Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Недѣля Ваій. Передъ обѣднею народъ собирался въ Кремлѣ. Изъ Успенскаго собора выносилось большое дерево, обвѣшанное разными плодами — яблоками, изюмомъ, смоквами, финиками. Дерево ставилось на сани, подъ нимъ располагались пять отроковъ въ бѣлой одеждѣ и пѣли молитвы. Сани, запряженныя шестеркой лошадей, трогались. За ними слѣдовали юноши съ пылающими восковыми свѣчами и съ огромнымъ фонаремъ. Далѣе несомы были двѣ высокія хоругви, шесть кадильницъ, шесть иконъ. Болѣе ста іереевъ шли съ иконами, ризы ихъ осыпаны жемчугомъ. За ними шествовали бояре, царь. Патріархъ ѣхалъ сидя бокомъ на ослѣ (или на конѣ) одѣтомъ бѣлой тканью. Лѣвой рукой онъ поддерживалъ Евангеліе, окованное золотомъ, правою — благословлялъ народъ. “Осля” вели знатнѣйшій царскій бояринъ, два дьяка — царскій и патріаршій и конюшій старецъ. Царь придерживалъ конецъ повода у “осляти” и несъ вербу, бояринъ — середину повода, дьяки и конюшій вели “осля” подъ устцы. Стрѣлецкія дѣти устилали путь разноцвѣтными сукнами. Послѣ обхода кремлевскихъ святынь, шествіе возвращалось въ Успенскій соборъ, гдѣ совершалась литургія. По окончаніи ея патріархъ благословлялъ вербу, отъ которой отрубалась вѣтвь и относилась въ алтарь. Остальныя вѣтви также отрубались и отсылались во дворецъ и раздавались духовенству, боярамъ и народу. Затѣмъ патріархъ давалъ обѣдъ царю и боярамъ. Послѣ обѣда святитель дарилъ царю, какъ бы за его трудъ веденія “осляти”, — 100 золотыхъ, три сорока соболей, два куска бархату, два куска атласу (Нечволодовъ).

Время патріаршества особенно отличается попеченіемъ духовенства о бѣдныхъ. При патріаршемъ домѣ: 1) въ большіе праздники и дни поминовенія государей и святителей патріархъ раздавалъ значительную милостыню нищимъ; 2) въ день каѳедральнаго праздника Успенія Богоматери кормили при дворѣ его до 2500 человѣкъ бѣдныхъ всякаго званія; 3) при патріаршей каѳедральной церкви содержались 12 нищихъ, называвшихся богородицкими, которые получали каждый день по 35 коп.; 4) на иждивеніи патріаршаго казеннаго приказа содержались богадѣльни, находившіяся въ разныхъ частяхъ города; онѣ назывались домовыми, келейными богадѣльнями патріарха; въ 1676 г. положено было содержать патріарху въ его богадѣльняхъ 412 человѣкъ, что требовало большихъ издержекъ. Пришлось обязать епархіальныхъ архіереевъ дѣлать взносы, взамѣнъ чего отмѣнено было правило присылать царю и патріарху икону въ великіе праздники. Въ томъ же году патріархъ Іоакимъ указалъ жить нищимъ у приходскихъ церквей, а бѣдныя избушки, слишкомъ некрасивыя, сломать; на обзаведеніе на новомъ мѣстѣ выдавалось по рублю для каждаго. Въ 1681 г. царь Ѳеодоръ предлагалъ Собору пастырей учинить по всѣмъ городамъ разборъ нищимъ, и назначить безпомощной бѣднотѣ пристанище, а больнымъ больницы, лѣнивыхъ же и здоровыхъ заставлять работать. “Пастыри Церкви, прибавлялъ царь, примутъ на себя сіи распоряженія”. Соборъ постановилъ: “сіе предложеніе, какъ угодное Богу и спасительное для души, утверждаемъ соборно”. Во исполненіе этого постановленія, содержаніе бѣдныхъ и больныхъ, по разборѣ ихъ, въ Москвѣ осталось на попеченіи патріарха, а отъ царскаго двора нищіе получали милостыню только въ большіе праздники. Особенно отличался любовію къ нищимъ и заключеннымъ патріархъ Никонъ (Архіеп. Филаретъ).

Епархіальные архіереи, кромѣ вспоможенія патріаршему дому на бѣдныхъ, содержали ихъ при своихъ каѳедрахъ. Новгородскій митрополитъ Іовъ (1694-1716) особенно заботился о страждущихъ. Онъ построилъ и содержалъ богадѣльню, три больницы, два страннопріимныхъ дома.

Въ это время пріобрѣтало значеніе христіанское наставленіе, преподаваемое въ храмахъ. “Живая проповѣдь, замолкшая на сѣверѣ въ XVI вѣкѣ, начала подавать голосъ свой съ половины XVII вѣка. Болѣе всего располагалъ къ тому примѣръ юга, гдѣ въ это время была должность проповѣдника” — пишетъ архіепископъ Филаретъ. Извѣстенъ своими проповѣдями патріархъ Никонъ. Онъ же благословилъ произносить проповѣди Епифанія Славеницкаго. Патріархи Паисій и Макарій благословили прихожанъ церкви Іоанна Богослова въ Москвѣ имѣть, по ихъ желанію, священника-проповѣдника. Виднымъ проповѣдникомъ явился воспитанникъ западныхъ русскихъ училищъ, даровитый ученикъ просвѣщеннаго и добродѣтельнаго Лазаря Барановича, Симеонъ Полоцкій. Въ 1684 г. въ Перми священникъ Орловскій написалъ поученія воскресныя и праздничныя, подражая, по его словамъ, Кириллу Транквилліону и Симеону Полоцкому. Архіеп. Филаретъ пишетъ: “Сей неученый, но съ здравымъ смысломъ, проповѣдникъ умно разсуждалъ о нуждѣ живой проповѣди. Но ему не легко обходилась проповѣдь его; невѣжи прихожане кричали: “здѣсь бывали у насъ священники добрые, но не дѣлали того, а жили попросту; откуда же этотъ вводитъ странности?”. Онъ терпѣлъ, но продолжалъ свое доброе дѣло и трудился, поощренный защитой умнаго Строганова Димитрія Михайловича”. Послѣдній имѣлъ большое значеніе въ этомъ краѣ.

Архіеп. Филаретъ продолжаетъ: “Скоро перестали уже считать проповѣдь странностію. Лучшимъ проповѣдникомъ и превосходнымъ жизнеописателемъ былъ святитель Димитрій Ростовскій. По мѣсту рожденія и начальнаго образованія принадлежалъ онъ Кіеву, но образованіемъ своимъ обязанъ былъ не коллегіи и Кіеву, а памятникамъ древней Россіи и своимъ дарованіямъ” — пишетъ архіеп. Филаретъ.

Даніилъ, сынъ сотника Туптало, родился въ 1651 г. въ м. Макаровѣ, Кіевской губерніи. Изъ за польской войны, разрушившей въ 1665 г. кіевскую коллегію, образованіе его закончилось классомъ словесности. Пріобрѣтенное въ коллегіи знаніе преобразовалось и развилось его исключительными дарованіями. Имѣя 18 лѣтъ, онъ принялъ постригъ, съ именемъ Димитрія, въ кіевскомъ Кирилловскомъ мон. Въ 1675 г. архіепископъ черниговскій Лазарь Барановичъ, посвятивъ его въ іеромонахи, опредѣлилъ проповѣдникомъ при каѳедральномъ соборѣ въ Черниговѣ. Два года проповѣдническаго служенія въ Черниговѣ, начатаго въ 24-хъ лѣтнемъ возрастѣ, прославили св. Димитрія. Когда онъ прибылъ на границу Литвы и Польши для поклоненія Новодворскому чудотворному образу Богоматери, его упросили быть проповѣдникомъ въ Слуцкѣ. Изъ за него возникъ даже споръ. Церковные круги и гетманъ требовали его обратно въ Малороссію. Слуцкіе православные упрашивали на время хотя подарить имъ такого проповѣдника. Побѣдили первые. Въ 1681 г. онъ былъ съ честью принятъ въ мѣстѣ пребыванія гетмана — Батуринѣ — и приглашался игуменомъ въ разные монастыри. Онъ былъ игуменомъ и Батуринскаго мон. Заботясь о душевномъ спасеніи своемъ, св. Димитрій искалъ уединенія и возможности посвятить себя научнымъ трудамъ. Просвѣщенный кіево-печерскій архимандритъ Варлаамъ (Ясинскій) предложилъ ему заняться составленіемъ Четьихъ-Миней. Въ 1684 г. онъ и приступилъ къ этому большому труду. Въ 1689 г., будучи по дѣламъ Батуринскаго мон. въ Москвѣ, онъ представилъ свой трудъ патріарху и царственнымъ особамъ. Патр. Іоакимъ одобрилъ благочестивое усердіе св. Димитрія, но высказалъ неудовольствіе, что книга напечатана безъ его разсмотрѣнія. Патріархомъ замѣчены были нѣкоторыя ошибки, вызванныя распространеннымъ въ зап. Руси латинскимъ вліяніемъ. Святитель Димитрій во второмъ своемъ изданіи тщательно заботился объ исправленіи ошибокъ. По возвращеніи изъ Москвы, онъ продолжалъ свой трудъ. Въ 1698 г. закончилъ онъ вторую часть своего труда. Патріархъ Адріанъ почтилъ его граматой, похваливъ его работу и позднѣе. О дальнѣйшей дѣятельности св. Димитрія будетъ сказано въ слѣдующемъ отдѣлѣ.