Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Однако, как и предполагали наблюдатели, Ю. Лужков, понимая, что при сохранении традиционного вмешательства самого президента и его приближенных в практическую деятельность правительства премьерство окажется недолговечным, отклонил предложение. Вместе с тем он заметно усилил критику Госдумы, в том числе и за затею с импичментом, что объективно сыграло на руку Кремлю, стремившемуся создать вокруг нижней палаты обстановку политической изоляции.

И наконец, в руководстве силовых структур были осуществлены кадровые перестановки, позволившие Б. Ельцину усилить свое влияние. Близкий к президенту директор ФСБ В. Путин был по совместительству назначен секретарем Совета безопасности. Продлен контракт с министром обороны И. Сергеевым, с подачи которого президент заменил командующего стратегически важным Московским военным округом Л. Кузнецова. Президенту удалось заручиться поддержкой своих планов со стороны министра внутренних дел С. Степашина.

Одновременно руководители МВД и ФСБ получили карт-бланш на внутренние кадровые перестановки, в результате которых на ключевых постах в их ведомствах оказались лично преданные им люди. В частности, заместитель С. Степашина по кадрам В. Федоров сменил генерал-полковника юстиции И. Кожевникова на посту начальника Следственного комитета МВД. В свою очередь, на место В. Федорова был назначен близкий человек С. Степашина, начальник Главного управления кадров МВД А. Черненко.

В. Путин убрал из ФСБ ряд выдвиженцев бывшего директора Службы Н. Ковалева — первого заместителя В. Соболева, сделав его заместителем секретаря Совета безопасности, а также начальника управления экономической контрразведки А. Пушкарёнко, имевшего тесные отношения с Генпрокуратурой.

Проведенная перегруппировка сил в МВД и ФСБ, являвшихся ключевыми ведомствами в деле сохранения за главой государства властных полномочий, подтвердили предположения тех аналитиков, которые полагали, что президентская сторона готовилась к решительному изменению баланса сил.

Б. Ельцин резко расширил свое участие во внешней политике, прежде всего в урегулировании балканского кризиса, рассматривая этот фактор как мощный инструмент для изменения внутриполитической ситуации в свою пользу.

Левое большинство Госдумы, обеспечив принятие постановления в ответ на обращение президента и Союзной скупщины СРЮ с просьбой принять Югославию в Союз России и Белоруссии, стремилось поддержать позицию Думы — и тогда, как следствие, охлаждение отношений с либеральным истеблишментом внутри России и правящими кругами Запада либо занять более приемлемую для НАТО позицию, что неизбежно привело бы к росту политической изоляции президента внутри страны.

Несмотря на это, его возможности для контригры на поле югославского кризиса оказались более широкими по двум обстоятельствам. Во-первых, общественное мнение России настороженно отнеслось к идее вхождения СРЮ в российско-белорусский Союз, опасаясь, что в этом случае риск непосредственного вступления РФ в военный конфликт на Балканах резко усилится. Во-вторых, такую же точку зрения высказала и большая часть политического истеблишмента России, включая ведущих политиков — Е. Примакова и Ю. Лужкова.

Чтобы не быть отодвинутым противниками от балканского урегулирования, Б. Ельцин назначил В. Черномырдина своим специальным представителем. Одновременно, как посчитали эксперты, президент решил ряд не связанных напрямую с балканским кризисом задач. В частности, Б. Ельцин создал очередной противовес влиянию Е. Примакова и его правительства на одном из важнейших направлений государственной политики.

В этой связи в политических кругах Москвы было расхожим мнение о том, что в будущем президентская администрация в целях ограничения влияния правительства намерена шире использовать институт спецпредставителей, распространив его на другие сферы политики. В этом качестве предполагалось задействовать в основном отставных политиков, ранее занимавших высокие посты в исполнительной власти. В частности, называлось имя С. Кириенко.

Наблюдатели отметили и тот факт, что назначение В. Черномырдина состоялось сразу после попытки Б. Ельцина приблизить к себе Ю. Лужкова. Поэтому они не исключали, что, согласно тактике сдержек и противовесов, экс-премьер должен был играть эту роль в отношении столичного мэра.

Было очевидно, что успех Б. Ельцина в борьбе с Думой и оппонентами из Совета Федерации во многом зависел от экстренных финансовых вливаний Запада, способных стабилизировать ситуацию и успокоить элиту. Эти вливания связывали с позицией России в отношении агрессии НАТО в Югославии, что и подводило к предположениям о возможных теневых аспектах деятельности спецпредставителя президента.

Главной задачей В. Черномырдина при подобных намерениях российской власти становилось не столько урегулирование кризиса на Балканах вообще, сколько урегулирование на выгодных для Запада условиях. Этим объяснялись и некоторые казавшиеся на первый взгляд не вполне понятными эпизоды переговорного процесса — длительные телефонные разговоры Б. Ельцина с Б. Клинтоном, поездки спецпредставителя по странам ближнего зарубежья, его переговоры с вице-президентом США А. Гором, визит в Москву первого заместителя госсекретаря США С. Тэлботта и его встреча с не имеющими отношения к Балканам лицами, например, с А. Волошиным.

По мнению некоторых западных политологов, США считали важным для себя предпринять все возможное для того, чтобы Б. Ельцин сохранил свою власть в России именно тогда — в период завершения войны против Югославии. Об этом свидетельствовали и появлявшиеся в американской печати материалы, призывавшие участников альянса по достоинству оценить усилия Б. Ельцина, который являлся гарантом того, что Россия не дистанцируется от Запада в ближайшей перспективе.

Резкое усиление активности Б. Ельцина ослабило его оппонентов и существенно снизило шансы левого большинства Госдумы набрать 15 апреля необходимые 300 голосов для объявления президенту импичмента.

Осознавая сложность ситуации, руководство левой оппозиции главный упор сделало на развитии политических аспектов импичмента. Лидеры КПРФ понимали, что юридически эта процедура закончится тупиком уже на стадии Верховного суда. В конечном итоге это усилит риск неконституционных действий со стороны любого из активных участников конфликта, что в условиях консолидации пропрезидентских сил чревато тяжелыми для Думы и КПРФ последствиями.

Поэтому главным для левых стало воссоздание пошатнувшейся мартовской антипрезидентской коалиции, формирование через скандал с Генпрокурором такого морально-политического климата в стране, при котором сохранение Б. Ельцина на посту стало бы неприемлемым для большей части истеблишмента. В этом случае главным оружием левых было консолидированное требование элит к президенту досрочно уйти в отставку. Не случайно на протяжении всех весенних месяцев 1999 года Г. Зюганов постоянно «советовал» президенту оставить занимаемый пост по собственному желанию.