Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Разные косвенные ограничения заключались в проверке иностранных судов и фирм, наложении эмбарго и денежных штрафов; эти меры применялись в Кадисе в конце XVII в. главным образом против французов, не пользовавшихся симпатиями общественного мнения.

Вероятно, многие из этих распоряжений не выполнялись. Об этом свидетельствуют неоднократное повторное издание многих постановлений и распоряжений, а также жалобы кортесов, как, например, в 1532 г. по поводу того, что иностранцы обходят закон о проверке операций по размену денег (закон 1499 г.). Однако большей частью вследствие предоставленных иностранцам привилегий и концессий, о которых говорилось выше, эти жалобы оставались безуспешными. Получение свидетельства об испанском происхождении, для того чтобы использовать права, предоставленные испанцам, было по-прежнему делом очень легким, несмотря на существовавшее запрещение; поэтому такие случаи имели место очень часто. Доказательством этого служат указы Карла I (1523 и 1528 гг.} и Филиппа IV (1632 г.), в которых отмечалось невыполнение данного запрещения; об этом же свидетельствует также указ Филиппа II (1560 г.), в котором в связи с вопросом о конкуренции иностранных судов с испанскими отмечалось, что распоряжение об ограничении не соблюдалось «вследствие получения фламандцами, англичанами, генуэзцами и другими иностранцами удостоверений об испанском происхождении».

Карл I вообще относился благожелательно к иностранцам не только из-за неоднократно упоминавшихся финансовых соображений, но и вследствие того, что многие из подданных его государства проживали вне Испании. Мы увидим, как потом изменилась такая благосклонность монарха в отношении Америки. Что касается налогов, то система сдачи их на откуп в погашение займов, причем сами банкиры являлись и откупщиками, делала невозможной запрещение откупов [118] Система сдачи на откуп налогов давала возможность откупщикам наживать огромные состояния и была чрезвычайно разорительной для налогоплательщиков. ( Прим. ред .) . Так, еще в 1525 г. король передал судовые сборы на откуп Фуггерам, наряду с упоминавшимися рудниками. Филипп II также нарушал ограничительные законы; как уже говорилось, в нарушение таможенного законодательства допускалась контрабанда, которой занимались иностранцы. Филипп IV расширял привилегии, предоставленные иностранцам, если последние являлись католиками. Указ 1623 г., отмечая нехватку рабочих рук в Испании, гласил: «Разрешаем иностранцам упомянутых королевств (поскольку они являются католиками и друзьями нашего королевства) приезжать в Испанию и заниматься там своим ремеслом и работой; приказываем, чтобы такого рода иностранцы, занимающиеся в настоящее время каким-либо ремеслом или работой и проживающие на расстоянии двадцати лиг от портов, были освобождены навсегда от арендной платы. (Следует отметить совпадение этих условий с содержанием одной из петиций Бургоса в 1616 г.) В течение шестилетнего срока эти лица освобождаются также от алькабалы и от всех видов военной службы, а также от всякой повинности в том районе, где они проживают. Эти лица должны иметь право пользоваться пастбищами и другие права наравне с остальными жителями. Приказываю местным властям в случае необходимости обеспечивать этих лиц жилищем и землей».

Всем иностранцам, прожившим в стране десять лет и состоявшим в браке с испанскими женщинами в течение 6 лет, разрешалось занимать любые должности, кроме должностей коррехидора, правителя, главного алькальда, рехидора, начальника тюрьмы, казначея, сборщика налогов, нотариуса, маклера и «других государственных должностей», а также должности в религиозных учреждениях. Местным властям предписывалось также всех иностранцев «обеспечить всякого рода инвентарем, домашним и сельскохозяйственным, для того чтобы они могли заниматься полезным делом».

На основе существовавших договоров, о которых уже неоднократно упоминалось, некоторые привилегии предоставлялись и некатоликам. Поскольку нехватка рабочих рук в Испании с каждым днем увеличивалась все более, в 1679 г. был издан новый указ, разрешавший иммиграцию иностранным ремесленникам. Таким образом, вследствие экономической необходимости победа осталась на стороне иностранцев. В результате появилось большое количество мануфактур, принадлежавших иностранцам, прибывшим и обосновавшимся в Испании.

Сокращение населения полуострова.Все возраставший недостаток рабочих рук сильно беспокоил политических и экономических деятелей Испании. Одни считали его причиной экономического упадка, другие — следствием. Для страны результат был один и тот же.

Однако в этом вопросе, как и во многих других подобных вопросах, нельзя сделать какие-либо конкретные выводы вследствие отсутствия точных данных. Статистические данные, относящиеся к XVI и XVII вв., неполны и явно неточны; исчисления же, произведенные писателями как того, так и позднейшего времени, не внушают доверия. Единственным документом, который можно привести в качестве конкретного свидетельства о численности населения к концу XVI в., является так называемая перепись Филиппа II — итог топографических исследований, начатых в 1574 г. Однако результат этой работы был очень неудовлетворительным. Из 13 000 населенных пунктов только 636, большей частью в Новой Кастилии, ответили на опросный лист и дали отчет о количестве населения. Но можно ли из этих ответов вывести заключение о численности населения в остальной части Кастилии, не говоря уже о всей Испании? Было бы легкомысленно отвечать на этот вопрос утвердительно. Несомненно, однако, что все эти данные вместе взятые говорят о сокращении населения во многих местностях. Следует отметить, что еще в 1520 или в 1521 г. упоминавшийся выше итальянец Кэрнер отмечал как характерную черту Иберийского полуострова его малую населенность. Такое впечатление действительно должно было создаться у иностранца при сравнении Испании с Италией и другими странами Европы. На безлюдье в Андалусии жаловались кортесы в 1571 г., сравнивая ее с густо населенной в то время Кастилией. Однако этот лестный отзыв о последней имеет весьма относительную ценность, учитывая данные 1574 г. и тот факт, что уже в 1590 г. были широко распространены противоположные мнения по вопросу о населенности Кастилии. Начиная с 1600 г., то есть десять лет спустя, раздаются единодушные сетования на опустошение кастильских районов. Вот что, например, заявляли депутаты Вальядолида в кортесах 1602 г.: «Кастилия настолько обезлюдела, что это бросается в глаза, особенно в деревнях. Нехватка столь необходимых рабочих рук там так велика, что есть селения, в которых число домов сократилось со 100 до 10, а в других сведено к нулю».