Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Воспроизведемъ картины тогдашней Руси. Государевъ день начинался въ четыре часа утра. Умывшись и одѣвшись, царь шелъ прямо въ крестовую палату, гдѣ его поджидали духовникъ или крестовый попъ. Здѣсь онъ молился около четверти часа, причемъ на аналой ставился образъ того святого, память котораго праздновалась въ этотъ день. По окончаніи молитвы, священникъ кропилъ государя святой водой, называвшейся “праздничной”. Она привозилась изъ разныхъ монастырей и церквей всего государства, будучи освященной тамъ въ дни храмовыхъ праздниковъ при прославленіи тамошнихъ чудотворныхъ иконъ. Затѣмъ священникъ читалъ духовное слово изъ особыхъ сборниковъ, составленныхъ изъ поученій отцевъ Церкви, преимущественно св. Іоанна Златоуста. Потомъ царь въ одной изъ домашнихъ церквей простаивалъ заутреню и иногда раннюю обѣдню. Затѣмъ съ собравшимися во дворецъ боярами онъ шелъ въ одну изъ дворцовыхъ церквей къ поздней обѣднѣ. Послѣ чего онъ начиналъ принимать доклады и челобитныя. (А. Д. Нечволодовъ “Сказаніе о Русской Землѣ”).

Въ Москвѣ ежедневно обращались къ патріарху за благословеніемъ по тому или иному случаю. Вспоминается память тезоименнаго святаго — святѣйшему посылается “именинный пирогъ”. Предстояло ли обрученіе, бракосочетаніе, случится ли рожденіе ребенка, служебное повышеніе, переселеніе на жительство въ новое помѣщеніе — испрашивается благословеніе патріарха. Патріархъ одаривалъ обращавшихся къ нему иконами.

Въ канунъ великихъ праздниковъ и особенно 20 декабря — въ канунъ памяти св. митрополита Петра — патріархъ посѣщалъ тюрьмы, благотворя заключеннымъ. Особенно щедра была помощь въ дни Страстной седмицы. Обходя тюрьмы, патріархъ собственноручно раздавалъ заключеннымъ милостыню, освобождалъ сидѣвшихъ въ тюрьмахъ должниковъ, уплачивая за нихъ деньги. Благотворили также цари. Алексѣй Михайловичъ въ Рождественскій сочельникъ рано утромъ ходилъ тайно въ тюрьмы и богадѣльни, раздавалъ тамъ щедрую милостыню; такія же подаянія дѣлалъ онъ на улицахъ нищимъ и убогимъ. Раздавали милостыню патріархи во время своихъ “походовъ” — близкихъ и далекихъ. Милостыня раздавалась “нищимъ и скуднымъ людямъ, мужикамъ и женкамъ и робятамъ”, письменно или словесно заявившимъ свое “челобитье”. Деньги давались: “ради пожарнаго разоренія”, “на окупъ избы”, “ради скудости”. Святители на мѣстѣ изучали нужду и подавали бѣднякамъ самую скорую и неотложную помощь. Походная жизнь патріарховъ, близко соприкасаясь съ пасомыми, выражалась въ молитвахъ въ попутныхъ храмахъ, благотворительности и различныхъ подношеніяхъ святителямъ отъ мірянъ и духовенства. Подарки бывали скромны, истинно отъ избытковъ своихъ: ягоды, яблоки, грибы, овощи, брага. Патріархи одаривали подносителей деньгами (Нечволодовъ).

Строго старая Русь соблюдала посты въ чемъ подавали примѣръ святители и государи. Первые два дня великаго поста патріархъ и царь вовсе не вкушали пищи, только въ среду подавалось легкое кушанье — напр. компотъ. Въ строжайшемъ воздержаніи проходила и страстная недѣля. Когда она наступала, примолкали кремлевскіе колокола до радостной пасхальной ночи.

Царь и народъ облекались въ темныя одежды. Государь почти все время проводилъ въ храмѣ, подъ покровомъ же ночи тайно обходилъ тюрьмы, выкупалъ должниковъ, помогалъ несчастнымъ словомъ и дѣломъ.

Торжественно праздновался Новый Годъ. Въ канунъ новолѣтія патріархъ служилъ торжественно вечерню. Народъ съ зажженными свѣчами молился. Полночь. Среди глубокой тишины раздавался выстрѣлъ пушки. Въ отвѣтъ начинался звонъ колокола Ивана Великаго и всѣхъ московскихъ храмовъ. Начиналась заутреня въ переполненныхъ церквахъ. Кремль наполнялся народомъ ... Послѣ ранней литургіи, совершавшейся патріархомъ въ Успенскомъ соборѣ, начинался крестный ходъ. Выйдя изъ собора, патріархъ читалъ молитву “о еже благословити вѣнецъ лѣта благостію Своею” и потомъ вступалъ на помостъ, устроенный противъ Краснаго крыльца. На помостѣ, засланномъ великолѣпными персидскими коврами, стояло патріаршее мѣсто и передъ нимъ на аналоѣ образа и “столецъ” для освященія воды. Тутъ же посреди высилось “государево мѣсто” — рѣзной, вызолоченный и высеребренный, увѣнчанный пятью главами тронъ. Кругомъ помоста размѣщались служилые люди. Далѣе — на площади, на кровляхъ церквей и домовъ людъ московскій. На время умолкали колокола. Все замирало ... Но вотъ снова ударялъ колоколъ Ивана Великаго, лились торжественныя пѣснопѣнія. Когда патріархъ съ духовенствомъ въ золотыхъ облаченіяхъ вступали на помостъ, съ противоположной стороны — съ паперти Благовѣщенскаго собора — открывалось шествіе царя. Государь шелъ, при звонѣ колоколовъ, окруженный знатнѣйшими боярами, поддерживаемый ближайшими стольниками. Онъ всходилъ на помостъ, становился на свое мѣсто и начиналось тогда “дѣйство многолѣтняго здравія”. Духовенство по трое подходили и низко кланялись царю, потомъ патріарху. Затѣмъ совершался молебенъ, послѣ котораго патріархъ благословлялъ царя крестомъ и обращался къ нему съ привѣтствіемъ, кончавшимся словами: “здраствуй царь-государь, нынѣшній годъ и впередъ идущія многія, многія лѣта въ родъ и во вѣки”. Потомъ, по двое въ рядъ, подходили къ царю и патріарху духовенство, бояре и служилые люди. И, наконецъ, всѣ люди московскіе разомъ “ударяли челомъ” — кланялись земно государю. Всѣ расходились по церквамъ къ литургіи. Иностранные послы такъ писали къ своимъ Дворамъ: “это была самая трогательная, самая величественная и поражающая картина благоговѣйнаго поклоненія вѣнценосцу”. День новолѣтія царь, а за нимъ бояре и москвичи посвящали дѣламъ милосердія. Ни одинъ нищій не отходилъ отъ домовъ безъ утѣшенія. Ихъ богато одаряли милостыней, одеждой и обувью, кормили сытымъ праздничнымъ обѣдомъ. Простой народъ надѣлялся гостинцами и подарками, и посѣщались темницы.

Москва. Среда мясопустной недѣли. Царь посѣщалъ Чудовъ, Вознесенскій, Алексѣевскій монастыри, прощаясь съ братіей и жалуя милостыней. Въ четвергъ и пятницу объѣзжалъ онъ Андрониковъ, Новодѣвичій, Новоспасскій, Симоновъ монастыри. Въ субботу царь, а также патріархъ, приходили прощаться съ царицей. Въ воскресенье до литургіи патріархъ и весь освященный соборъ шествовали во дворецъ, гдѣ въ Столовой избѣ совершался обрядъ прощенія духовными и служилыми людьми. Въ воскресенье царь присутствовалъ въ Успенскомъ соборѣ на обрядѣ прощенія. Послѣ него государь съ боярами отправлялись въ патріаршіе покои. Послѣ чтенія “Достойно” и “приходной молитвы” и преподанія благословенія, всѣ садились на большія лавки. Подавались “прощальныя чаши”. Присутствовавшіе уходили затѣмъ въ сѣни и въ палатѣ оставались только царь и патріархъ. Въ тотъ же день государю докладывалось о заключенныхъ и многіе получали освобожденіе.