Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Іезуиты и послѣ паденія Лжедимитрія не оставляли своихъ плановъ. Какъ извѣстно, Польша, королемъ которой былъ убѣжденный іезуитъ Сигизмундъ III, помогала Тушинскому вору. Король надѣялся воцариться въ Москвѣ. Достичь этого ему не удалось, но польское войско занимало столицу Россіи и заслужило недобрую память грабительствомъ и кощунствомъ надъ православными святынями. Понятно, что русскіе тогда враждебно относились къ католикамъ. Особенно проявлялъ недоброжелательство патріархъ Филаретъ, ознакомившійся съ католиками во время своего пребыванія въ польскомъ плѣну. Архіеп. Филаретъ пишетъ: “Ни при патріархѣ Филаретѣ, ни послѣ него до царя Петра не дозволялось быть въ Москвѣ ни костелу, ни іезуиту”. Объ этомъ свидѣтельствуетъ и повѣствователь того времени иностранецъ Маржеретъ, пережившій смутное время. Онъ писалъ про Россію: “всѣ иностранцы могутъ исповѣдовать свою религію всенародно, исключая римскихъ католиковъ”. Патр. Филаретъ на соборѣ 1620 года провелъ даже постановленіе о перекрещиваніи обращающихся изъ латинства въ православіе. “Постановленіе неправое предъ ученіемъ церковнымъ”, пишетъ архіеп. Филаретъ, “но извиняемое ужасами времени”.

“Довольно тревоги”, пишетъ архіеп. Филаретъ, “надѣлалъ папизмъ въ Москвѣ при патріархѣ Іоакимѣ. Русскіе юга, по самой мѣстной близости своей къ папизму непримѣтно сроднялись съ нѣкоторыми мыслями папизма. Іезуиты, воспитывая русскихъ на югѣ, успѣвали убѣждать ихъ въ нѣкоторыхъ своихъ мнѣніяхъ даже такихъ людей, которые, какъ казалось имъ самимъ, ничего не хотѣли принимать іезуитскаго. А тѣ изъ русскихъ, которые по жаждѣ къ просвѣщенію рѣшились слушать уроки въ Римѣ, должны были публично одобрять римскіе произволы и осуждать востокъ”. Такое отреченіе отъ своихъ святыхъ, своей іерархіи, провозглашеніе еретиками не признающихъ папы, обязаны были торжественно произносить русскіе, поступавшіе въ римскую академію. О воспринятомъ въ западной Руси нѣкоторыми хлѣбопоклонческой ереси и осужденіи ея въ 1690 г. соборомъ говорилось выше. “Патріархъ Іоакимъ”, отмѣчаетъ архіеп. Филаретъ, “какъ воспитанникъ Кіева, самъ зналъ и чувствовалъ ту горечь, какою напоилъ Римъ южную Россію”. При патр. Іоакимѣ былъ обличенъ упоминавшійся Янъ Бѣлободскій. Мысли свои онъ открылъ въ сочиненіи “О безразличіи церквей”.

Отмѣчено было выше весьма отрицательное отношеніе къ латинству патріарха Адріана. Главное вниманіе онъ обращалъ на истребленіе латинскихъ и протестантскихъ ересей. Въ посланіяхъ и поученіяхъ своихъ онъ горько жаловался, что многіе изъ москвитянъ, и знатные и простые, отъ злоглагольствъ люторскихъ, кальвинскихъ и прочихъ еретиковъ и отъ пипокъ табацкихъ объюродѣли, стали критиковать ученіе и установленія Церкви, вопрошая: сіе чесо ради? И сіе откуда взято? И сіе кто предаде?

По порученію патріарха, инокъ Евѳимій неутомимо занимался противъ западныхъ ересей, переводя соотвѣтственныя греческія книги, которыя присылались съ Востока, преимущественно чрезъ патр. Досиѳея. Въ 1696 г. трудами его было издано на славянскомъ языкѣ Православное Исповѣданіе митр. Петра Могилы. Тогда же, трудами владыки Аѳанасія холмогорскаго былъ приготовленъ къ изданію (но не изданъ) огромный сборникъ историческихъ извѣстій и статей, касавшихся полемики послѣдняго времени, подъ названіемъ “Щитъ вѣры”. Обнаружено было отступничество московскаго дьяка Петра Артемьева, который ѣздилъ учиться въ Италію и, по возвращеніи оттуда, началъ съ увлеченіемъ проповѣдывать латинство. Въ 1698 г. онъ былъ разстриженъ и сосланъ на Соловки. Тогда и узнано было, что русскіе ученые на Западѣ принуждались отрекаться отъ православія. Обнаружилось, что іезуитское воспитаніе пріучало ихъ ко лжи, скрывательству своихъ убѣжденій и ложнымъ клятвамъ. Послѣ этого подозрительность въ Москвѣ еще увеличилась. Не вѣрили заграничнымъ воспитанникамъ, когда они съ клятвой отрекались отъ латинства и просили присоединенія къ Церкви. Пострадалъ отъ этого, учившійся въ Римѣ, Георгій Скибинскій, пріѣхавшій во время разслѣдованія дѣла Артемьева. Несмотря на всю искренность его покаянія, ему запрещено было даже давать частные уроки.

Въ смутное время шведы захватили часть русскихъ владѣній. Лютеранство насаждалось тамъ съ фанатизмомъ, не отличавшимся отъ католическаго. Цѣлыя тысячи финновъ, обывателей Чудскаго озера, отторгнуты были отъ православія. Въ Стокгольмѣ помышляли обратить въ лютеранство всѣхъ русскихъ, оказавшихся подъ шведскою властью. Заведена была тамъ славянская типографія, въ которой печатали Лютеровъ катихизисъ на славянскомъ языкѣ, и тотъ же катихизисъ на финскомъ языкѣ, но славянскими буквами. Опасности для православія заставили царя Михаила Ѳеодоровича издать 23 августа 1624 г. указъ, предписывавшій воеводамъ Новгорода — русскихъ, пріѣзжающихъ съ шведской стороны, не иначе пропускать въ городъ, какъ напередъ изслѣдовавъ, не приняли ли они чего лютеранскаго, а въ Софійскую церковь совсѣмъ не пускать. Постановленіе 1620 г. о перекрещиваніи латинянъ отнесено было и къ лютеранамъ. Царь Михаилъ строго повелѣлъ въ 1636 г., чтобы какъ въ Москвѣ, такъ и въ другихъ городахъ, православные, находившіеся въ услуженіи у иностранцевъ, оставили домы ихъ и впередъ не поступали бы къ нимъ на работы и на службу (Архіеп. Филаретъ).

“Въ 1641 г. царь Михаилъ хотѣлъ выдать дочь свою Ирину за Вольдемара, принца датскаго”, пишетъ архіеп. Филаретъ, “но съ тѣмъ, чтобы принцъ принялъ православное крещеніе. Патр. Іосифъ препроводилъ къ принцу, прибывшему въ Москву, краткое изложеніе догматовъ и обрядовъ восточной Церкви, съ увѣщаніемъ принять восточное исповѣданіе. Принцъ прислалъ письменный отвѣтъ, гдѣ излагалъ причины, по которымъ желаетъ остаться лютераниномъ. Здѣсь онъ, между прочимъ, писалъ, что признаетъ происхожденіе Святаго Духа отъ единаго Отца. Патріархъ написалъ замѣчанія. Пасторъ Фіильгоберъ, руководствовавшій принца, отвѣтилъ на замѣчанія патріарха. Тогда царь и патріархъ назначили словесное преніе”. Защищать православіе поручено было протопопамъ: черниговскаго (Архангельскаго) собора Михаилу, Ивану Насѣдкѣ и игумену Геннадію. Лютеранамъ особенно указывалось, что у нихъ не можетъ быть поставленія каноническаго въ священный чинъ. Споръ остался безъ послѣдствій и бракъ не состоялся.

Иностранцы, лютеране и реформаты, свободно отправляли свое богослуженіе въ Москвѣ. Имѣли они свои церкви. Запрещалось только совращать русскихъ въ свою вѣру. Число иностранцевъ, поступившихъ на русскую службу, увеличилось въ царствованіе Алексѣя Михайловича; не уменьшилось оно и при Ѳеодорѣ.

“Въ числѣ другихъ нѣмцевъ”, пишетъ архіеп. Филаретъ, “въ малолѣтство Петра явился въ Москвѣ Квиринъ Кульманъ съ Нордерманомъ, мечтатель въ высшей степени, какимъ только можетъ быть изступленный квакеръ. Это былъ одинъ изъ тѣхъ несчастныхъ, которые чувствуя своеволіе лютеранства, вдаются въ новыя мечты и доходятъ до замѣшательства въ мысляхъ. Кульманъ называлъ себя духовидцемъ, пророкомъ, королевичемъ, сыномъ Сына Божія; ученіе свое — апокалипсисомъ; говорилъ, что проповѣдуетъ новый законъ, но плохо объяснялъ, въ чемъ состоитъ онъ. Кульмана и товарища его отослали (въ 1689 г.) къ допросу въ особую коммиссію; коммиссія спрашивала отзыва о нихъ и ихъ книгахъ у протестантскихъ пасторовъ московскихъ, и тѣ на бумагѣ отвѣчали, что эти книги — безуміе. Послѣ допросовъ и розысканій опредѣлено Кульмана и Нордермана съ ихъ книгами сжечь; а впередъ не иначе пускать иностранцевъ въ Россію, какъ послѣ строгихъ разспросовъ: кто, откуда и зачѣмъ ѣдетъ? имѣетъ ли видъ? и пр.”.