставался практиком и организатором, духовно уступая интеллектуалам вроде Троцкого, Зиновьева, Каменева и Бухарина. Он желал покончить с таким положением, лично для него неудовлетворительным. Этому послужило изобретение «теории ленинизма», равно как и «троцкизма». В «теории ленинизма», в создании которой принял участие и Зиновьев, Сталин нашёл для себя теоретическую легитимную базу; с помощью другого изобретения, «троцкизма», он пытался выдавить Троцкого с руководящих постов. При этом на его стороне всегда находились Зиновьев и Каменев. Все трое отчаянно стремились превзойти друг друга в борьбе против «троцкизма». Новая же «теория социализма в одной стране» превзошла изобретения ленинизма и троцкизма и была личным детищем Сталина. Чрезвычайно практичная, она открывала совершенно новый путь для строительства социализма в России и для выстраивания отношений с зарубежными коммунистическими партиями.

Таким образом Сталин заложил основание «модели социализма», хотя и не мог сознавать всех последствий и осложнений, которые будут вызваны этим шагом. На эту теоретическую позицию его как бы толкнули практические нужды, власть материальных обстоятельств, и он не в силах был обозреть будущие теоретические и практические последствия.

Итак, исходным пунктом возникавшей «модели социализма» послужил сталинский тезис о возможности строительства и окончательного построения социализма в одной отдельно взятой стране. Несмотря на то, что это утверждение противоречило не только многочисленным разъяснениям Ленина, Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и других вождей Коммунистической партии, но и программам партии, комсомола и Коммунистического Интернационала, — Сталин упрямо настаивал на нём.

Между первым и вторым изданиями «Об основах ленинизма» он коснулся этой темы в статье «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов». Это было сделано в достаточно путаной форме и, видимо, задумывалось как попытка прозондировать настроения. «Несомненно», — писал он, — «что универсальная теория одновременной победы революции в основных странах Европы, теория невозможности победы социализма в одной стране, — оказалась искусственной, нежизнеспособной теорией. Семилетняя история пролетарской революции в России говорит не за, а против этой теории» [179] Сталин И. В. Октябрьская революция и тактика русских коммунистов. Сочинения, т. 6, с. 394. .

Этим довольно странным открытием Сталин начал свою борьбу за новую теорию социализма в одной стране. По-видимому, он не замечал, что его взгляд основывается на элементарной логической ошибке: он приравнивал «победу пролетарской революции» к «победе социализма».

При этом странно, во-первых , то, что до тех пор ни один марксистский теоретик не выдвигал эту «универсальную теорию одновременной победы революции в основных странах Европы», и потому она не играла никакой роли в дебатах по этому вопросу. Во-вторых , странно, что «семилетняя история революции в России» могла служить доказательством верности или неверности теории социализма, ведь Россия во времена нэпа только начала совершать первые шаги в направлении социалистического строительства, так что нельзя было делать из этого широкомасштабных выводов. В-третьих , не менее удивительно, что в качестве нового открытия Сталин использовал «старьё», поскольку теория социализма в одной отдельно взятой стране была уже опубликована в 1878 г. немецким социал-демократом Георгом фон Фольмаром, известным социал-реформистом. В своей работе «Изолированное социалистическое государство» [180] Georg von Vollmar. Der isolierte sozialistische Staat. См: Reden und Schriften zur Reformpolitik, Stuttgart, 1977, с. 578. Фольмар приводил доводы, в силу которых экономических и политических причин социализм победит в первую очередь в Германии.