Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Въ 1664 г., по приглашенію царя Алексѣя Михайловича, прибылъ въ Москву Симеонъ Ситіановичъ Петровскій, или, какъ онъ больше назывался, Полоцкій , бывшій до этого учителемъ братской школы въ Полоцкѣ. Онъ сталъ извѣстенъ государю во время войны. Греческаго языка онъ не зналъ. Онъ принадлежалъ къ ученикамъ новой — могилянской — школы, съ ея латинскимъ направленіемъ. “Это былъ человѣкъ живой и краснорѣчивый”, пишетъ Знаменскій, “усердный собиратель чужихъ мнѣній, ходячая энциклопедія всякихъ знаній, которыя онъ умѣлъ облекать въ обычныя въ Кіевѣ риторскія и діалектическія формы. По характеру онъ былъ не кабинетный, а общественный дѣятель, ловкій придворный монахъ, неутомимый борзописецъ, готовый во всякое время писать и переводъ, и проповѣдь, и ученый трактатъ, и стихи на чье-нибудь рожденіе или смерть, и комедію для придворнаго театра”. Царь поручилъ ему воспитаніе царевича Ѳеодора, а потомъ и другихъ дѣтей. Патріархъ Іоасафъ II поспѣшилъ использовать его для опроверженія раскола. Въ самый короткій срокъ имъ написанъ былъ трудъ “Жезлъ правленія” . Краткость времени отразилась на томъ, что, наряду съ отчетливыми, дѣльными опроверженіями, Симеонъ допустилъ и ошибочныя разсужденія, а также мѣстами допускаетъ ненужную брань. Этотъ трудъ его былъ изданъ отъ имени Великаго Собора. Написалъ онъ два катихизиса: пространный — “Вѣнецъ вѣры” (1670) и краткій въ 1671 году. Замѣчателенъ, составленный имъ въ 1676 г., сводъ Евангелій о жизни и ученіи Господа Іисуса Христа. Составилъ онъ два сборника своихъ проповѣдей: “Обѣдъ душевный” — на всѣ воскресные дни (1681) и “Вечеря душевная” — на праздники (1683). Архіеп. Филаретъ отмѣчаетъ: “Свойство проповѣдей о. Симеона: въ нихъ много простоты и естественности. Отвлеченнымъ изслѣдованіямъ онъ предпочитаетъ разсказы и описанія. Онъ сознавалъ пользу безыскуственнаго изложенія. “Простое слово, говорилъ онъ, разумѣется удобнѣе, нежели слово, покрытое красотами художественными; яйцо удобнѣе съѣдается вылущенное, нежели въ скорлупѣ содержащееся”. Воспитаніе, суевѣріе и расколъ были тѣми предметами, о которыхъ всего чаще говорилъ о. Симеонъ.” Нападалъ онъ на пустыя примѣты, предсказанія по звону въ ушахъ, по встрѣчѣ съ волкомъ, инокомъ, женщиной. Какъ духовный піитъ, онъ написалъ стихами “Риѳмологіонъ” — собраніе 95 стихотвореній, “Вертоградъ” (до 1000 стиховъ), “Псалтирь” риѳмованную. Какъ и у Епифанія, у него было много учениковъ. Ему поручали преподавать латинскій языкъ молодымъ людямъ, которые готовились въ переводчики. Его спасская школа, гдѣ онъ училъ ихъ латыни, была въ нѣкоторомъ родѣ параллельною чудовской школѣ (греческой) Епифанія. Когда въ 1676 г. взошелъ на престолъ царь Ѳеодоръ Алексѣевичъ, положеніе Симеона еще болѣе укрѣпилось, т. к. ученикъ любилъ своего учителя. Съ этого времени онъ и сталъ проповѣдывать, что не нравилось Епифанію, патріарху Іоакиму и другимъ.

Просвѣтительная дѣятельность обоихъ ученыхъ монаховъ — Епифанія и Симеона — имѣла живительное вліяніе на развитіе церковнаго образованія въ Великороссіи. Заговорили о школахъ, объ усиленіи проповѣдничества. Еще въ 1667 г. прихожане Богословской церкви въ Москвѣ просили найти имъ проповѣдника. Въ пермскихъ усольяхъ Строгановыхъ явился подражатель Полоцкаго, священникъ изъ Орла, который началъ проповѣдывать. Проповѣди о. Симеона онъ нашелъ для своей паствы непонятными, и составилъ свой собственный сборникъ поученій, изданный въ 1684 г., подъ названіемъ Статира. Но народная масса, да и большинство духовенства продолжали относиться къ церковнымъ проповѣдямъ враждебно (Знаменскій).

При царѣ Ѳеодорѣ, предположено было завести въ Москвѣ большую школу не только для Россіи, но и для самихъ грековъ, чтобы имъ не нужно было ѣздить за наукой въ католическую Италію. Для начала царь и патріархъ Іоакимъ основали въ 1679 г. школу въ типографскомъ домѣ и собрали въ нее до 30 учениковъ. Начальникомъ ея сдѣланъ былъ іеромонахъ Тимоѳей , долго путешествовавшій по Востоку и знавшій греческій языкъ. Учителями стали греки Мануилъ и Іоакимъ. Царь и патріархъ такъ были рады этой школѣ, что посѣщали ее каждую недѣлю. Но она была только первымъ шагомъ къ заведенію желаемой имъ высшей школы-академіи, которую предположено было завести въ Заиконоспасскомъ мон. въ обширныхъ размѣрахъ (Знаменскій).

Патріархъ Іоакимъ усиленіемъ греческаго образованія чрезъ типографскую школу желалъ, между прочимъ, дать противовѣсъ польско-латинскому вліянію Симеона Полоцкаго, усилившемуся съ его прибытіемъ въ Москву. Тогда — при прибытіи послѣдняго — живъ еще былъ Епифаній. Между этими двумя представителями разныхъ направленій юго-западнаго образованія съ самаго начала обнаружилось несогласіе. Московская іерархія приняла опредѣленно сторону Епифанія и его авторитетомъ старалась ослабить значеніе Симеона. По своему миролюбивому характеру, Епифаній не входилъ въ непріязненныя отношенія къ Полоцкому, но не скрывалъ несочувствія къ его образу мыслей. Обращалъ онъ вниманіе на то, что Полоцкій неправильно училъ о времени пресуществленія св. даровъ въ Евхаристіи — не во время призыванія на нихъ Святаго Духа, а при произнесеніи словъ Спасителя: “Пріимите ядите... Пійте отъ нея вси . ..”, какъ учатъ латиняне. Вообще, говорилъ Епифаній, теперь въ Кіевѣ читаютъ однѣ латинскія книги и отъ того истины не знаютъ. Послѣ смерти Епифанія, Полоцкій началъ держать себя крайне заносчиво, не считался съ патріархомъ, даже сочиненія свои печаталъ въ дворцовой типографіи, безъ благословенія патріарха. Іоакимъ гнѣвался на него и обвинялъ гордаго монаха въ “хлѣбопоклоннической ереси”. Его “Вѣнецъ вѣры” патріархъ называлъ вѣнцомъ изъ западнаго тернія сплетеннымъ, а “Обѣдъ душевный” — исполненнымъ душевныхъ бѣдъ и хотѣлъ совсѣмъ запретить ему церковную проповѣдь. Но Полоцкій продолжалъ съ нимъ не считаться, имѣя сильную поддержку при царскомъ дворѣ. Латинское образованіе, которое преподалъ Полоцкій царю Ѳеодору, брату его Іоанну и царевнѣ Софіи, дѣлалось тогда все болѣе моднымъ въ русскомъ высшемъ обществѣ (Знаменскій).

Симеонъ Полоцкій умеръ въ 1680 г., на четыре года позднѣе Епифанія. Но вопросъ поднятый при нихъ о времени пресуществленія даровъ и вообще о господствѣ въ новомъ юго-западномъ образованіи латинскаго направленія все еще тревожилъ русское общество и послѣ ихъ смерти.

Въ правленіе царевны Софіи латинское вліяніе еще болѣе усилилось въ Москвѣ. Сильной поддержкой его въ правительственныхъ кругахъ явился любимецъ царевны князь В. В. Голицынъ, другъ иностранцевъ католиковъ и покровитель іезуитовъ. Послѣдніе ловко сумѣли пробраться въ Москву съ австрійскимъ посольствомъ подъ видомъ посольскихъ и торговыхъ людей. Они пріобрѣли въ Нѣмецкой слободѣ домъ, завели въ немъ латинское богослуженіе и школу и занялись дѣятельной пропагандой. Споры изъ за латинскихъ мнѣній ихъ устраивали. Они тайно, но всѣмъ своимъ вліяніемъ, принялись поддерживать учениковъ Симеона Полоцкаго (Знаменскій).